Чужая жена – за долги (СИ) - Белая Яся (книги онлайн полные .TXT) 📗
__________________________________
[1] Имя «Кирилл» в перевод с древнегреческого означает «господин», «владыка».
Глава 7
После близости, я лежу на широкой груди мужа и черчу пальцем узоры на гладкой коже.
– Кир… – начинаю я. Мне давно хочется спросить, прояснить, а сейчас – особенно.
– Да… – отзывается он тоном сытого кота. Его ладонь тоже рисует знаки на моей спине.
Мы словно вычерчиваем друг на друге символы принадлежности, признания и клятвы.
– Ты два года сох по мне… – эти слова идут с трудом, потому что мне кажется, я несу какую-то нелепицу.
И Кирилл лишь подтверждает худшие предположения, иронично хмыкая и перебивая:
– Сох?..
– Ну… я не знаю… как сказать точнее… – смущаюсь и пускаю глаза.
Он усмехается – совсем не зло – и целует в волосы:
– Ты определила точно. Жажда тебя была такой сильной, что не знаю, как не высох весь…
– Но почему же ты за два года никак не проявил себя? Господи, да в твоём исполнении мне бы хватило и одного полноценного свидания! Я бы влюбилась по уши!
Он прижимает меня к себе и прячет лицо в волосах. Начинает немного смущённо, в голосе звучит затаённая вина:
– Когда увидел тебя первый раз – в полосе света, в нереальном воздушном платье и ореоле золотых волос, решил, что ты – видение. Но потом расспросил у Марины (двоюродной сестры, вспомнила я, странно, что я её ни разу не видела за эти два года?), и она сказала, что ты – реальна. Из параллели. Потом я навёл справки, узнал, кто твои родители… Но ты тогда была ещё совсем юной, всего семнадцать лет. Я был не вправе вовлекать тебя в какие-либо отношения. Потом ты поступила в колледж, и я хотел, чтобы ты доучилась… Потом – дела, важные миссии… И как-то было совсем не до свиданий, романтики… В общем, постоянно находились причины…
Веду рукой по шелковистым волосам, ерошу их, растрёпываю, принимаю его версию безропотно.
– А потом… После того, как поженились… Чтобы было, если бы я так и не полюбила тебя?
– А ты… – он чуть задыхается, приподнимается на локте, внимательно заглядывает в лицо… – полюбила?..
Мне становится даже обидно – он же сам запечатывал это слово у меня на губах!
Я отворачиваюсь, чувствую, как дрожат губы, а глаза щиплет. Вырываюсь, но меня держат крепко, ещё крепче, чем раньше.
– Думала, отпущу, после таких признаний… – и поцелуи – горячие, нежные, благодарные, по щекам, шее, плечам…
Он, наконец, принимает это знание, свыкается с ним, понимает, что теперь только так.
Расслабляюсь, перестаю дуться, уже сама трусь щекой о его ладонь.
Но бурчу ещё недовольно:
– Тебе придётся с этим жить.
И чувствую, как он улыбается.
Но я сегодня беспощадна, поэтому поворачиваюсь к нему лицом, целую в эту улыбку и продолжаю допрос:
– Так что бы ты сделал, если бы я так и не полюбила?
– Отпустил бы тебя, – просто и прямо отвечает Кирилл, пряча за ресницами печаль.
– Отпустил… – повторяю я, не в силах поверить.
– Да, видеть, как рядом с тобой страдает любимая женщина, невыносимо, – шепчет он, обнимая меня с отчаянной нежностью.
– Но ты ведь говорил, что в нашей семье развод не предусмотрен, – чуть ехидно пеняю я, – и только смерть разлучит нас…
Произношу последнее и холодею. Он бы искал смерти! А при его работе – не исключено, что нашел бы.
Кирилл плотоядно улыбается, нависает надо мной и шепчет на ухо:
– За то теперь ты от меня не избавишься.
И раздвигает мне ноги…
…утром я просыпаюсь от нежных поцелуев и запаха кофе. Несколько секунд оглядываюсь, боясь увидеть комнату в логове бандитов и понять, что прошлая ночь мне приснилась.
Но вместо ужасных бандитских рож вижу красивое лицо любимого. Кирилл смотрит на меня с тревогой, притягивает к себе, целует в уголок рта – туда, где ещё немного побаливает разбитая губа.
– Моей принцессе приснился страшный сон, – не спрашивает – констатирует.
И я охотно соглашаюсь:
– Да, но она уже забыла о нём. Ей куда больше интересен презент, который приготовил принц.
