Любовь длинною в жизнь (ЛП) - Харт Калли (читать книги онлайн бесплатно полностью .TXT) 📗
Исправить ситуацию? На это уйдет больше времени и сил, чем у меня есть. Для этого потребуется чудо. А вот Фрайдей похожа на щенка, которого пнули. Я никогда не видела ее такой. Она всегда была более склонна запугивать или принуждать меня делать то, что она считает для меня хорошим, но в данный момент она выглядит грустной.
— Тьфу. Ладно. Но, пожалуйста... не сажай меня рядом с ним. Я не могу…
Фрайдей сияет, сверкая на меня ослепительно белыми зубами.
— Не волнуйся, дитя мое. Сама сяду рядом с тобой. И если этот парень даже подумает о том, чтобы доставить тебе неприятности, я не прочь пнуть его задницу, поверь мне.
Каллан
Я больше люблю виски, чем вино, но принести бутылку виски к Фрайдей было бы ужасной идеей. Она бы просто конфисковала его, стоило мне переступить порог. Никогда не видел, чтобы старушка пила что-нибудь, кроме крошечного стаканчика мятного ликера, и то не часто.
Но когда Корали возвращается на кухню, мне ужасно хочется выпить чего-нибудь покрепче. И говоря о крепости... определенная часть моего тела движется в этом направлении тревожно высокими темпами, и не думаю, что смогу что-то с этим поделать. Корали так чертовски красива. Она всегда необычно выглядела, когда мы были моложе. Я помню, как Даррен Уэзерс был совершенно сбит с толку, когда я сказал, что веду Корали на танцы для старшеклассников. Он спросил, почему ее, а не любую другую девушку, которую мог бы взять, и я сказал ему правду. Сказал, что она была самым очаровательным человеком, которого мне когда-либо посчастливилось увидеть. Он нахмурился, прищурившись, глядя на нее, склонив голову набок, и сказал, что так и думает, но каждому свое. Меня тянуло к ней, и отрицать это было невозможно. Сейчас, по прошествии стольких лет, она немного повзрослела, но на нее все равно приятно смотреть.
Ее зеленые глаза все такие же колдовские, как и всегда. Темное пятно в ее радужной оболочке, которое, как я сказал, похоже на шторм, бушующий на Юпитере, все еще там. Нижняя губа все еще немного полнее с одной стороны, чем с другой, хотя и не так заметна, как когда ей было пятнадцать.
Я не могу перестать пялиться на ее чертовы ключицы, когда она берет с плиты огромную кастрюлю с гумбо для Фрайдей и ставит на стол посреди кухни. Мне всегда нравились ее ключицы. Они были ярко выражены и чертовски чувствительны. Я покусывал их зубами, стараясь не кончить, как неопытный юнец, когда она стонала и извивалась подо мной.
Поднимаю глаза, и Корали хмуро смотрит на меня, очевидно, точно зная, о чем я думаю, смотря на изящную колонну ее шеи.
— Итак. Корали. Ты живешь в Лос-Анджелесе? Чем зарабатываешь на жизнь? — спрашивает Шейн.
— Я все еще художница, — говорит она отрывисто.
— Ну, конечно! Не могу поверить, что забыла об этом. Ты всегда была такой талантливой. Значит, выставляешь работы в галереях?
Тина даже не взглянула на меня с тех пор, как вошла в дом — определенно все еще злится из-за всей этой истории с шафером, — но она, кажется, слишком заинтересована в том, чтобы сосредоточить свое внимание на Корали.
Корали садится на единственное оставшееся место за столом — напротив меня. Она выглядит очень сердитой, когда бросает на Фрайдей не слишком дружелюбный взгляд. Старушка улыбается в ответ, делая вид, что не чувствует арктического холода, пробегающего по ее коже.
— Да, иногда, — говорит она. — Хотя обычно я продаю свои работы за комиссионные. Вещи обычно покупаются и оплачиваются еще до того, как я их начинаю.
Тина выглядит изумленной.
— Вау. Это невероятно. Ты, должно быть, очень востребована.
Корали неловко пожимает плечами. Ей всегда было трудно принимать комплименты по поводу ее работы. Похоже, это не изменилось.
— Ты должно быть встречаешься со многими известными людьми? — фонтанирует Тина.
Я знаю, что Шейн любит эту женщину, но у меня всегда была мечта, что однажды утром он проснется и решит, что влюбиться в Тину и жениться на ней было самой большой ошибкой в его жизни. Дерьмово, знаю. Вот такой я дерьмовый человек.
