Идеальный мерзавец (СИ) - Майер Жасмин (книги без регистрации TXT) 📗
Стоило обернуться, а перед лицом уже красивая коробка, а в ней белые чулки, подвязка, пояс для чулок, кружевной корсет.
— Это размер вашей дамы, я подобрала специально, — продолжает тараторить на греческом находчивая девушка. Ведь Вера греческий в отличие от меня не знает. — Возьмите сейчас в подарок, будет сюрпризом.
Конечно, для чего еще пара молодых иностранцев приехала на Кипр? Только чтобы расписаться.
— Марк? — слышу голос Веры.
— Да, да, спасибо, — на ходу кивнул и пошел к дверце примерочной. — Что такое?
Высунулась и прошипела:
— Это «Ла Перла»! Давай, я лучше домой…
Закатил глаза.
— Вера, мне хватит денег на какой-то лифчик.
— Это не просто лифчик!
— Ты выбрала?
— Еще нет. Не могу выбрать из двух.
Резко приоткрыла дверцу и предстала передо мной в джинсах и кружевном полупрозрачном нечто.
— Ты что делаешь? — прошипел, запихивая ее обратно в кабинку. — Увидят же!
Вера легкомысленно пожала плечами и снова посмотрела на свое отражение. Погладила грудь, приподняла, прикусила губу.
Здравствуйте.
С вами снова говорит автоответчик…
ГЛАВА 30
Вера
В магазине я сначала потянулась к обычным повседневным бюстгальтерам с поролоновыми чашечками, но в последний момент вспомнила о том, что у меня два таких же в чемодане. А еще штук пять дома в шкафу.
— Дайте мне что-нибудь…
— Sexy? — сразу поняла девушка.
В моих руках сразу же оказалось пять вешалок с умопомрачительными бра. И когда я скрылась вместе с ними в примерочной и надела первый комплект, то поняла, что ни один из ничего не скрывает, как хотел Марк. Скорее с точностью до наоборот.
Черные кружева облегали грудь снизу, но при этом из-за низкого выреза оставляли соски полностью голыми! Красный просто насквозь просвечивал. Еще один черный был с низким кружевным корсетом, который и до пупка не доходил.
С каждым новым бюстгальтером я дышала все чаще. Я впервые видела на себе такие вещи. Вещи, от которых прямо-таки фонило сексом. Говорят, объект с сильной радиацией источает даже тепло, так вот эти бюстгальтеры — испепеляли просто на месте.
— Марк? — крикнула я.
— Что такое? — услышала его голос.
Я аккуратно выглянула и сказала:
— Это «Ла Перла»! Давай я лучше домой…
Препирательства ничего не дали, я, в принципе, и не рассчитывала, что такой, как Марк, откажется от своих слов при виде ценника. В ту же секунду он затолкал меня обратно.
— Ты что делаешь? Увидят же!
Кто бы мог меня увидеть? Кроме девушки-консультанта в магазине больше никого не было.
Я снова посмотрела в зеркало. Сейчас на мне был бюстгальтер из белых кружев, который так красиво оттенял мой легкий загар. Соски темнели за полупрозрачными чашечками.
И тогда же я почувствовала его руки на моей талии.
Сегодня он уже касался меня: обнимал на пляже. И вот в тех движениях не было сексуального подтекста. А в этих аккуратных голодных касаниях и поглаживаниях он был.
Пальцы пробежались по талии и очертили пупок. Я так и стояла, замерев, и глядя на себя в зеркало. Марк возвышался позади. Он медленно убрал волосы за левое ухо, вызывая мириады мурашек на коже. Наклонился и поцеловал меня в плечо.
— Это не совсем то, на что я рассчитывал, — хрипло сказал он, обдавая жаром дыхания влажную после поцелуя кожу.
— Если не нравится…
— Не нравится? — повторил он эхом.
Правая рука Марка поползла от моего живота выше, по ребрам, на миг замерев возле родинки под правой грудью. Марк изучил ее подушечками пальцев, а после коснулся плавных линий белых кружев на груди.
Я забыла, как дышать.
Пальцы очертили сосок.
— Кажется, ей тесно?
Не дожидаясь моего ответа, Марк приспустил кружево, оголяя правую грудь. Погладил ее снизу, а после по сужающейся спирали снова коснулся соска.
Провел указательным пальцем по твердой горошине, и я стиснула бедра, такими сильными были ощущения. И в то же время невесомыми. Дразнящими.
