Мой хозяин (СИ) - Ковалевская Алиса (читать книги .TXT) 📗
Машина несколько раз свернула и плавно остановилась. Дверца открылась, и одновременно с тем, как меня вновь ухватили за локоть, дыхание перехватило. Я почувствовала приступ паники. Если там, в так называемом питомнике, мне было перманентно страшно, то теперь страх захлестнул с головой.
— Я никуда не пойду, — выдохнула, упираясь.
— Тебя никто не спрашивает. — Меня выволокли из машины.
Попыталась вырваться, но куда там! Через мгновение меня уже тащили по какой-то лестнице. Звуки улицы стихли, под ногами появился мягкий ворс ковра. Дом… Господи, что это за дом?! Внезапно меня с силой толкнули в спину, и я очутилась на полу. Ударилась бедром и коленкой, всхлипнула, но долго лежать мне не дали. Дёрнули вверх и заставили встать на колени. Кто-то стянул с моего лица повязку…
Подняв взгляд, я увидела сидящего передо мной мужчину. Вальяжно развалившись в кресле, он смотрел прямо, так, что у меня мурашки побежали по телу. Ледяные синие глаза… В горле встал ком, я невольно сглотнула. Он был красив: тёмные, чуть вьющиеся на висках волосы, твёрдые черты лица, крупный рот, щетина на скулах. Но глаза… Он словно гипнотизировал взглядом, проникал внутрь и выворачивал душу. У меня даже сомнений не возникло — вот он, мой новый хозяин. Потому что… Потому что так смотреть может только хозяин. Хозяин жизни. Не только моей, а вообще жизни.
Я всхлипнула. Он всё смотрел на меня с холодным равнодушием, презрением, и до слёз моих дела ему не было. Стянутые лентой руки болели, а внутри была пустота. Паника и пустота.
Что он со мной сделает?! Если теперь я его собственность, его игрушка, он может сделать со мной всё, что захочет. Абсолютно всё! Окружающего пространства я почти не различала. Вроде бы, тёмные стены, вроде бы, узорчатый ковёр. Вроде бы. Всё вроде бы. Я видела только его: крупного и поджарого, с пронзительными глазами, взгляд которых пугал меня с каждым мигом все сильнее.
— Вставай, — сказал он тихо, почти неслышно, и звук его голоса вновь вызвал у меня мурашки. Под кожу словно бы воткнули миллион маленьких ледяных иголок.
Встать я бы не смогла, даже если бы захотела. Меня так колотило, что ноги не слушались, а сердце заходилось отчаянным галопом. Я шмыгнула носом, попыталась унять слёзы, но вместо этого ещё сильнее разревелась. Так и видела себя его глазами — жалкая и ничтожная, с искусанными губами. У его ног.
Долго ждать он не стал. Кивнул кому-то за моей спиной, и меня тут же грубо подхватили за плечи. Поставили на ноги, словно тряпичную куклу. От жёстких прикосновений дрожь усилилась, перед глазами поплыло. Если бы я только потеряла сознание, это стало бы моим спасением, но нет. Охранник развязал узел на поясе и спустил платье с моих плеч.
— Не надо, — заплакала я, уже даже не пытаясь бороться со слезами. — Пожалуйста, не надо.
Под этим куском ткани на мне больше ничего не было, и теперь я стояла перед своим хозяином совершенно голая. Только распахнутое платье всё еще свисало со стянутых запястий. Пытаясь хоть как-то защититься, сдвинула ноги насколько могла плотно, хотела отвернуться, но меня тут же остановили.
Мужчина с пронзительным взглядом лениво, словно сытый тигр, встал. В каждом его движении было что-то животное, хищное. Двигаясь бесшумно, плавно и грациозно, он приблизился ко мне и, с шумом втянув носом воздух, брезгливо сморщился. Неужели я до такой степени ему отвратительна? Зачем тогда я ему? Ведь таких как я покупают для определенных целей. Или… От множества ужасных мыслей, ворвавшихся в моё сознание, у меня закружилась голова, а перед глазами заплясали тёмные точки.
Мужчина тронул пальцами мой подбородок. Приподнял голову и повернул правой стороной. Я старалась не дёргаться, хотя желание отшатнуться было огромным. От рук его исходило опасное тепло, а глаза вблизи казались ещё более пронзительными. Уголок его рта скривился в презрительной усмешке, и он повернул моё лицо другой стороной. Тронул нижнюю губу, рассматривая зубы, потом верхнюю. Я не выдержала, отступила назад.