Корали накладывает себе на тарелку немного гумбо, не сводя глаз с еды.
— Нет. Почти никогда. Я работаю дома. У меня есть студия в задней части дома. Это... безмятежно. Мне так больше нравится.
Тина выглядит опустошенной.
— Какая жалость.
— Вообще-то мне почти ни с кем не приходится встречаться, — тихо говорит Корали. — И это меня вполне устраивает.
Корали вручает столовую ложку Тине, которая передает ее непосредственно Шейну, чтобы он мог кормить ее, как гребаного ребенка.
— Не думаю, что мне понравилось бы сидеть в комнате в одиночестве целый день, — говорит она. — Полагаю, твоя работа очень похожа на эту, не так ли, Каллан?
О. И вот, наконец, она заговорила со мной. Я одариваю ее натянутой, дерьмовой улыбкой.
— Нет. Я весь день окружен людьми. Парень, который приносит кофе. Парень, который отвечает на звонки. Парень, который меняет освещение. Визажисты и парикмахеры.
— Вообще-то я имела в виду съемки дикой природы. Как та, которая помешала тебе прийти на нашу свадьбу.
— О. Да. Полагаю, съемки природы могут быть довольно одинокими. — Я не выгляжу пристыженным, сожалеющим или даже слегка раскаивающемся. Если это то, чего она ждет, тогда она не на того напала.
Шейн сердито смотрит на жену, которая отказывается признать его молчаливую просьбу о вежливости и вместо этого грустно улыбается Корали.
— Прости, что мы не пригласили тебя на свадьбу, Корали. Мы просто понятия не имели, куда отправить приглашение. Мы спросили Каллана, но...
— Каллан не виноват, что мы не смогли послать ей приглашение на свадьбу, Ти, — говорит Шейн. — Давай просто пресечем это в зародыше прямо сейчас, хорошо? Прошло очень много времени с тех пор, как мы все вместе ели. Давай не будем все портить.
Откинувшись на спинку стула, Тина скрещивает руки на груди и, поджав губы, пристально смотрит на меня.
— А как насчет этого? Я не стану упоминать о том, что Каллан подвел тебя в самый последний момент, если он извинится. Искренне.
— Он уже это сделал.
— Когда?
— Сегодня утром.
— Ну, он не извинился передо мной.
— Тина, я искренне сожалею, что вынужден был выполнять свои рабочие обязанности. Ничто не доставило бы мне большего удовольствия, чем присутствовать на вашей свадьбе. Фотографирование черепах, вылупившихся из яиц на пляже в Коста-Рике, и рядом не стоит с тем, как ты размазываешь свадебный торт по лицу этого бедного ублюдка.
— О, боже мой! Почему ты такой мудак? — Тина откидывается на спинку стула, и я вижу, что не только Шейн немного округлился в талии.
Я думаю упомянуть об этом, но потом ловлю взгляд Фрайдей и закрываю рот. Господи, эта женщина могла бы заморозить ад своим взглядом, если бы действительно захотела.
Прежде чем она может потребовать, чтобы я извинился перед Тиной в более искренней, менее саркастической манере, решаю, что, возможно, будет лучше сделать это самостоятельно.
— Окей. Ладно. Ты права, — говорю я ей. — Это было дерьмово, что я не пришел. Должен был подумать об этом. Мне действительно очень жаль. Полагаю, эти вещи более важны для людей, чем я думаю. Если вы, ребята, возобновите свои клятвы через десять лет, буду там как штык. Даю тебе слово.
Тина выглядит немного шокированной. Она, вероятно, не ожидала, что я не отреагирую на то, что она назвала меня мудаком, сдерживая свое поведение и давая ей то, что она хотела. Если чему-то и научился за последние десять лет, работая с очень взвинченными женщинами, так это тому, что гораздо лучше признавать свои ошибки и уступать их требованиям, чем воевать с ними. Как бы ужасно это ни звучало, мне все равно, если у Тины лопнет кровеносный сосуд, и она устроит мне ад. Но меня волнует Фрайдей. Я не хочу портить ей вечер, и она одобрительно кивает мне.
Следующие полчаса Тина и Шейн проводят за едой, задавая Корали один вопрос за другим. Действительно ли в Калифорнии каждый день солнечно? Видела ли она Ди Каприо в продуктовом магазине? Есть ли у нее парень?
