Подарок особого назначения (СИ) - Хант Диана (читать книги .txt) 📗
Господин Менеж обменивается с её родителями скорбным, понимающим взглядом, качает головой и… соглашается на денежную компенсацию.
А потом начинается самый ад.
Аукцион.
Ей ещё долго будет сниться запах пота и выделений человеческих тел, страшные, похожие на звериные лица в полумраке. Залитая светом сцена, где в центрестоит она сама. Её выставили на продажу. Обнажённой.
Вечность, проведённая в унижении.
Грубый смех, грязные комплименты. Требование «пощупать» и «опробовать» товар. Страх, что у агента Братства не хватит денег, чтобы выкупить её. Или что у Братства изменятся планы, и они решат приобрести для дракона другую рабыню…
Томительное ожидание в доме ростовщика.
Брезгливо поджатые губы его жены, статной и высокомерной Раази-Биби. Она обещает исполосовать Тиане лицо и кинуть в клетку к голодным крысам, если та посмеет хотя бы посмотреть в сторону её мужа.
Сдался ей этот жирный хорёк…
Болтовня наложниц, россказни и небылицы о том, как обращаются со своими рабынями драконы. И зависть в глазах. Яд в улыбках.
Брут-Баши, который, пыхтя и отдуваясь, зажал её в пыльной нише, собираясь «получить удовольствие от её ротика», «с неё ж не убудет».
Укусила, да. Жалко, не за то. Впрочем, «тому» тоже досталось. Колени у неё крепкие.
Шум, гам, пощёчина от Раази-Биби, звон в ушах… Цепкие руки служанок, удерживающие её на полу, потому что пощёчину Тиана собиралась вернуть. Желательно, удесятерив.
Увещевания супруги ростовщиком.
Раази-Биби лично грозится «добавить грязной девке», выпороть ту плёткой, но Брут-Баши чуть не на коленях умоляет «не портить товар» и сулит благоверной золотые горы.
Раази-Биби унимается, когда слышит о деньгах. И решает заменить порку на удары палкой по пяткам.
И опять ростовщик чуть ли не в ногах у неё валяется, клянётся, что «Женщина с выдранными волосами, исполосованной кожей, а также хромая не может выглядеть полноценной в глазах дракона!».
В общем, пронесло. Отделалась лёгким испугом. А приступ бешенства Раази-Биби был купирован звоном золота.
Затем была тряска в пыльной коробке, которую Брут-Баши почему-то гордо звал каретой, ночёвки в ней же, без возможности выйти на свежий воздух, размять затёкшие руки и ноги. Справление нужды под масляным взглядом ростовщика, а иначе «она убежит и Братство ему потом голову снимет».
И хоть рук Брут-Баши больше к ней не тянул, одного раза хватило, всё же унижение оно и есть унижение.
Его за прошедший месяц в жизни Тианы ди Суа было так много, что с лихвой хватило бы на десятерых. Что там десятерых, на сотню.
Куда более стойкий человек не выдержал бы, сломался.
Тиана стойкой не была. По-крайней мере, не чувствовала себя такой.
И давно бы уже сломалась, не выдержала.
Если бы не Риана.
Если бы не желание выжить, любой ценой. Выжить самой и спасти жизнь сестре.
Но всё же… как-то слишком много и сразу на неё навалилось!
И теперь ещё эта запертая комната, неизвестность.
Ожидание чего-то страшного каждую секунду… Кажется, судьбе всё же удалось её сломать…
В глазах защипало, очертания фонтанов принялись расплываться из-за пелены слёз, хлынувших по щекам, заскакавших поненавистным алым тряпкам. Руки тряслись, ноги просто не держали. Ведь не железная она, право слово!
Накатившая истерика поглотила с головой, грозила никогда не кончиться. Но Тиана не была бы собой, если бы через десять минут не взяла себя в руки.
Обругала себя слабачкой и тряпкой, отхлестала по влажным щекам… и заставила себя умыться в фонтане.
Обнюхав поочередно кувшины с напитками, выбрала по терпкому запаху алкоголя тот, что покрепче и налила себе бокал. Спиртное Тиана на дух не выносила, да и в доме шевалье ди Суа оно появлялось на столе всего дважды в год: в День Небесных Покровителей и на Новый Круг.
