Недоразумение (СИ) - Нечипоренко С. (читать книги онлайн полностью .TXT) 📗

— Андрей, я хочу сказать… — Слова звучали тихо и монотонно, как очередь из автомата с глушителем. — Хочу сказать, что больше ничего к тебе не чувствую.

— В смысле?

— В том смысле, что тут больше ничего нет. — Тонкий пальчик с красивым ноготком указал на середину груди.

Андрей вцепился в руль. В голове зазвенело, возникло состояние, похожее на нокдаун, и пока Андрей пытался прийти в себя, Ирина продолжала:

— Я в первую очередь очень ценю, что мы искренни и честны друг с другом. Это основа доверия в любых отношениях, тем более в близких. Что очень важно для меня. Поэтому, я уверена, ты поймешь. Не знаю, как получилось, но я, действительно, больше не испытываю к тебе никаких чувств. Словно образовалась какая-то дыра внутри, и всё — я не знаю, чего ещё тут говорить.

— Как? То есть вы, ты хочешь сказать, что… — Он споткнулся на половине фразы. Разве такое возможно? Ещё вчера она шептала «люблю, люблю, люблю…». Вчера он чувствовал кожей её дыхание, касание губ, ладоней, а сегодня… Что это? Помутнение, шутка такая? Андрей сглотнул. Пересохло в горле. Попробовал улыбнуться. Едва получилось промямлить:

— Там пропали чувства? Только сейчас? Совсем? — Он внутренне как-то сжался, смеялся, и вся его жизнь показалась в одно мгновение брошенным на тротуар, под дождь, тетрадным листом. В груди заныло.

— Я понимаю, как тебе, наверное, сейчас больно это слушать. Но если я буду делать вид, что всё хорошо, тебе самому было бы не приятно осознавать, что другой человек претворяется и ничего не чувствует больше. Понимаешь, о чём я? Я к тебе хорошо отношусь, поэтому честно призналась. Может, это временное моё такое помешательство. Я не знаю, сколько оно продлиться, может, это моё «ку-ку», но вот, что стало по факту. И наверное, нам лучше временно не встречаться. — Последние слова она говорила отрывисто, казалось, обдумывая слова, словно уже давно готовилась и теперь читала свой монолог. В голове Андрейа начинала расти, увеличиваться психо-эмоциональная гематома. Завладев всем его умом, она практически вытеснила всю логику и способность мыслить. Он на мгновение превратился в биоробота, ведущего автомобиль.

— Ты это и хотела мне сказать?

— Ну, да! — со свойственной ей, детской непосредственностью ответила Ира. Прозвучало обыденно, как рядовое событие в жизни. — И лучше будет, если ты меня отвезешь домой.

Андрей кивнул. Горло сдавило. На руле онемели пальцы. И золотисто-бежевый «АУДИ» помчался по набережной, увлекая за собой ноябрьскую листву. За темными стеклами проносились мимо неоновые огни витрин магазинов, светили желтым и мигали красным фары машин, блестел асфальт в ярких пятнах уличных фонарей. Вечерело. На город неспешно надвигалась ночь.

Въехав в черный колодец двора, автомобиль остановился напротив подъезда девятиэтажного дома. Всю дорогу Андрей молчал. И даже теперь, когда заглох мотор, и с улицы послышался шелест ветра, он сидел, не в силах найти подходящих слов для прояснения неожиданной ситуации. Ирина первой разрядила томительную тишину:

— Андрей, пойми, я к тебе хорошо отношусь. И поэтому должна была это сказать лично. Ты замечательный человек. У тебя масса потрясающих, положительных качеств. И я уверена, что ты найдешь себе кого-нибудь лучше меня, достойнее.

— Ира, мне нужна только ты — Попытка казаться уверенным, твердым провалилась и стала похожа на просьбу. Потянулся к её ладони.

— Андрей, прости. Пока я могу лишь сказать, что мы не сможем больше встречаться как раньше. Спасибо за всё и пока. На доли секунды сожаление сверкнуло в её глазах. Андрей почувствовал грусть. Она увеличивалась, как нарыв, от катастрофического, смутного понимания, что это решение у Ирины родилось не сегодня. Она выскочила из машины и направилась к дому, на ходу доставая ключи из черной сумки.

Как только за ней натужно закрылась дверь подъезда, и темноте площадки простучали по лестнице каблуки, Ирина, нажав на кнопку лифта, подумала о самом главном, а главным было то, что сейчас не нужно поддаваться эмоциям. Ведь это не продуктивно — одни расстройства. И пусть немного больно, но важнее всего говорить от том, что чувствуешь на самом деле. Всё, не хочу; не хочу страданий и боли. Хочу определённости и честности до конца. Если так чувствую, то так и правильно. Всё образуется. Я теперь точно знаю, что надо делать.

