Капитан Пересмешника (СИ) - Вольная Мира (книги онлайн полные версии бесплатно .txt) 📗
Как только она скрылась из виду, канаты перестали поддерживать тело и я рухнул на палубу. Злой, как нечисть за два вдоха до рассвета.
Неужели, Калисто действительно полагает, что может вот так просто уйти? Раздразнить до невменяемого состояния и уйти?
Я кинулся следом и рванул на себя дверь.
— Тупое животное, крыса сухопутная! Медузу ему в печень, якорь в глотку и мачту в зад, — капитан стояла ко мне спиной и моего появления не заметила. — Червь гальюнный, фок-грот-брамсель ему в левое ухо! Пожиратель рыбьих потрохов, палубный недоумок. — Она сорвала с себя рубашку и швырнула в угол, не переставая самозабвенно ругаться. А я, аккуратно прикрыв за собой дверь, остался стоять на месте, и глупая улыбка отчего-то не желала покидать губ. — Что б ему морская болезнь последние мозги высосала! Зелень подкильная! — на этой фразе у нее кончилось дыхание, и Калисто неохотно сделала паузу, уперев руки в бока, задрав голову к потолку. Я тихо подошел к ней сзади. Везде бронзовая!
— Никогда в жизни не пробовал рыбьих потрохов, даже на пустошах, — прошептал я, наклонившись. Калисто вздрогнула и развернулась, огромными, удивленными глазами, глядя на меня. — Да и с остальным я бы поспорил. Но потом.
— Слушай, паразит, это уже чистой воды нагл…, - договорить я ей не дал. Наконец-то я попробую эти порочные губы!
Касание продолжительностью меньше вдоха, и жесткий, довольно сильный удар в челюсть.
— Не смей, — прошипела она, вроде бы яростно, но я видел, слышал, как учащенно забилось ее сердце, как задрожало ее тело, стоило мне дотронуться, как расширились ее зрачки. А под напускной злостью в глазах кипело и бурлило желание. Оно проскальзывало, вырывалось из-под ее контроля еще на палубе, его было видно в каждом ее движении. И тем более сейчас, когда она неосознанно облизала губы, стирая мой поцелуй.
— Останови меня, — улыбнулся я, снова склоняясь к ней, слыша, как капитан судорожно втянула в себя воздух.
На этот раз она не сопротивлялась, не отталкивала, она вцепилась мне в волосы, прижалась обнаженным, разгоряченным после схватки телом, и с не меньшей яростью впилась в мой рот. Калисто была великолепна, была прекрасна. Я прикусил нижнюю, сочную губу, обвел ее контур и скользнул внутрь и чуть не сдох от сладости, от жара, от страсти. Я гладил и ласкал ее язык, я упивался ее вкусом, наслаждался каждой каплей, смаковал самые тонкие нотки и никак не мог оторваться. Хурма и персики. Неимоверное, невероятное сочетание. Оно почти убивало, оно рождало внутри не просто желание, потребность, нужду. Я рычал и целовал ее снова и снова.
В какой-то момент я почувствовал, как она рванула с меня остатки рубашки, прижалась еще теснее, я ощутил твердые камушки сосков, упирающиеся мне в грудь, и скорее почувствовал, нежели услышал сдавленный стон.
Завладеть, заклеймить.
Я подхватил ее под попу, и сапсан тут же обвила меня ногами. Сильно, туго. Рождая глухое рычание. Я оторвался от ее рта, с шумом втянул в себя воздух и положил руку на тонкую шею. Ее пульс сходил с ума, глаза пылали, а губы, припухшие, истерзанные мной губы влажно блестели, маня и искушая.
Я был настолько тверд, что в принципе удобные когда-то брюки начали причинять боль, а на руках снова появились когти, вздулись вены. Не знаю, не понимаю, как я сделал те несчастные два шага до двери. Это казалось практически невозможным. Я впечатал ее спиной в стену, а бесовка оперлась о мои плечи, ища опоры, оставляя неглубокие царапины, и впилась губами мне в шею. Она выводила узоры на коже, посасывала и вжималась в меня, обдавая своим жаром. Я положил руку на упругую полную грудь, сжал, начал перекатывать в пальцах тугой сосок, и Кали откинулась назад, нетерпеливо заерзала, и у меня перехватило дыхание.
Я ощущал запах ее возбуждения, терпкий вкус желания таял на языке, и я просунул руку между нашими телами, поддел когтем шнуровку брюк и оборвал ее на хрен!
Я не мог ждать, просто не мог, мне надо было дотронуться до нее. Необходимо.
