Шакал (ЛП) - Уорд Дж. Р. (книги полностью .txt) 📗
Прошедший — умерший, но вернувшийся из Забвения живым. Пользуется всеобщим уважением и почтением.
Уорд — (в оригинале «whard» — искаженное «ward», англ. — опека, охрана, защита) — статус, соотносимый с понятием «крестной матери» или «крестного отца».
Эрос — (в оригинале «ehros» — искаженное «eros») — Избранная, тренируемая в области сексуальных искусств.
Первая семья — Король и королева вампиров, их дети.
Лулен — дар.
Лидж — (в оригинале «lheage» — искаженное «liege», англ. — мастер, господин) — так уважительно называют доминанта подчиняющиеся.
Ньюлинг — девственница.
Пирокант — употребляется относительно чей-то слабости, которая может быть как внутренней (зависимость), так и внешней (любимый).
Аттендант — (в оригинале «attendhente» — искаженное «attendant», англ. — обслуживающее лицо, служитель) — наиболее приближенная к Деве-Летописеце Избранная.
Ральман — спаситель.
Эксайл дабл — (в оригинале «exhile dhoble» — искаженное «exile» — худой, тощий; скудный и «double» — близнец, двойник) — злобный или проклятый близнец, который был рожден вторым.
Аструкс Нотрам (в оригинале «ahstrux nohtrum») — личный охранник с разрешением на убийство, назначенный на эту позицию королем.
Крих — символ смерти на Древнем Языке.
Ленихан (в оригинале «Lhenihan») — мифическое животное, известное за сексуальные подвиги. В современном сленге слово применимо к мужчине нестандартных размеров, со значительной сексуальной выносливостью.
Тальмэн (в оригинале «talhman») — злая сторона в вампире. Темное пятно на душе, которое — если его не уничтожить — требует самовыражения
Глава 1
Запад штата Нью-Йорк, наши дни
Метафора «жизнь — это шоссе» была настолько универсальной, попсовой и заюзанной, затертой до дыр, что сидя на пассажирском сидении десятилетнего универсала и упершись взглядом в асфальт, купавшийся в лунном свете, пробивающемся сквозь кусты на обочине западной части штата Нью-Йорк, Никс не думала о том, как до чёртиков похожи дорога под колёсами авто и тропа жизни: ты можешь гладко катиться с горочки, подпрыгивать на ухабах, боясь потерять челюсть, бесконечно плестись в гору. Дохнуть от скуки в пути между двумя отдаленными друг от друга транспортными развязками.
А ведь еще периодически возникали препятствия, уводящие тебя с намеченной дороги в такие дебри, что ты оказываешься вообще не там, где планировал.
Порой такое препятствие имеет четыре ноги и ребенка с именем Бэмби.
— Осторожно! — воскликнула Никс, хватаясь за руль и забирая управление на себя.
Но поздно. Под визг шин столкновение вышло ужасно тихим, так бывает, когда сталь сминает плоть. Сестра отреагировала инстинктивно, накрыв глаза руками и сгруппировавшись к коленям.
Малоэффективно, учитывая, что именно Пойзи находилась ближе всех к тормозам. Но так свойственно ее характеру.
Универсал — неодушевленный предмет, приведённый в движение чужой волей — своим разумом не обладал, но мог похвастаться тонной мотивации, черпаемой в скорости в шестьдесят две мили в час. Как результат — «Вольво» забился словно необъезженный жеребец, когда они слетели с проселочной дороги, громоздкий кузов пустился в пляс по холмам и кочкам, так, что Никс пару раз приложилась головой о потолок несмотря на ремень безопасности.
Свет фар мельтешил перед машиной, меняя угол наклона в зависимости от подскоков капота. По большей части они налетали на мягкие кусты, и Никс не ожидала, что их встретит зелень и ветки, это было наилучшим вариантом из возможных.
Но потом все изменилось.
Подобно чудищу, выныривающему из глубин озера, посреди лучей, мелькающих по кустам, что-то коричневое, толстое и вертикальное то появлялось, то исчезало в эпилептическом свете фар.
О, нет. Это было дерево. И древесина стала не просто их стопором, она словно была соединена с ходовой частью авто стальным кривошипом.
Если несешься в лобовую, то лучше не придумаешь.
Неминуемо — вот нужное слово.
