Счастливчики (ЛП) - Райз Тиффани (серия книг TXT) 📗

Девушка выдохнула его имя, и он поднял голову и улыбнулся ей, довольный тем, что она довольна. Это была новая улыбка, эротическая улыбка. Эллисон лизнула ложбинку его горла, двигая бедрами. Он забирал ее дыхание. Ей стоило вернуться много лет назад.

— Это было неприлично, — выдохнул Роланд, роняя голову на подушку.

— Прости, — извинилась она, улыбаясь и нисколько не раскаиваясь. — Я долго ждала, чтобы сделать это.

— Чего еще ты долго ждала?

— Очень многого, — сказала она. — Этого… — Она провела пальцем между его плечами. — И этого… — Она царапнула его по животу, от шеи до бедер. — И этого… — Она опустила бедра так низко, как могла, давая ему почувствовать каждый ее мускул, который удерживал его внутри нее и охватывал жаром. Он произнес что-то вроде: «Боже, помоги мне», — но она не совсем поняла. Все, что она понимала, что это было так приятно, что сделала это снова. Она двигалась навстречу ему сильнее, быстрее, и Эллисон сдалась ему без остатка. Она кончила первой, утонув в волнах удовольствия и счастья, и он последовал за ней, дрожа в ее руках и выдыхая ее имя.

Все кончилось. Она поняла это, когда Роланд выключил лампу, и комната погрузилась во мрак. Но мужчина не ушел. Она думала, что он уйдет, но вместо этого он лег на бок и прижался грудью к ее спине.

Он поцеловал ее в шею и притянул чуть ближе. Пару секунд они молчали, пока Эллисон не решила задать ему вопрос, которым задавалась с тех пор, как получила его письмо.

— Почему ты думаешь обо мне, когда идет дождь? — спросила девушка, думая о том, знает ли правильный ответ.

— А ты не помнишь? Мне кажется, там, где ты выросла, дождь шел нечасто, — ответил он. — А здесь, у самого океана, дождь бывает очень громким. Когда шел дождь, и дул ветер, весь дом трясло. Поэтому ты приходила ко мне в слезах и спрашивала, можно ли переночевать у меня.

Эллисон улыбнулась. Она вспомнила те осенние штормы, те зимние шквалы ветра, такие сильные, что все время казалось, что тебя может унести в страну Оз. Иногда они могли отличить день от ночи только по цвету дождя — серый днем, черный ночью. А в январе приходили морозы и покрывали «Дракона» льдом так, что его зеленые чешуйки сияли серебром.

— Не знаю, почему я, — сказал Роланд. — Но это всегда должен был быть я. Ни папа, ни Тора, никто другой, кроме меня. И ты всегда засыпала спустя пять минут после того, как мне стоило разрешить тебе поспать со мной. А потом я поднимал тебя и нес обратно в твою кровать. Каждый раз, как шел дождь. Примерно к десяти годам ты это переросла.

— Хочешь знать секрет? — спросила она.

— Конечно.

— Я никогда не боялась дождя.

— Хочешь знать мой секрет? — спросил Роланд.

— Конечно.

— Я всегда это знал.

Глава 10

Казалось, Роланд заснул в считанные секунды. Эллисон слушала его ровное дыхание, такое спокойное и довольное. Она завидовала этому удовлетворению.

Осторожно высвободившись из-под тяжелой руки Роланда, девушка пошла в ванную, чтобы привести себя в порядок. Она пила таблетки, поэтому не переживала из-за того, что они не воспользовались презервативом. Она никогда не носила их с собой и сомневалась, что у монаха, находящегося в отпуске по болезни, они могли быть. Роланд, монах. Роланд, ее первая любовь. Роланд, ее бывший брат. Все это было настолько сюрреалистично, что она не могла заставить себя вернуться в постель. Это означало бы относиться к тому, что произошло, как к обычному и нормальному, в чем ей почему-то не удавалось себя убедить.

Эллисон снова надела пижаму и выскользнула из комнаты. В доме было тихо и темно, и она на цыпочках спустилась по ступенькам, чтобы выйти на веранду. Ее сразу же охватило спокойствие при первом же поцелуе ночного воздуха. Легкий ветерок обдувал ее насквозь, щекоча каждый дюйм обнаженной кожи. Пальцы ног покалывало в ночной прохладе, и по телу пробежали мурашки, восхитительные мурашки, как от нежного прикосновения красивого незнакомца. Она прислонилась к перилам веранды и уставилась на воду, вдыхая воздух, выдыхая свое смущение. Широкий горизонт был окутан темнотой, и ей казалось, что он меньше, чем есть на самом деле, будто это был ее личный океан. Ее так и подмывало пойти на пляж и перейти его вброд. Океан всегда был теплее ночью, ведь так?