Мокрая, горячая и… гладкая?
Я замер, поднял на нее глаза и увидел улыбку, такую улыбку… Боги, да она сейчас могла приказать мне уничтожить мир, и я бы сделал это. Сдох бы, но сделал.
— Я потом расскажу тебе об особенностях тигриных соляных ванн, — хрипло прошептала Калисто. Я ничего не понял, не уловил даже смысла. Кровь стучала в голове набатом, рот наполнился слюной, а ее соски были так близко. И я не стал даже пытаться побороть искушение. Я склонился и втянул в рот острую вершинку.
Что б тебя! Ее вкус взорвался на языке, выбил остатки дыхания, ее стон отозвался во мне рычанием, а мои пальцы нащупали сосредоточение ее желания. Я гладил, слегка сжимал, надавливал на него, вырывая из нее стоны, я перекатывал во рту темный сосок, я упивался ощущением ее дрожащего тела, а потом просунул указательный палец внутрь.
Калисто изогнулась в моих руках, ее тело задрожало, я почувствовал, как едва-едва начали сокращаться ее внутренние мышцы. Тугая, маленькая, жаркая.
Нет. Не так. Еще не все.
Я вытащил руку, и капитан разочарованно захныкала, отчаянно заерзав на мне. Она терлась об меня, почти убивая этими движениями, явно не понимая, что творит, ее коготки глубже впились мне в плечи, заставляя рычать.
Я потянул нас вниз, опустился на пол, Кали, оказавшись сверху, распахнула глаза, а я поднес руку ко рту. Просто не мог сопротивляться соблазну. Втянул запах и облизал пальцы. Ее вкус растекся по языку, он пьянил и дурманил, он почти заставлял задыхаться.
Хочу. Еще.
Я открыл глаза, подмял бесовку под себя и сел у нее в ногах, любуясь, смакуя. Ее необыкновенные персиковые волосы разметались по полу, на бронзовой коже выступили серебристые капельки пота, красивая грудь вздымалась и опускалась от частого дыхания, плоский живот был напряжен, а в глазах искрилась и переливалась лава.
— Тивор, — позвала она, и от звука моего имени, сорвавшегося с ее губ, что-то сжалось внутри, прострелило прямо в сердце, и я набросился на нее, как оголодавший. Я впился в шею, чуть прикусил кожу на ключице, сжал в руках грудь, я облизывал, покусывал, перекатывал во рту каждый сосок, я теребил их пальцами и спускался все ниже, скользнул языком в пупок, провел когтем по кромке штанов, а она извивалась и стонала, сходила с ума. Калисто подавалась мне навстречу, терлась лоном о мое колено. И даже сквозь брюки я чувствовал, насколько она влажная и горячая. Готовая.
— Да, птичка, вот так, — хрипел я, стаскивая с нее обувь и штаны. С затаенным предвкушением, открывая каждый следующий участок бронзовой кожи. Абсолютно гладкой, бронзовой кожи. Она была, как шелк на ощупь — нежная, мягкая. Я поцелуями поднимался от щиколотки к колену и выше, перешел к внутренней стороне бедра, вычерчивая языком узоры, оставляя влажный след, обдавая дыханием мокрую сердцевину. Сапсан кричала уже в голос, вжимая мою голову в себя, всхлипывая, закусывая губы.
— Горячая, отзывчивая птичка, — я накрыл губами ее лоно, втянул в себя набухшую жемчужинку и застонал, ловя языком драгоценные капли. Вкусная. Превосходная. Сладкая. Как порок.
Калисто вцепилась мне в волосы, практически причиняя боль, а затем с силой потянула наверх. Я лизнул ее еще пару раз и только затем подчинился. Она впилась в мой рот губами, а ловкие пальцы уже распутали шнуровку на брюках.
Кали сжала мой член, и наступила моя очередь рычать и с шумом втягивать в себя воздух. Я чуть не сошел с ума, когда она погладила головку, размазывая по ней выступившую жидкость, когти оставили на полу глубокие борозды. А бесовка приподнялась и провела по всей длине сверху вниз, слегка сдавила мошонку и улыбнулась, заметив, как я содрогнулся.
Дери тебя!
Я стащил с себя брюки, схватил ее за руки, завел их ей за голову и ворвался в нее одним движением, до упора, до конца. Горячая и тесная, она дернулась и хрипло застонала, а я замер, шокировано уставившись на нее.
— Кали…, - она открыла затуманенные глаза и соблазнительно, лениво улыбнулась.
