Скажи: люблю - Неклюдов Андрей (книги хорошего качества TXT) 📗
В ответ прозвучало просто и совершенно невинно:
– Я встречусь и проведу с сами ночь, если вы подарите мне три тысячи рублей.
Артем судорожно сглотнул: три тысячи рублей – это почти сто долларов. У него отложена тысяча на встречу с женой (цветы, фрукты, вино, какой-нибудь презентик) и рублей двести, может быть, наберется по карманам и в сумке. И все. Можно, конечно, занять на работе, но это будет только завтра…
Однако как мило звучит: «подарите». Совсем другой эффект, чем, к примеру, «заплатите». «Заплатите» – унизительно и для женщины, и для мужчины. А подарок – его приятно как получать, так и дарить. И Артему уже не терпелось подарить обладательнице этого сексуального голоса три тысячи рублей.
Но их не было.
– А где бы мы встретились? – продолжал он расспрашивать, выигрывая время и все еще на что-то надеясь.
– Где вам нравится – в гостинице или у вас.
– Хорошо. Минут через пять я перезвоню.
Артем положил трубку и перевел дух. Его уже влекло к ней – к этой «очаровательной блондинке», которую он даже не видел в глаза. Он желал ее прямо сейчас, немедленно. И то, что он не знал, как она выглядит, лишь сильнее дразнило и возбуждало его.
Артем решительно набрал номер:
– Жанна? Это опять я. Во-первых, что если на «ты»? Тебя это не смутит?
– Ничуть.
– Скажу тебе честно: у меня сейчас не самый благоприятный период… в смысле финансов. Но у меня есть предложение. Такое: встречаемся у меня не на всю ночь, а, скажем, на часок-другой. Я доставляю тебе нежнейшее оральное наслаждение и… тысячу рублей в подарок. И ты, если пожелаешь, тотчас же упорхнешь от меня. Не спеши сказать «нет», – предупредил он возможный отказ, хотя на том конце возникло любопытствующее или раздумчивое молчание. – Давай ты подумаешь и мне перезвонишь… ну, скажем, через час. Запиши телефон… Согласись, не такой уж плохой вариант.
– Хорошо, – услышал он певучее, – я подумаю.
«Кажется, я ее зацепил!» – и Артем поиграл бровями своему отражению в зеркале.
Телефон зазвонил минут через двадцать. Снимая трубку, Артем, со сладким замиранием сердца, уже знал, что это она, очаровательная незнакомка. Только голос ее стал как будто глубже, эмоциональне, с грудным звучанием.
– Артем? Я подумала.
– И что же? – Он замер, напружинившись.
– В общем… я согласна.
От этого «я согласна» у Артема поплыли мозги. Как это божественно просто и вместе с тем романтично (и даже жертвенно) звучит из уст незнакомой девушки, которую ни разу не встречал и которая совершенно не знает его – «я согласна»!
– Я рад, – едва сдерживая волну ликования, ровным голосом проговорил Артем. – И я думаю, для тебя это будет…
Он хотел сказать: «не такой уж потерянный вечер». Но она договорила за него:
– Да, для меня в этом – ничего необычного.
Ее чувственный голос, ее прямота побуждали на ответную прямоту и откровенность.
– И как ты относишься… к оральному сексу? – осведомился Артем, улыбаясь.
– М-м-м… В зависимости от ситуации. И от мужчины, конечно, от его умения.
– У меня есть кое-какой опыт.
– Тем лучше. А ты кто, чем занимаешься?
– Что-то вроде маркетинга. А ты?
– Я учусь в политехническом. Студентка.
– Ты знаешь, – Артем чувствовал себя все более раскованно, – я сейчас так четко представил себе твой облик: длинноногая, с длинными белокурыми волосами, некрупной грудью с крепенькими, торчащими вверх сосочками. Похоже?
– Почти.
– Я вижу, как ты садишься на мою грудь, я глажу руками твое тело… А ты постепенно… очень медленно… О, я уже кайфую!
– Я тоже, – смеясь, пропел голосок.
Наконец Артем продиктовал адрес и принялся ждать, нетерпеливо, возбужденно вышагивая по комнате, останавливаясь время от времени перед зеркалом, чтобы поправить прическу или разгладить напряженные складки на лбу.
Звонок. Короткий и резкий. Артем шагнул в прихожую, распахнул дверь. Она.
Шатенка (?)… Воистину, шатенки – его удел. Волосы совсем не длинные, остриженные под каре, восточного типа глаза. Улыбнулась, вошла. Крутнувшись на каблуках, обдав Артема волной парфюмерии, обратилась к нему спиной, слегка приподняла лопатки. Он догадался: аккуратно снял светло-коричневую замшевую жилетку. Под ней – серебристая блузка на одном плечике (второго нет по замыслу), какая-то мудреная, со шнурками, черная юбка…
– Ты пишешь: «очаровательная блондинка»… – промолвил он наконец. – Насчет очаровательной я еще соглашусь, но насчет…
– Сменила имидж. Забыла предупредить. А что? По-моему, так лучше, – она тряхнула волосами и преспокойно направилась в комнату; равнодушно окинув ее взглядом, присела на диван.