С трудом отведя взгляд от собственной груди под его руками, в отражении в зеркале я напоролась на потемневший предгрозовой взгляд серых глаз. Темная радужка больше не выделялась так сильно, как раньше. Его взгляд приковывал, зачаровывал, и я не заметила, только почувствовала вспышку острой сладкой боли.
А после Марк отпустил сосок.
Я не сдержала всхлипа от волны горячего наслаждения, растекшейся по всему телу густым желанием.
— Is everything ok?
В дверь постучали. Я подпрыгнула на месте, а Марк мимолетно улыбнулся. Он что-то ответил по-гречески через дверь, а после убрал руку, снова скрывая мою грудь за чашечкой бюстгельтера.
Раньше, чем я опомнилась, подхватил все вешалки, которые были в примерочной, и вышел, оставив меня одну.
Марка я нашла на улице после того, как девушка сказала, что «ваш муж все оплатил и забрал покупки с собйо». А белый бюстгальтер так и остался на мне.
Марк курил.
Не знала, что он вообще курит.
Докурив, он молча кивнул, взял меня за руку и повел обратно в таверну. К нашему приходу стол уже ломился от закусок. Хваленные «мезе» на этот раз были представлены двадцатью пятью тарелочками.
Не шучу. Я пересчитала.
Как только мы появились, хозяин таверны велел подавать горячее. Кажется, на нашем столе в тот вечер побывало все меню.
И маленькие шашлычки на шпажках, и запеченная рыба, и пироги со шпинатом. Креветки каких угодно размеров и вкуснейшие кальмары кольцами. После специально для Марка принесли «Охтаподи» — это оказался осьминог на гриле. Я попробовала и его.
Веселый Иордаке уговаривал Марка выпить Узо — греческой анисовой водки, но Марк отказывался. Поэтому с графином, пиалой со льдом и водой Иордаке нашел приют за соседним столиком, где на троих посетителей тарелок было раза в три больше.
Под столами, обтираясь о ноги клиентов, шныряли раздобревшие коты. Хозяин иногда покрикивал на котов, официантов и телевизор, по которому шел футбол.
— Идем? — после медового десерта спросил Марк.
Я оглядела стол — мы не съели и половины.
— Эти люди ничего не знают про «Общество Чистых Тарелок», верно?
Марк впервые за вечер улыбнулся. Но улыбка вышла какой-то грустной.
Иордаке, предсказуемо, отпускать Марка сразу не захотел. Анисовое «Узо» в его графине уже закончилось, а коты кое-где уже окончательно обнаглели: запрыгнув на стулья, пытались стащить со стола все, что криво лежало.
Нас отпустили только после чашек крепкого греческого кофе, сваренного в джезвах на раскаленном песке. Кофе был очень крепкий, густой, как нефть, и чуть кисловатый. Не сравнить со взбитым с молоком и сахаром «Фраппе».
Запив кофе прохладной водой с лимоном, мы снова вышли на набережную. Я поежилась от холода. День клонился к закату. Становилось ощутимо прохладней, и я пожалела, что не взяла куртку.
Мы пошли вдоль по улице и по направлению, я поняла, что мы идем в сторону моего дома.
Марк молчал.
Я не выдержала первой. Остановилась в круге света под фонарем и спросила:
— Что не так?
Марк угрюмо пинал камешки, выкатившиеся на дорогу с ухоженной клумбы.
— Я так не могу.
— Как «так»?
И тут из него как полилось:
— Вот так, по-человечески! Все чинно, благородно! Сначала ужин, а теперь домой повел! Черт возьми, Вера, да если бы ты знала, что я хочу с тобой сделать… Знаешь, что я чуть не сказал в магазине продавщице? — он потряс в воздухе пакетом с нижним бельем.
— Что же?
— Чтобы закрывала магазин к чертовой матери и убиралась. Она бы ушла, Вера! Это всего лишь вопрос денег, но, поверь, я бы заплатил за это, не моргнув глазом.
— Заплатил за что?
Марк отвернулся, глядя на море.
— Ответь мне, Марк. За что заплатил бы?
Он ответил, по-прежнему на меня не глядя:
— Заплатил бы, чтобы вернуться в примерочную. Там спустил бы твои джинсы до колен, заставил бы нагнуться над лавкой и взял бы прямо там… Я беру то, что хочу, и как хочу. И чаще всего только один раз. А с тобой не могу.