Она подошла к ступенькам и начала спускаться.

— Уже уходишь?

Эллисон обернулась и увидела Роланда, выходящего из двери на веранду.

— Я думала пойти к воде.

— Тебя слишком долго не было, — сказал он. — Тебе нужен фонарик или наступишь на что-нибудь.

— Камень?

— Медузу.

— О, — произнесла она. — Тогда я подожду до утра.

— Неплохая идея, — согласился он. Роланд снова надел пижамные штаны, но был без рубашки, и она боролась с желанием обвить его руками и украсть тепло его тела.

— Ты в порядке? — спросил мужчина, закрывая за собой дверь и подходя к ней. Она вернулась к перилам и продолжила наблюдать

— Кажется, мне не стоит спать сегодня, — призналась девушка.

Роланд стоял рядом с ней, его локоть касался ее локтя у перил.

— Я увидел, что ты тут, — сказал он, — в своей маленькой белой пижаме с распущенными волосами и кое-что вспомнил.

— Что? — поинтересовалась она.

— Почему я верю в любящего Бога.

Эллисон улыбнулась.

— Ты слишком хорош для меня, — сказала она.

— Не может быть.

— Может, — настаивала она. — Не знаю, заслуживаю ли я этого.

— Ты сейчас больше похожа на монаха, чем я, — заметил Роланд. — Думаю, ты слишком строга к себе. У нас был секс. Люди занимаются этим. И монахи тоже, хотя не должны.

— Точно? — уточнила она. — Ты мой первый монах.

— Ох… когда я уезжал, — сказал он, — мой настоятель провел со мной долгую беседу на тему секса.

— Как о пестиках и тычинках?

— Скорее «Ты молод, а забота об умирающем отце — это стресс. Возможно, ты займешься сексом, пока снова будешь в миру. Не позволь этому стать преградой между тобой и нами. Грех всегда должен быть мостиком, который приводит тебя к Богу, а не стеной между Ним и тобой».

— У тебя хороший настоятель.

— Он очень мудрый человек, — не стал спорить Роланд. — Также он просил меня быть честным с тем, с кем я буду. Чтобы я не дарил надежду.

— Я не жду предложения руки и сердца.

— Ты можешь быть честна со мной, Эллисон. Не возводи между нами стену, потому что я монах. Если тебе есть что рассказать мне, то рассказывай.

— Я постоянно думаю, что ты станешь меня судить.

— Если бы я хотел судить людей, то стал бы священником или завел бы себе профиль на Фейсбуке, — сказал Роланд. — А не сделал ни того, ни другого.

Подул ночной ветерок, и она задрожала. Ей хотелось попросить Роланда обнять ее, чтобы согреться, но не стала. Они снова были незнакомцами. Он был внутри нее меньше получаса назад, а она даже не могла попросить его обнять ее. Они с МакКуином были незнакомцами по согласию, особенно во время секса. Она играла свою роль, а он свою, как и незримое соглашение не заглядывать за занавес. И ей никогда не хотелось подглядывать. Но с Роландом она это сделала. Ей больше не хотелось притворяться.

— Если бы ты не был монахом, все было бы проще, — сказала она.

— Даже если бы я был судьей, — произнес Роланд. — Мне нечего сказать после того, что случилось сегодня ночью.

— Хорошо сказано, — похвалила она, опустив голову на руки и пряча улыбку.

— Ты думаешь о нем? Своем бывшем? — спросил Роланд. Теперь он говорил серьезно. Было так странно слышать его голос.

— Я думаю о тебе, — ответила девушка. — И о нем. Как рассказать тебе о нем?

— Просто скажи.

— Я тоже солгала тебе, — произнесла она наконец.

— О чем же?

— О МакКуине.

— Каком? Купере МакКуине? Твоем боссе?

Она кивнула.

— Он не был моим боссом.

Роланд уставился на нее широко раскрытыми от удивления глазами.

— Купер МакКуиин… парень-инвестор-миллиардер? Ты была его девушкой шесть лет?