Айрин, Эйнри и остальные. Книга 1 (СИ) - Смирнова Ирина "cobras" (читать книги полные .txt) 📗
Взял на руки и отнес на кровать, положил блаженствующую тушку на спину и пристроился сверху, продолжая целовать, иногда вновь увлекаясь и впадая в агрессию, потом вспоминая, как это проделывал Никки, и повторяя за ним.
На третьем цикле от ключиц вниз медленно, чуть ниже пупка и снова наверх, снизу тихо прошептали: "Возьми…".
Айкейнури задумался, готов ли он отсосать или как-то уже будет слишком для обнаглевшего Ягодки…
— Возьми меня, Айки!
А! А он то уж подумал… Не вопрос!
Перевернул тельце, стащил с него штаны и решил поглумиться еще немного, уж больно забавная игра оказалась. Проложил поцелуями дорожку от шеи до самого входа, снова сверху вниз… Никки уже и в позу нужную встал, и выгнулся дугой, так, что дырочка раскрылась и зовуще манила. Но Айкейнури еще не считал себя отомщенным, нет. Надо еще поцеловать как раз в начале этой тропинки между ягодиц, пройтись по ней языком…
— Прости… Ну прости же меня, — тихо всхлипнули под ним. — Вставляй же уже! Сил нет терпеть! Пожалуйста, Айки!
Шайн шел по коридору, уступив на ночь довольно лыбящемуся Рэйю "свое" место в постели Кэйт. Как-то он уже основательно привык проводить ночи с госпожой… На душе скребли кошки, и парень очень надеялся, что Рыжик еще не спит…
Не спал… Видимо, уже узнал, что Рэйнийляшу выпал сегодня счастливый билетик. Нэй ждал Шайна в его комнате, стоя у окна и разглядывая бегущие по стеклу с внешней стороны струйки. Дождь вместо пушистого снега сегодня был очень в тему. Примерно так же рыдала душа Шайнэйлиера…
И то, что Рыжик был здесь, в полумраке его комнаты, теплым лучиком растопило такую же тьму в душе, как и за окном.
Подойдя к своему медноволосому зайцу, который так и стоял, не оборачиваясь, хотя прекрасно слышал, что в комнату вошли, обнял, развернул к себе.
Молча. В окутывающей коконом тишине, нарушаемой лишь шумом колючих холодных капель, царапающих стекла, и их дыханием… было какое-то ощущение нереальности. Или нереальности того, что эту ночь Шайн проведет здесь, в своей комнате, а не в комнате Кэйт?
Рыжик глубоко вздохнул, и губы младшего парня искривились в извиняющей улыбке.
Красновато-золотистая грива, кажущаяся сейчас почти черной, была распущена. Прежде, чем укладываться в постель, лучше бы ее заплести в косу, иначе с утра вообще не расчесать…
— Я ждал тебя…
— Я надеялся, заяц…
Нэй поднял бровь.
— Правда-правда, — улыбнулся Шайн, убирая Нэйю за ухо свесившуюся на лицо прядь волос, и прижал парня к себе.
Рыжик растроганно уткнулся другу в плечо, чувствуя, как от знакомого запаха парфюма, перемешанного с еле слышным ароматом духов их госпожи, и собственного мужского аромата кожи Шайнэ начинает знакомо кружиться голова, посылая сигналы в мозг… Или наоборот, отключая его, и заставляя думать совсем другим местом.
Руки мужчины заскользили по спине вниз, разглаживая складки свободной футболки и, дойдя до края, нырнули вниз, обжигая голую кожу сухими ладонями.
Рыжик всхлипнул и потянулся губами за поцелуем.
Шайн медлил лишь какое-то мгновение, жалея, что нельзя получить все сразу — и оставить вкус поцелуя Кэйт, и получить губы Нэйя в полное свое распоряжение.
