Мой сладкий негодяй. Книга 1 (СИ) - Чёрная Роксана (книги онлайн .txt) 📗
— Охранник — Дмитрий Борисыч не любит, когда приходится закрывать дверь ровно в семь, — проворчал Стас, лишь бросив мимолетный взгляд на удивленного юнца.
Все трое разом посмотрели на упомянутого стража порядка. Неказистый мужчина с залысинами и дряблой кожей, как ни в чем не бывало — словно он не должен через уже четыре минуты выгонять всех посетителей из больницы — грыз кончик простого карандаша и смотрел в газету. Судя по всему, кроссворд его занимал больше работы.
Маша хихикнула, словно маленькая довольная девочка.
Мужчины резко обратили на нее взор, Андрей удивленный, а Стас раздражённый.
Она поняла, что нужно уже как-то прояснить ситуацию и встала. Повернувшись к Андрею лицом, Маша закрыла своим небольшим телом Стаса — попыталась. Все ее чувства обострились от тесной близости с пышущим гневом мужчиной.
Хотелось ещё ближе.
— Станислав Алексеевич прав. Уже поздно. У меня процедуры. А тебе тоже пора заниматься, — быстро проговорила Маша, с восторгом обдумывая предстоящие «процедуры» со Стасом.
— Смотрю, Станислав Алексеевич, — процедил Андрей сквозь зубы, — весьма заботливый врач. Он ко всем так трепетно относится, или здесь существует особая привязанность.
— Я с особенным удовольствием вышвырну тебя за дверь, если ты сам не исчезнешь, — отодвинув Машу в Сторону, не менее жёстко сказал Стас.
Маша невольно сравнила двух мужчин, одного из которых желала она, и как оказалось, получала полную взаимность, а другого давно и надежно оставила во френдзоне. Андрей был похож на домашнего кота, хоть и хищника, но мелкого, а Стас, кроме того, что был выше её друга, походил на ягуара. Стремительного и завораживающе опасного.
Когда Андрей потемнел от злобы, а Стас сделал шаг вперед, их конфликт прервал охранник, очевидно догрызший наконец свой карандаш.
— Посетители на выход. Посетители на выход! Время посещения закончилось.
Маша снова втиснулась между двумя мужчинами. Она приподнялась на цыпочках, чтобы поцеловаться Андрея в щеку, чем вызвала откровенный рык Стаса.
Ну не специально же.
— Спасибо, что зашел. Меня завтра уже выпишут, так что…
— Завтра? — переводил Андрей взгляд с Маши на Стаса и обратно. В его голосе стала прослеживать ехидная нотка. — А разве после аппендикса, не семь дней лежат?
— Мне делали, эту. — она обернулась на Стаса, который не сводил предостерегающего взгляда с Андрея.
— Эндоскопическую аппендэктомию.
Маша неловко улыбнулась, посмотрела на Андрея и развела руками.
— Вот эту, Эндо…. Ты понял.
— Бесплатно? — съехидничал Андрей, нисходивший с места, словно врос в мрамор холла.
Люди начали расходиться. Провожавшие и посетители обтекали участников немой сцены, как потоки воды неподвижные камни. Кое-кто поглядывал на компанию, но в основном люди спешили выйти на улицу и добраться до дома. Маша только порадовалась, что ей не придется идти под ливень, потому что на дождь она любила только смотреть.
— Это в рамках помощи студентам Москвы, — отчеканила Маша и чуть толкнула ягодицами ноги Стаса. Он без слов все понявший, еще раз хлестнул хищным взглядом Андрея и схватив Машу за запястье, словно помечая свою, территорию, потащил к лифтам.
Маша кожей чувствовала взгляд Андрея, но все её внимание было поглощено напряженной влажной шеей. По коже все еще скатывались капельки, падающие с мокрых, от пойманного дождя, волос. Сейчас они казались темными, под стать его настроению.
Она усиленно держала себя в руках, чтобы не слизать эти капли, которым позволено, так тесно касаться кожи ее Стаса.
Нельзя так думать. Он, не может быть её.
Но он ревновал.
Только почему она не думает также о Сальникове.
Маша попыталась освободить сознание от неправильных мыслей и даже попыталась выдернуть руку, когда увидела, что они уже подходят к лифтам. Он только сильнее стиснул запястье, и Маша перестала дергать руку. На ней и так будут синяки. Его клеймо. Одно это сводило судорогой низ живота.