Но леди ди Суа пару раз поила Тиану подогретым виномс пряностями, чтобы девочка могла согреться и успокоиться. Последний раз — в ночь перед роковым днём, когда Тиане предстояло заклеймить имя ди Суа позором, стать воровкой… и Тиана знала, что алкоголь имеет успокоительное действие.
Зажмурившись, стараясь не дышать, она отпила из высокого бокала и тут же закашлялась, забила себя в грудь. Гортань и внутренности будто омыло жидким огнём, но истерика прекратиласьсразу же.
Снова умыться ледяной водой и снова отпить горький напиток, оказавшийся на этот раз не таким и горьким.
Разливающееся по телу тепло и спокойствие. Конечно, не абсолютное, а какое-то болезненное, нервное, но всё же.
Гори оно всё драконьим пламенем!
Сейчас она вот так уютненько устроится на кровати, вытянет ноги и поспит, пока лорд О’Валлагхар решает её судьбу. Только сперва допьёт этот божественный напиток. Ведь если даже от пары глотков стало так хорошо, значит дальше должно быть ещё лучше…
Свет вдруг померк, словно небо в одночасье затянуло тучами.
Тиана подняла замутнённый взгляд и пальцы сами собой разжались. Бокал с дребезгом разбился о мраморный пол, остававшаяся в нём жидкость растеклась коричневой лужицей.
В небе над Тианой кружил дракон.
С огромными перепончатыми крыльями, когтистыми лапами и шипастым хвостом.
Белая, с голубым отливом чешуя сверкает в солнечных лучах так, что глазам больно.
В ледяных глазах с вертикальными зрачками Тиана прочла собственный приговор.
Глава 19
Дракон спускался стремительно, увеличиваясь в размерах каждую секунду. В мозгу успела лихорадочно вспыхнуть мысль, что сейчас он её сожрёт, затем — что сожжёт в драконьем пламени. Следующая, не менее безумная мысль обозначиться не успела: лорд полуострова Падающих Звёзд спрыгнул на мраморный пол.
На нём была расстёгнутая на груди белая рубашка и тёмные брюки. Дракон был босиком.
Хмель тут же как рукойсняло.
Захотелось поднять руку, защищаясь, но дракон не приближался.
Он был зол. Очень зол. И без того хищные черты лица исказило от гнева. Пальцы на руках сжимались в кулаки, по груди и плечам перекатывались мускулы. Тиана подумала, что лорд О’Валлагхар раздумывает, выбирает максимально изощрённый способ, чтобы убить её.
На самом деле ледяной лорд опасался приближаться… по несколько иной причине.
Он ожидал увидеть в сапфировых глазах — страх, вызов, ненависть, раскаяние, словом, всё, кроме этого застывшего ожидания. Холодного, отстранённого. Она примет его волю, какой бы она ни была. Но в то же время… она — это не она.
Он покинул новую игрушку пылающей от желания, а по возвращению увидел обречённость на прежде очень живом лице. И это не нравилось.
Господин Пуре уже рассказал ему о покушениях.
В одном Тиана оказалась абсолютно права — если бы наложницы остались в замке… Гэллард не знал, что бы сделал. Уж точно не то, что собирался изначально… Прежде он никогда не убивал женщин. Не был с ними жесток сверх необходимой меры. И всё же хорошо, что их нет. Гэл подозревал, что не стал бы разбираться, кто прав, кто виноват, кто участвовал в покушении на Тиану, а кто нет.
Он уже допросил служанок. Это не заняло много времени. И узнал, что в покушении участвовали не они. Не только они. Другие служанки — те, что прислуживали его наложницам хитростью и обманом завладевали подносами с едой, подмешивали то, что поручали им его любимицы. Следы уничтожались. Служанки искренне верили (или очень хотели, чтобы он поверил), что это относительно безобидные средства, вызывающие сыпь, слабительное… Словом, грязные приёмы по «временному выведению из строя» соперницы. Но чтобы яд? Наркотик? Пощадите, господин, и в мыслях не было, что ваши наложницы замыслили дурное…
И ведь не поспоришь. Гарема-то и нет.
Тиана, сама того не ведая, воспользовавшись его опрометчиво брошенным словом, спасла жизни тем, кто собирался забрать её…
Гэл не стал разбираться. Слуг в замке существенно поубавилось.
Уволены. Без выходного пособия. Целыми семьями. С «билетом гиены».