Одним стремительным движением он ухватил меня за волосы и подтащил к себе.
— Лучше тебе быть покладистой девочкой, — не повышая тона, выдохнул он.
Меня же накрыло волной истерики. Я зашлась слезами, заплакала в голос. Почувствовала, как капля, скатившись по щеке, упала на грудь. Он тоже заметил это. Проследил взглядом, а после приподнял мою грудь и, склонившись, слизнул слезинку. Я почувствовала его тёплый влажный язык, его дыхание и вскрикнула. Попыталась вырваться, только это было бесполезно. Ноги не держали, я понимала, что вот-вот рухну на пол. Обхватив губами сосок, он тронул его кончиком языка, а потом так же стремительно отстранился.
— Замолчи, — бросил он мне и уже охраннику: — Вызови кого-нибудь. Пусть её отмоют от этой вони. Отвратительный запах.
— Конечно, Вандор Александрович, — тут же отозвался охранник.
Вандор… Значит, его зовут Вандор. Развернувшись, он вновь двинулся к своему креслу. Сил стоять у меня не осталось, и я словно подкошенная рухнула, не успел он отступить и на шаг. Сжалась на полу и зарыдала.
Что меня ждёт? Одно ясно — отныне жизнь моя принадлежит исключительно ему, он сделает со мной всё, что захочет. А в том, что захочет он многого, я почему-то не сомневалась. Его взгляд говорил сам за себя — пощады и жалости ждать не стоит. Зверь. Безжалостный свирепый зверь с ледяными глазами.
Я плохо понимала, что происходит. Перед глазами плыло, очертания предметов и самой комнаты казались нечёткими. Лёжа на полу, я смотрела в спину удаляющемуся мужчине, и с трудом заставляла себя дышать. В горле стоял колючий не сглатываемый ком, губы пересохли. Матвей… Меня же должен был выкупить Матвей! Как же я ждала его, как надеялась, что он придёт за мной! А этот мужчина… Вандор. Я смотрела ему в спину до тех пор, пока меня грубым рывком не поставили на ноги. Колени по-прежнему дрожали, и я покачнулась. На талию мою легла широкая мужская ладонь, но так… без каких-либо намёков на интимность. Я посмотрела на охранника. Суровое, безэмоциональное, словно высеченное из камня лицо. Я — его работа, и плевать ему, что со мной делать.
— Вперёд, — коротко скомандовал он и подтолкнул к лестнице.
Я пошла. Потому что понимала — лучше не спорить. Он — машина для исполнения приказов своего хозяина, а хозяин у нас отныне, очевидно, один и тот же. Обернулась напоследок и наткнулась на взгляд одного из тех мужчин, что привезли меня сюда. Всё то же безразличие… Им всем безразлично, что со мной будет. Всем! Каждому! Мне вдруг захотелось закричать. Несправедливость этого нахлынула, окатила с головы до ног. Почему кому-то всё: любящая семья, отдых на дорогих курортах, внимание, забота, а мне… Мне — клеймо в виде четырёхлистника на запястье. Ни дома, ни фамилии.
Споткнувшись о первую ступень лестницы, я всхлипнула. Охранник придержал меня и внезапно накинул на плечи так и болтающееся в районе запястий платье. Но подумать об этом я не успела — почувствовала новый тычок в спину.
Комната, куда меня привели, была выполнена в серых тонах. Тёмно-серый, цвет мокрого асфальта, графит… Только картина, висящая на стене, была в другой цветовой гамме и чуть оживляла комнату. Вслед за нами вошла женщина, как две капли воды похожая на тех, что помогали нам в приюте. Не внешне, нет. Выражением лица и безучастным взглядом.
Порой мне хотелось спросить, что они чувствуют? И чувствуют ли вообще что-нибудь? Сострадают ли нам, жалеют ли? Или, может быть, в тайне испытывают удовлетворение, что кому-то ещё хуже, чем им? Что они, по крайней мере, свободны, а я и такие, как я — нет? Но спрашивать я не стала. Охранник ушёл, предварительно развязав руки, а горничная открыла передо мной дверь. Надо же, какие удобства! Личная ванная…
Несмотря на по-прежнему терзавший меня страх и дрожащие губы, я не удержалась от сарказма:
— Меня только что вымыли. Думаю, испачкаться я ещё не успела.
— Господин Вандор не терпит запаха сладких духов, — отрапортовала горничная и посмотрела на меня с ожиданием.
