Правда, которую мы сжигаем (ЛП) - Монти Джей (книги серии онлайн TXT, FB2) 📗

— Тогда поцелуй меня.

Борясь с последними кусочками своей решимости, я отвечаю: «Мы не подходим друг другу. Это закончится трагически. В конце концов, мы не остаемся вместе».

Я вздрагиваю, когда его грубые ладони скользят вверх и вниз по моим бедрам, его указательный палец отчаянно близок к моему платью. Я даже не заметил, как сильно кожа сползла по моему телу, моя задница практически свисала.

— Я могу показать тебе, насколько хорошо мы можем чувствовать себя вместе.

— Мы не можем сказать… о! — я задыхаюсь, когда он понимает, насколько я на самом деле беззащитна. Я не хотела, чтобы на платье были линии от трусиков, поэтому я не надела их сегодня вечером. Теперь я чувствую, как его большой палец трется вверх и вниз, размазывая мою влагу.

Мои ногти впиваются в его рубашку.

— Мы никому не можем сказать, — заканчиваю я, пытаясь приподнять бедра навстречу его прикосновениям.

— Тогда это будет нашим маленьким грязным секретом, — выдыхает он в мою сторону, вцепившись зубами в мою нижнюю губу.

Я сдаюсь, сдаюсь. Я чувствую, как мое тело нагревается от желания, желая большего, чем его умелые пальцы. Мое горло сжимается, когда его большой палец нажимает на мой чувствительный бугорок, лениво описывая круги, от которых у меня сводит пальцы на ногах.

Я прижимаю руки к его плечам, держа его за шею.

— Ты можешь это сделать, Рук? Ты можешь держать рот на замке и оставаться моим грязным маленьким секретом?

Он с силой хватает меня за затылок, соединяя наши губы вместе, скрепляя эту сделку, как бы долго она ни продлилась. Ощущение его бархатного языка, сплетающегося с моим, заставляет меня стонать. Все кажется горячим, как будто я подключен к обогревателю. Я изо всех сил пытаюсь двигать ртом в том же темпе, соответствуя его голоду.

Неправильно, неправильно, неправильно.

Ты навредишь себе, навредишь ему. Вы знаете, что нет света в конце этого туннеля. Нет выхода из-под контроля твоих родителей, если они не заберут Роуз.

За исключением того, что я эгоистка.

Я такая чертовски эгоистичная, что поддаюсь этому, но все кажется таким…

Правильным.

Он с силой отрывает мои губы от своих, глядя на меня горячим взглядом. Его розовые губы блестят, заставляя меня хотеть большего.

— Ты уверена?

И именно по этой — именно по этой причине — я не могу уберечь свое сердце от него. Причина, по которой я не могу отделить его от этой ситуации. Конечно, я могу говорить это только о сексе, но не тогда, когда он спрашивает меня о таких вещах.

Как получилось, что Рук был единственным мужчиной, задавшим мне этот вопрос? Знать своим телом, как сильно я хочу его, но все еще хочу услышать слова.

Как он злодей для всех остальных, но ни один человек, изображенный героем, не спросил разрешения? Только брать, брать, брать, пока от старой Сэйдж ничего не осталось.

Рук этого не осознавал, но он возвращает мне эти фрагменты по одному язвительному комментарию за раз.

— Да, Боже, да, — шепчу я без колебаний.

— Я всегда знал, что у тебя есть темная сторона, Сэйдж, но ты не носишь трусики? — он дышит мне в губы. — Кто знал, что ты такая шлюха.

Весь феминизм, по-видимому, покинул мое тело, потому что то, как он бормочет это грубое имя, заставляет мои бедра вздрагивать от предвкушения.

Сексуальное подавление было тем, с чем я жила так долго, но это?

Это больше похоже на сексуальное пробуждение.

Мои ноги раздвигаются шире, чтобы он мог лучше видеть, насколько я мокрая.

— Я не хотела, чтобы на моем платье были складки, — говорю я.

— Ммммм, — мычит он, оставляя поцелуи вдоль ложбинки моей груди, его язык скользит вниз под кожаную ткань — предупреждение, прежде чем я чувствую острый укус сквозь ткань, когда он берет в рот один из моих сосков. — Признай это. Ты хотел, чтобы кто-нибудь нашел тебя здесь. Все одиноко, и ничто не прикрывает эту розовую киску. Ты хотела, чтобы кто-нибудь увидел, насколько ты уязвима. Тебе это нравится, не так ли?

