Сокровище для дракона (СИ) - Горенко Галина (книги онлайн читать бесплатно txt) 📗
Краем глаза я увидела мельтешение силуэтов и небесную схватку. Они крутились вокруг друг друга стараясь найти слабое место, поливая энергетическим огнем противника. В клубке мощных тел, в сцеплении кожистых крыльев, в смертельном танце вымерших ящеров было что-то завораживающее. Вдруг они завертелись, резко взмахивая крыльями и царапая друг друга острыми когтями. Виверн Ортего попытался укусить Себастьяна за беззащитное брюхо, но щелкнув острыми зубами совсем рядом, опрометчиво подставил свою шею под сабельные зубы дракона Цесса. Тот немедля воспользовался промашкой соперника, схватил его поудобнее за шкирку, и пользуясь моментом, словно собака куриную кость, перекусил шею единокровного брата. Отбросив агонизирующее тело дракона куда-то вне пределов моей видимости, Дрэго взмахнув всего пару раз крыльями, оказался четко надо мной. Очень осторожно, не желая навредить он пыхнул на меня своей силой.
Я почувствовала обжигающее, смертоносное пламя.
Везде.
Но оно нежно гладило меня, согревая, насыщая силой и не причиняя боли и вреда моему телу. Зато веревки, удерживающие меня и многострадальное платье, рассыпались прахом, истлели. Так же аккуратно, он спланировал на поляну, подцепил меня лапами и оторвав от земли поднялся высоко в небо. На западе, красной нитью, обозначился восход, освещая все еще звездное небо несмелыми лучами и прогоняя скромницу Лалуну, я крепко, двумя руками обняла за мощные когти своего спасителя и наконец-то ощущая себя в безопасности провалилась в омут долгожданного беспамятства.
За свою прошлую жизнь я падала в обморок всего один раз, да и тот, был от большой потери крови, когда случайно выстрелившее ружье дяди на охоте, посекло мне дробью часть плеча. Не то чтобы я была не впечатлительной или циничной барышней, просто мне казалось, что я пропущу все самое интересное, да и потом, с таким детством как у меня, то, что заставляет обычную девушку лишаться чувств, у меня едва ли вызывало хоть какую-то реакцию. Но попав сюда, мой организм видимо решил срочно исправить эту несправедливость, и догнать и даже перегнать мою сестру Софью, которая не выходила без нюхательных солей из дома даже к шляпнику. Вновь придя в себя в своей комнатке в летней резиденции Бруно, я испытала острое чувство дежавю. Та же кровать, с белым хрустящим бельем, тот же бриз, треплющий светлые занавезки, запах цветущего шиповника и фруктов, лежащих в вазе на столе, какие-то снадобья на тумбочке и… Стоп!
Я повернула голову к источнику звука, что сбил меня с философского настроя и изумленно уставилась на спящего на моем ложе, благодарю тебя Боже, одетого Себастьяна Виверна. Он лежал поверх моего тонкого покрывала, и это хоть как-то примеряло меня с его присутствием, потому как попроси он меня сейчас, как тогда в гостинице, стать его, я бы, не раздумывая ни секунды — стала. И не из чувства благодарности, за то, что он меня спас от неминуемой гибели, в конце концов, если бы не он, я бы и вовсе не оказалась в той кошмарной ситуации. А просто потому, что впервые за все то время, что я была с ним знакома, я призналась себе искренне и без утайки, что он стал мне очень дорог. Пожалуй, я не могла бы назвать это всеобъемлющей, всепоглощающей любовью, но то, что я без сомненья испытывала к нему глубокое чувство — было неоспоримым фактом. Но несмотря на это, я никогда не стану ни любовницей, ни фавориткой. Возможно это глупые предрассудки, захваченные мной из другого мира, так как я поняла — нравы ориумской знати были более легкими, что ли… Но то, что я как и Ортего родилась вне брака своих родителей, пусть и по другой причине, нежели у графине Нонадем и почившего Цесса, наложило на меня и моё мировоззрение огромный отпечаток. И пусть я выросла в любящей семье своего дяди, пусть они признали меня своей дочерью и ни словом, ни делом, ни разу не упрекнули меня за мое истинное происхождение, я всё же не желаю, чтобы мои дети платили мои долги.