«И ростом, пожалуй, не больше метра семидесяти, – несколько озадаченно прикинул Артем. – Но все же хорошенькая… маленький ротик, смуглая… татарская раскосинка в вырезе глаз…»
Артем приблизился к гостье, не зная пока, как вести себя. Ведь одно дело – девушка, которая тебе приглянулась и которой понравился ты, и наметилось взаимное влечение, а сближению предшествовал ритуал переглядываний, многозначительных улыбок и слов. А тут получаешь все сразу, подарком. Нравишься ты ей или нет, но на какое-то время она твоя. Она тебе подарена (а ты в ответ подаришь ей некоторую сумму денег). А раз так, то, наверное, допустимо прямо сейчас присесть возле ее ног и запустить руки под эту ее юбчонку (черную с золотой и красной вышивкой по краю и по разрезу, оплетенному шнуровкой), стянуть с этой точеной ножки узорчатый паутинный чулочек…
– Ну? – вопросительно глянула она на него с ироничной улыбкой на губах, лоснящихся помадой, кажущихся из-за этого влажными. – Время пошло.
«Действительно», – встряхнулся внутренне Артем и, наклонившись, благоговейно поцеловал душистую гладкую коленку. Попытался поцеловать еще, но коленка шаловливо ускользнула из-под его губ. Приподнявшись, он подался к ее маленькому рту, но гостья опять ловко отклонилась. Еще попытка – и снова Артем чмокнул пустоту. «Она играет со мной или издевается?» – он уже решительно схватил девушку за руку, но она столь же решительно высвободилась.
– Ты передумала? – недоуменно спросил он.
– Сначала подарок, – улыбнулась она вызывающе. – Такие уж у меня правила, извини.
Получив деньги и упрятав их в сумочку, она извлекла оттуда уплощенный пластиковый флакон и со словами: «Извини, тебе будет немного горько» – удалилась в ванную. Вышла она оттуда в одном нижнем белье. Да, не часто встретишь такое белье!.. Сплошные кружева, подвязки, все заманчиво и полупрозрачно.
– Ну что же ты? Смелее, очаровательный мужчина! Надеюсь, я в твоем вкусе?
– О, вполне! Ты куколка, славная куколка… Жанна, Жанночка… – так приговаривая, Артем стал целовать ее шею, плечи, одним легким прикосновением расстегнул бюстгальтер… Ах, какое благоухание!
Девушка же все более откидывалась назад, пока не уперлась в спинку дивана. При этом взгляд ее был насмешлив и снисходителен.
… Диван пришлось раскинуть для простора действиям. На полу в классическом беспорядке разврата валялись женские чулки, лифчик, трусики, его брюки, рубашка, майка и прочее. На ней оставался лишь ажурный белый пояс, который, казалось, лишь усиливал степень ее обнаженности.
– Теперь берегись, – с озорной ухмылкой молвила Жанна, усаживаясь на Артема, лежащего на диване навзничь.
Артем набрал полные легкие воздуха и замер: смуглая очаровашка шагала по его животу, по груди – шагала ягодицами, поочередно напрягая их! Артем наблюдал за ней с нескрываемым восхищением, окончательно позабыв первоначальное смущение. Да она виртуоз! И какая складная… Прямо как его жена. Но мысль о жене он тотчас же прогнал. Жена, с одной стороны, и все другие женщины, с другой, по его понятиям, ни в голове ни в жизни не должны пересекаться. Он установил себе как бы двойное гражданство в двух независимых государствах. Для первой жены такая философия оказалась непостижимой. Вторую он старался излишне не просвещать. Но сейчас все это было не важно. Важно было лишь то, что находилось прямо перед его лицом – две резких бороздки, отделяющие подножия ног от узкого перевала между ними с пробегающей по нему манящей дорожкой… В какой-то миг ему подумалось, что он мог бы сейчас с силой схватить это красивое и порочное создание и одним рывком насадить на своего подрагивающего от возбуждения зверя. Девушка, видимо, уловила в его глазах садистский огонек и, завернув руку за спину, пребольно сжала его вздыбленную плоть. Артема всего изогнуло судорогой острого, болезненного, необычного наслаждения. Усмиренный, он приподнял голову, выставил язык, и язык мягко лег на ту змеистую дорожку, полежал, пошевелился, чуть подрагивая, прислушиваясь, и услышав дальний поднебесный отзвук, дуновение, двинулся по ней пританцовывая.