Он ставит передо мной маленький столик, на котором исходит паром ароматный кофе и манят ароматные круасаны.
– Кофе сварил сам, – чуть хвастается Кирилл, явно напрашиваясь на поцелуй.
Целую мужа, смакую кофе.
– Божественно. Но как ты прорвался на кухню Григория Шавовича?
Кирилл улыбается:
– Я умею убеждать.
Тут он прав.
– Ты понежься ещё, – говорит он, после того, как я возвращаю на поднос чашечку, – но помни, что тебе сегодня ещё на обследование к Анастасии Петровне.
– Да, – отзываюсь я, – обязательно буду. Она меня ведь под твою ответственность отпустила.
– Именно, – Кирилл бросает взгляд на часы, – мне нужно спешить, любимая. Сегодня слушания по моему делу.
Я округляю глаза, но потом вспоминаю крик Медведя: «Ты и так десяток протоколов похерил». И понимаю: ради меня такой правильный Кирилл нарушил устав своего подразделения! Я выросла в семье военного, и знаю, что это значит. И мне становится страшно, обнимаю его крепко-крепко и говорю:
– Всё будет хорошо. Я верю.
Он отстраняет меня, ласково целует и, одаривая сияющим взглядом, говорит:
– Конечно, будет, если ты веришь, – и добавляет: – Попрошу Лиса заехать за тобой. И да, у меня есть подарок для тебя.
Протягивает мне коробочку. В ней – новенький айфон.
Улыбаюсь:
– Уже повставлял в него своих следилок?
– Всенепременнейше, – ухмыляется Кирилл. – Самые последние разработки. Некоторые – даже тестовые.
Обнимаю его:
– Вот и хорошо. Теперь я от тебя точно никуда не скроюсь.
– Попробуй только, – чуть отстраняя меня, недобро щурится Кирилл.
Мотаю головой:
– И пробовать не хочу.
Сейчас мне страшно подумать, чтобы было со мной, не вставь он в мой телефон ту программку-«следилку» и не успей я отправить сигнал SOS.
Кирилл целует меня в волосы:
– Мне, конечно, нравится, когда ты – послушная девочка. Но перебарщивать с покорностью не стоит, – он наклоняется к уху, чарует бархатным голосом, – твои коготки на моей спине мне нравятся тоже.
Кирилл целует мне руку и мягко кусает каждый палец.
Отпускает меня и уходит собираться.
Я же сажусь на пуф у туалетного столика, чтобы привести в порядок свои волосы. Двое суток стресса им явно не пошли на пользу – нужно возвращать блеск и шелковистость.
Я успеваю ровно до того момента, как шаги Кирилла раздаются на лестнице.
Открываю дверь, выбегаю на площадку в одном лёгоньком пеньюаре и… замираю, теряя дар речи.
Потому что впервые вижу Кирилла в форме. Я выросла в семье военного. Мужчина в форме для меня – эталон красоты, мужественности, сексуальности.
Кириллу форма невозможно идёт. Чёрный цвет подчёркивает стройность фигуры, погоны – разлёт плеч…
И…
– Ты…ты… – шепчу я, хватаясь за перила. Чувствую, как ноги подкашиваются. Наверное, я бы упала, но Кирилл, как всегда, успевает вовремя – подхватывает, прижимает к себе, смотрит обеспокоенно.
– Что с тобой, Дарушка? – спрашивает взволнованно.
– Ничего, – улыбаюсь и смотрю на него, надеюсь, с такими же звёздами, как мама смотрит на отца, – просто я вот прямо сейчас влюбилась в тебя ещё сильнее. Хотя, казалось бы, куда сильнее.
Он лишь коварно и хищно усмехается, наклоняется к моему уху и шепчет:
– Ну, скажи, скажи, что я подарил тебе новую эротическую фантазию…
Обнимаю его за шею и тоже шепчу на ухо:
– Если ты о той, где ты, одетый по форме, жестко берёшь меня прямо на лестнице, то да…
Глаза Кирилла вспыхивают.
– Рад, что наши фантазии совпадают.
Потом целует меня в губы, но легко, быстро, порывисто прижимает к себе и стремительно уходит…
А я опускаюсь на ступеньку и, глотая слёзы, молю все силы, какие только знаю, чтобы любимого не наказывали чересчур сурово и чтобы он обязательно вернулся ко мне…
– Я буду ждать тебя. Всегда-всегда. А значит, с тобой ничего не случится.