Моя мать была достаточно легкомысленна, чтобы полюбить моего отца настолько, чтобы забеременеть вне брака, прекрасно осознавая, что в связи с занимаемой должностью при дворе, он просто не может подвергать свою семью такому риску. У таких как он не должно быть слабых мест, коими априори бы являлись супруга и дети. Моя матушка решила эту проблему со свойственным ей легкомыслием и беспечностью — она приняла горячую ванну сразу после родов, то ли сознательно убив себя, наконец-то осознав, что отец на ней не женится, даже подари она ему дюжину детей и всех мальчиков, то ли беспечно решив таким нехитрым деревенским способом избавиться от греха, ошпарившись посильнее кипятком, тем самым смывая с себя скверну. Но в итоге я осталась сиротой при живом отце, который и определил меня в семью брата. Дважды в год, на Рождество и день рождения я получала письменные напоминания о том, кто я есть на самом деле, и не смотря на безусловную любовь моих родственников, эта рана до сих пор кровоточила. Не могу сказать, что мне близка история Ортего, но мне понятны его мотивы.
Поэтому понаблюдав немного за спящим правителем, я с видимым сожалением аккуратно, стараясь не потревожить его сон, встала и отправилась в умывальню. Приведя себя в порядок и одевшись в простое, без изысков дневное платье, я распорядилась о завтраке и подсев на кровать тихонько тронула за плечо мужчину. Словно и не было этого крепкого сна, он резко распахнул глаза и стал пристально вглядываться в мое лицо. Я сама сделала первый шаг, я поклялась себе, а когда даешь себе обещание находясь на грани смерти его просто необходимо выполнять. Один лишь раз. Что бы понять, от чего я отказываюсь, я наклонилась к губам мужчины, обнимая его затылок рукой и поцеловала, нежно, трепетно, неумело, но со всей страстью, на которое было способно мое неопытное сердце. И прежде чем, опешивший от моего напора мужчина взял инициативу в свои руки — отступила.
И очень вовремя. Именно в этот момент раздался стук и дождавшись разрешения, вошла служанка с подносом и занялась сервировкой стола на веранде. Я позорно сбежала с поля боя, устроившись поудобнее в плетенном кресле и разливая терпкий, бодрящий напиток. Через мгновение после того, как за горничной закрылась дверь, освежившееся Величество уселось напротив и задумчиво на меня посмотрев и не сказав не слова отпило тай.
— Как вы меня нашли? — задала я вопрос, который, пожалуй, мучал меня больше всего.
— По волосам. Ты оставила их в своем саквояже в гостинице, Рэйдж сделал следящий амулет и очень долго, он не работал. Ты представить себе не можешь, что я испытал, раз за разом проводя ритуал и не находя тебя живой на земле.
— На самом деле всё объясняется просто, — сказала я, подумав, — я находилась пусть и не глубоко, но под землей, и Нонадем знал об этом свойстве погреба, уверенна он часто его использовал для этих целей. Ваше Величество, — обратилась я к нему после небольшой паузы, набираясь смелости и стараясь правильно облечь слова, — я могу попросить вас еще об одной услуге, поверьте, вам она не будет стоить ничего…
— Говори.
— Я прошу вас, не делайте достоянием общественности тот факт, что граф Нонадем являлся лидером сектантов. Его матери и без того досталось от вашего семейства, еще один позор эта женщина не заслужила, и очень сомневаюсь, что материнское сердце сможет пережить, что её сын убил своего отца. На последних словах Себастьян дернулся так, словно я всадила ему нож в самое сердце, а потом еще и провернула, чтобы наверняка.
— Расскажи мне все, Теана.
И я рассказала. Все то, о чем зло исповедовался Ортего, хотя некоторые моменты, щадя его я опустила. Не надобно слышать сыну о том, что планировал сделать с его матерью помешавшийся на собственном величие и жажде мести кровный брат. Но почему-то с совершенно неблагородным удовольствием рассказала о предательстве фаворитки.
— С ней было покончено задолго до моего возвращения, но после такого предательства, её дни при дворе сочтены, после того как с ней закончит Рэйдж, ее судьбу будет решать суд.
Оказывается, без сознания я провела почти три уна. За это время в охотничьем домике, где и держал меня убийца, нашли огромное количество бумаг: там были и разрозненные списки членов секты, доказательства, письма, компромат на многочисленных адептов и дневник Оракула, который был магически защищен.