Пятый этаж. Квартира пятьдесят четыре. Наконец-то дома. В узкой прихожей включила свет, скинула плащ, в мягких тапках прошла на кухню. В темноте зашумел электрический чайник. Дождик постукивал по подоконнику монотонный печальный ритм. Она стояла у черного кухонного окна и смотрела вниз. Он еще не уехал. Чего-то ждет. В ладони завибрировал телефон. Пришло смс: «Это мужчина?». Ирина вздохнула, сжала губы и набрала ответ: «Андрей, какой мужчина? Нет никакого мужчины. Ты меня знаешь. Я никогда не обманывала и все, что было, было искренне, во всяком случае с моей стороны. Я тебе честно призналась, что чувства к тебе пропали. Это единственная причина, по которой мы не сможем больше общаться на прежнем уровне. Я готова поддерживать отношения, но только дружеские. Не обижайся».

Положила телефон на стол и снова взглянула в окно. Дождь решительно колотил по железному подоконнику, намекая как бы, что пришёл на долго, возможно даже на целую ночь. Упитанный серый кот скользнул вдоль лодыжки, поигрывая хвостом, чем тут же отвлек от нахлынувшего раздражения.

— Максик! Ты проголодался, дорогой? Какая у тебя славная кошачья жизнь — кушаешь, когда пожелаешь, за ушками тебя чешут. Ничего тебе больше не нужно, только еды и ласки. Да? — Она говорила и, одновременно, ощущала, как внутреннее напряжение, стало спадать. Тело просило тотального расслабления.

И когда струи воды проливным дождем заколотили по дну эмалированной ванны, и пространство ванной мало по малу стало заполняться тёплым паром, на поверхности зеркала появилась едва заметная белесая пленочка. Ирина застыла, точно в забытьи. Стояла в задумчивости и неподвижности. Мысли и эмоции угасли, она подняла руку и медленно нарисовала на мутном зеркале сердечко. Улыбнулась. По диагонали ниже добавила слова: «Все будет хорошо». И поставила два восклицательных знака.

Обволакивающее тепло и ароматная пена блаженно тянули её в приятную и томную негу. Ирина закрыла глаза. Не надо ни расслабляться, не уговаривать себя быть спокойной, уравновешенной. Никакого аутотренинга и самовнушения. Всё делает вода. Застонал телефон. Пришло новое сообщение. Подождут. Ирина провалилась в сладкую полудрему… Все действительно хорошо. Вспомнилась мелодия любимого гитариста «Парящий в облаках». Музыка появлялась в её сознании и пропадала. Перед внутренним взором вставали картины миров, где всё гармонично и хорошо.

«Ирина, я так не могу. — прочитала она сообщение в телефоне, спустя примерно полтора часа, когда в белом махровом халате и полотенцем на голове вышла из ванной — Мне не понятна столь быстрая смена твоего отношения. Я хочу, чтобы мы встретились и поговорили. Может быть, пусть и последний раз, но хотя бы дай мне возможность понять, что случилось».

Сейчас это совсем уже не нужно. Ну что еще?. Зачем все эти встречи? Она мысленно представила, как они снова будут сидеть где-нибудь в кафе, и он будет её уговаривать вернуться, расспрашивать о причинах. Это совершенно пустая трата времени. Все решено. Моё решение железобетонное. Она услышала, как во входной двери стал поворачиваться ключ.

«Хорошо. Сейчас я не могу общаться. Созвонимся завтра. Пока».

Набрав ответ, она открыла всю переписку и стерла ее. Зачем оставлять прошлое в памяти, тем более в собственном телефоне? Задернув штору на кухонном окне, Ирина улыбнулась и пошла навстречу тому, кто открыл дверь своим ключом.

Глава 2

В кафе было немноголюдно и уютно. Небольшие круглые столики, фигурные мягкие стулья и приглушенный свет точечных светильников. Здесь с Ириной они часто бывали в самом начале знакомства, нашли его, когда бесконечно бродили по нескончаемым скверам, улочкам с одинокими фонарями, бульварам. Когда так тонко чувствовалась невидимая нить объединяющей радости от общения друг с другом. Да, романтика. Так, кстати, и называлось это кафе, где сейчас сидел в ожидании Андрей, сидел, погруженный в воспоминания их первых встреч.