Никс думала только о сестре. Пойзи распласталась на водительском сидении, вытянув руки, расставив пальцы так, словно собиралась оттолкнуть дерево в сторону…
Никс восприняла столкновение всем телом, наверняка, был скрежет металла по дереву, но от сработавших подушек безопасности в ушах Никс звенело, она почти ничего не слышала. Едва могла дышать.
И ничего не видела.
Шипение. Какая-то течь. Запах жженой резины и чего-то химического.
Кто-то кашляет. Она? Сложно сказать.
— Пойзи?
— Я в порядке, в порядке…
Никс потерла слезившиеся глаза и закашлялась. Судорожно нащупав ручку на двери, она потянула ее на себя и с усилием толкнула панель.
— Я выберусь и помогу тебе.
Если, конечно, получится выползти из тачки.
Надавив плечом, она растолкала дверью ветки, и в качестве мести кусты полезли в машину подобно вынюхивающей что-то собаке.
Никс свалилась с сидения и перекатилась на спину. Затем перебралась на четвереньки, умудрилась встать на ноги и, опираясь о крышу машины, подойти к водительской стороне. Открыв дверь Пойзи, она отстегнула ремень безопасности.
— Я держу тебя, — выдавила Никс, вытаскивая свою сестру.
Прижав Пойзи к кузову, Никс смахнула светлые волосы с ее лица. Крови не было.
Стекла не задели идеальную кожу. Нос все еще ровный как иголка.
— Ты цела, — заключила она.
— Что с оленем?
Никс проглотила проклятие. Они были в десяти милях от дома, и — что более важно — непонятно, на ходу ли машина. Она не хотела обижать Мать-Природу и всех зоозащитников, но четвероногий шашлык сейчас заботил ее меньше всего.
Прохромав к капоту, она оценила ущерб. Капот и, следовательно, двигатель на добрые два фута обнимали дерево, которое отличалось гибкостью двутавровой балки, и даже не будучи автомехаником, Никс понимала, что этот движок уже не заурчит.
— Черт, — выдохнула она.
— Что с оленем?
Закрыв глаза, Никс напомнила себе о том, кто родился первым. Она была старшей, самой ответственной и пошла в отца черными волосами и резким характером. Пойзи была младшенькой, добросердечной блондинкой с жизнерадостным характером — это она унаследовала от их мамэн.
А средняя сестра?
Никс не могла сейчас потеряться в мыслях о Жанель. Вернувшись к открытой двери, она убрала с дороги сдувшуюся подушку безопасности. Где ее телефон? Она положила его в подстаканник после того, как отправила сообщение дедушке — на выходе из «Ханнафорда». Чудно. Нигде не…
— Слава Богу.
Упершись рукой о сиденье, она залезла под руль. И нащупала рукой пренеприятную ситуацию.
Экран был разбит, и телефон вырубился. Она попыталась включить его, но это ни к чему не привело. Выпрямившись, Никс окинула взглядом расквашенный капот.
— Пойзи, где твой…
— Что? — Ее сестра была сосредоточена на дороге в добрых пятидесяти ярдах от них, прямые как палка волосы спутались на ее спине. — А?
— Твой телефон. Где он?
Пойзи оглянулась через плечо.
— Оставила дома. Ты же взяла свой, ну вот я и…
— Ты должна дематериализоваться на ферму. Попроси дедушку пригнать эвакуатор и…
— Я не уйду, пока мы не позаботимся об олене.
— Пойзи, здесь слишком много людей и…
— Ему же больно! — В ее глазах заблестели слезы. — Если это животное, это еще не значит, что его жизнь менее ценна.
— К черту оленя. — Никс окинула взглядом дымящуюся развалюху. — Нам сейчас же нужно решить проблему…
— Я не сдвинусь с места…
— …потому что в нашем багажнике тухнут продукты на двести долларов. Мы не можем позволить себе потерять недельный…
— …пока мы не позаботимся о бедном животном.
Никс отвела взгляд от своей сестры, разбитого автомобиля, безобразия, которое она должна устранить, чтобы дурная Пойзи могла и дальше источать любовь на весь мир, не заботясь о том, с чего платить за аренду, на что покупать продукты и как оплачивать роскошь и блага цивилизации вроде электричества и водоснабжения.