Она прикусила губу и засеменила быстрее, потому что Стас резко увлек ее от лифтов, возле которых собралась порядочная толпа. Людям порой и пару этажей пройти тяжело. Ей нет.
— Я могу и по лестнице.
— Замолчи, — угрожающе прошипел он и Маша обратила внимание, как ходят желваки на его скулах, как быстро бьется жилка на его шее. Его тело было напряжено, и поступь была резкой, как сильные доли в музыке.
Она должна была испугаться, все его поведение было рассчитано на это. Но ей не было страшно. Только острое возбуждение пронизывало тело до самого сердца, которое так часто билось. Она даже не вскрикнула от испуга, когда он внезапно рванул ее в сторону и припёр к стене. Она осмотрелась и поняла что они в какой-то странной затемненной нише. Она попыталась выглянуть из-за плеча Стаса, но он загораживал ей даже свет, нависая, подавляя, сводя с ума.
Она, сглотнув, облизала губы и наконец, решилась взглянуть в его бушующие гневом глаза. По его лицу казалось ему хочется разорвать либо её, либо то что на ней.
— Стас… нислав Алексеевич, — дрожащий голос выдавал ее острое возбуждение и страх. Но страх был не перед ним, а перед собой. Она боялась, что прямо сейчас начнет буквально валяться у него в ногах, чтобы он погасил тот жар, что разгорелся в её теле.
Голова кружилась и она прижалась затылком к прохладной стене, лаская взглядом мужское словно высеченное из камня лицо.
Он вдруг сделал резкое движение рукой, так что Маша вздрогнула, и прижал четыре пальца ей между ног. Это, дьявольски интимное прикосновение, обожгло все нервные окончания, что вызвало протяжный стон. Там было влажно, и он не мог не почувствовать это.
Он прикрыл глаза, что-то проворчал и прижался лбом к ее, чтобы прорычать:
— Маленькая сучка.
Она тихо рассмеялась, на такое откровенное проявление слабости по отношению к ней.
— Вы ревнуете, — констатировала она факт.
— Раньше даже не знал, что умею, — после этих тихих слов он резко отпрянул. Ему не понравилось подобное признание, вырвавшееся невольно. Взгляд стал просто колючим, но это не помешало его руке тянуться по телу вверх, по животу, собирая ткань.
Маша задержала дыхание, когда его крупная ладонь сжала девичью грудь. Она учащенно вздымалась, а сосок неприятно натирал ткань футболки. Она вскрикнула — её словно пронзило током — когда его большой и указательный пальцы сжали бутон через ткань и потянули. Несильно, но бесконечно волнующе.
— Ты говорила, у вас ничего нет.
— Так и есть, — еле слышно прошептала она, чувствуя, что сейчас в голос закричит от полноты чувств.
— Тогда какого же хуя, Маша, — она ошеломленно посмотрела на него, услышав свое имя. — Он так тесно прижимался к тебе?
— Поцелуйте меня, — захныкала она, уже не в силах сдерживать мольбы о ласке. Чего ради он вообще заговорил про Андрея? Разве он не видел, что только его она жаждет почувствовать в себе, что только он причина её порочных снов.
Её ладони легли ему на грудь, скрытую плащевой тканью куртки.
— Он ничего не значит. Только вы. Только ты.
Его глаза прищурились в поисках лжи на её лице.
Его лихие глаза прищурились в поисках лжи на её ангельском лице.
— Блять, — рыкнул он и буквально впечатался губами в ее приоткрытый в нетерпении рот, сразу активно проникая языком и затевая настоящее сражение. Его тело было всё еще напряжённо, словно перед прыжком, а руки властно охватывали тонкий стан, изгибающийся как ива, под напором ветра. Она сладостно застонала ему в рот, когда он сдавил через ткань её ягодицы, а коленом раздвинул ноги.
— Стааас!
Услышав это призыв, он расслабился и грубый поцелуй стал мягче. Теперь он без устали гладил её выгнутую спину, атласную кожу обнажённых рук.
— Какая же ты сладкая, — прошептал он и стал собирать испарину с её шеи губами и языком. Её пальцы вплетались в его влажные волосы, сжимали и оттягивали.
— Скучала по мне? — проронил он, с трудом оторвавшись от её губ. Его выражение лица было совершенно нейтральным с легким оттенком издёвки, словно он не хотел, только что свернуть ей шею. По его крепкому телу пробегала слабая дрожь и Маша задним умом понимала, что это из-за близости её влекущего тела. Это невольно возвысило её на небеса, где все радостно рукоплескали её безмерному тщеславию.