Глаза Рыжика, блестели в темноте, отражая свет фонариков в саду за окном, и целый ряд эмоций. Но сейчас веки безвольно закрылись. Мужчина улыбнулся — Нэйклийанэ всегда слишком остро реагировал на нежную ласку, становясь безвольным куском пластилина…
И теперь, когда ладони Шайна продолжили свой путь обратно вверх, но уже под футболкой, Рыжик не сопротивлялся даже для вида, покорно подняв руки вверх, чтобы дать возможность стянуть с себя ненужную тряпку, мешающуюся соединиться кожа к коже…
Губы медленно раскрылись навстречу губам, и тихий стон своего парня на выдохе бархатной лапкой прошелся по позвоничнику, отметая неприятные мысли в сторону, заставляя сосредоточиться только на этом рыжем Чуде, которое, вот оно, здесь, рядом… Спасибо, Матерь Всего Сущего, за то, что разрешила узнать любовь и к мужчине, и к женщине… Наверное, это правильно, что все это на последнем году жизни, чтобы острее ценился каждый день, каждый час…
Парни углубляли поцелуй, словно прислушиваясь каждый к своим ощущениям, прощупывая, заполняя собой, своим дыханием друг друга, щедро делясь тем, что имели сами… Как будто виделись не пять часов назад, а как минимум неделю…
Рука Шайна заскользила вниз, сжала уже полувозбужденный член Нэйя, чувствуя, как под ладонью он наливается кровью и становится каменным. Нэй подался вперед, толкаясь в ладонь, вильнув бедрами, чтобы получить хоть немного удовольствия уже сейчас…
Шайн убрал руку и прижался вплотную пахом к паху рыжика, чтобы потереться о своего мальчика так же, пока еще в одежде, растягивая удовольствие от встречи… Сегодня можно никуда не спешить — вся ночь впереди…
Нэй запрокинул голову, подставляя открытую шею и беззащитный кадык под поцелуи. И этот жест бесконечного доверия и покорности чуть не заставил мужчину слететь с катушек. И он целовал шею и подбородок, и выступающие косточки ключиц, и ямку между ними, замирая от острого щемящего чувства единения с тем, кто, сразу после Кэйт, так бесконечно дорог ему в этом доме. Хотя он и старался не показывать этого так откровенно, опасаясь привязать к себе почти уже взрослого парня. Зачем? Рыжику это уж точно не надо… Собственная рубашка мешала, но для того, чтобы ее снять, пришлось бы отстраниться, а это почему-то казалось неправильным… Нет, не так… Просто невозможным, словно от этого зависела жизнь или смерть…
Стоит перебраться на кровать…
Медленно переступая, словно в танце, под неслышную музыку, звучавшую где-то в душе или в головах у обоих парней, Шайн подвел Рыжика к кровати, продолжая целовать. Отпустил, собираясь стянуть рубаху. Нэйклийанэ взялся за пояс своих штанов.
— Я сам, — остановил его Шайн, аккуратно толкнув смущенного парня в грудь.
Нэй упал на спину, подтянул ноги и отодвинулся дальше от края.
Шайн скинул одежду и оказался рядом, сразу же принявшись целовать открытые участки бледной кожи, оставляя языком влажные следы, которые странным образом будоражили нервы. Сами поцелуи горячие, как маленькие костерки, загорающиеся на теле, а вот эти холодные влажные дорожки создавали неповторимый контраст…
Руки Шайна нащупали пуговицу на штанах Нэйя, привычно расстегнули, молния поехала вниз, являя на свет уже болезненно набухший член парня.
— Ты опять без белья? — пожурил его Шайнэйлиер. — Отмрозишь себе все нафиг.
— Я не был на улице…
— А трусы у тебя в бассейне Айк отобрал?
— Ну-у, — отчего-то смутился Рыжик, напрягаясь.
— Я пошутил, не переживай, — шепнул Шайн, целуя за ушком, подозрительно так пылающим ушком… Но устраивать сцену ревности совершенно ни к чему. Глупый Рыжик…
Все правильно, парень взрослеет, а он так и не решается объявить его своим. И только упрямство Нэйя, покорно поджидающего каждого удобного случая, чтобы оказаться рядом, заставляет всех думать, что они вместе по-настоящему… Хотя, это наверное, самое настоящее и есть…
Шайн снова подмял парня под себя, скользя руками и губами по всему извивающемуся под ним телу, снова заводя парня, доводя его до сладкого исступления, и заводясь сам.
Он любил изводить его перед тем, как войти, и Рыжик уже сам, пьянея от страсти, почти умирая от сладкой истомы, выпрашивал, чтобы Шайн вошел. Но тот, лаская и нежа своего отзывчивого мальчика, доводил его до предела, угадывая по неровному дыханию, по неспособному больше подчиняться хозяину телу, когда наступает это "пора". И лишь тогда переворачивал его на живот, и, положив руки на бедра, двигал ближе, выцеловывая лопатки молодого любовника и ложбинку позвоночника…
Эти прикосновения рождали во вскипающей крови Рыжика, в подтягивающемся чуть не к позвоночнику животе, вибрирующие жаркие волны. Зарождающиеся где-то в паху, затапливающие позвоночник и растекающиеся по всем венам-жилам, и снова скользящие вниз, замирая в районе поясницы сладкими спазмами.