Комната начинает кружиться, все мои чувства полностью привязаны к нему. Его руки нащупывают мою задницу, используя ее как рычаг, чтобы вонзить свою прикрытую длину в мой центр. Восхитительное трение нарастает, когда бабочки роятся в моем животе.

Боже, никогда еще не было так хорошо.

Желая большего, жаждая большего, чем прелюдия, я опускаю руки к его ногам. Мои ловкие пальцы расстегивают его пуговицу и молнию. Я призраком прохожу мимо теней в его джинсах, чувствуя его, зная, что он хочет этого так же сильно, как и я, но он отказывается помочь мне стянуть его джинсы или, по крайней мере, опустить их настолько, чтобы он был уязвим.

— Рук, поможешь? — я стону, ненавидя, как выпотрошено я звучу.

— Я не буду делать дерьмо, пока ты не скажешь мне то, что я хочу услышать, — его рот продолжает атаковать мою шею и грудь, холодный воздух заставляет мурашки бежать по моему телу, когда он достигает теплых мест на моем горле, где был его влажный язык.

— Ты хочешь, чтобы я сказала тебе…

— Признайся, — встревает он, хватая меня за волосы. — Я хочу, чтобы ты сказала мне правду. Ты хотела, чтобы я нашел тебя такой, не так ли? Что тебе нравится быть моей грязной, чертовой тайной, моей грязной шлюхой. Признайся во всех своих грехах своему собственному дьяволу.

Снова это слово, потирающее меня во всех местах, о которых я даже не подозревала. Быть униженным, подтолкнуть меня под его метафорическую хватку, а также гоняться за его одобрением, желая сказать ему, чтобы он хотел меня так же ужасно, как я хочу его.

Это все так дерьмово. Так туманно.

Я бы сказала что угодно, лишь бы он был внутри меня.

У меня дрожит дыхание, когда я поднимаю взгляд с его талии и погружаюсь в его адские глаза, которые искрятся и шипят в тусклом свете. Такая уникальная версия карих глаз, что вы должны задаться вопросом, действительно ли его мать зачала его с кем-то потусторонним.

— Я хочу быть твоей шлюхой, Рук, — шепчу я, прижимаясь губами к его губам для поцелуя, от которого кажется, будто я падаю. Мое сердце колотится в грудной клетке, стуча снова и снова. — Мне это нравится.

Звук рвущейся ткани просачивается в комнату, и я задыхаюсь, глядя на свои порванные колготки, разрез в центре и без того дырявого материала.

— Мой член не влезает в этисетчатые дырочки, — он хмыкает, приподнимая бедра, чтобы спустить узкие джинсы на талию настолько, чтобы освободиться.

Я расширяю глаза, глядя вниз, когда его член упирается ему в живот. Меня шокирует не его очевидный размер или вены, поднимающиеся по стволу, а четыре блестящие металлические бусины, окружающие головку: два стержня проткнуты на конце, одна идет вертикально, а другая горизонтально.

— Это больно? — спрашиваю я, мельком взглянув на него.

У меня был секс только с одним человеком, и он точно не был проколот.

— Не для тебя, — он подмигивает, ухмыляясь.

Я провожу ладонью по его длине, медленно двигаясь вверх и вниз, просто думая о том, как он будет ощущаться.

— Скажи мне, что ты чист, — я хочу, чтобы он сказал «да», — чтобы я могла сообщить ему, что принимаю противозачаточные таблетки. Я никогда раньше не была такой влажной, я хочу чувствовать его.

Всего его.

— Я бы не держал свой член так близко к твоей мокрой киске, если бы не был таким, Сэйдж.

Это все, что мне нужно услышать, мое тело устало ждать.

Я поднимаю бедра, направляя его член в свой вход.

Постепенно опускаясь на него, я чувствую, как каждый дюйм входит в меня в моем собственном темпе. Я хнычу, когда чувствую, как он растягивает меня, проталкиваясь в мои мокрые стены. Я не могу не смотреть вниз, наблюдая за процессом. Смотрю, как чертовски хорошо мы выглядим вместе.

Это почти невыносимое удовольствие, которое проходит через меня, когда я полностью сижу у него на коленях. Он частично пронзает меня по всей длине, так глубоко, что я чувствую его у себя в животе.

Секс всегда был средством для достижения цели. Действие, в котором я отключала свой разум, ожидая, когда оно закончится.