В омут твоих глаз (СИ) - Анафест Ольга "Anafest" (хорошие книги бесплатные полностью .TXT) 📗
- Да? Я даже не заметила.
- Перекусим?
- С удовольствием.
- Куда пойдём?
- А давай в суши?
- Ненавижу всё, что связано с рыбой.
- Пицца?
- Отлично!
- Тогда в Патио, ты как?
- Хорошая идея.
- Поехали, тут нет.
- Поехали.
***
Антон тихо вошёл в квартиру, стараясь не привлекать внимания, но ему не удалось незаметно
скрыться в своей комнате.
- Ты где был? – высокий голос его матери резанул по ушам.
- Какая разница?
- Пройди на кухню.
- Я устал.
- У нас гости.
- Мне плевать.
- Не огрызайся!
- Он пришёл? – блондин передёрнул плечами, узнав деда.
- Чёрт.
- Мы ждём! – Роман Владимирович прикрикнул из кухни.
- Чего он хочет?
- Не заставляй семью ждать, – Анастасия Викторовна поджала губы.
- Всем привет, – первокурсник шагнул в открытую дверь, хмуро посмотрев на отца и деда.
- И где ты шлялся? – Алексей Романович сдвинул брови, буравя сына взглядом.
- С каких пор тебя это волнует?
- С тех самых, – повисла неловкая пауза.
- Ты был у Савкина? – зам.декана сложил руки на столе в замок.
- С какой стати? Ведь ты постарался, чтобы я не приближался к нему, – Антон сел на стул, откинувшись на спинку и закинув ногу на ногу. Ему нужно было держаться, не показать слабину, не
прогнуться.
- Хочешь сказать, что ты послушал меня?
- Ты не оставил мне выбора.
- Где ты был?
- Заело?
- Не хами.
- Скажи, тебе в кайф ломать меня? – блондин растянул губы в усмешке.
- Тебя никто не ломает, – Роман Владимирович всё больше мрачнел. – Это для твоего блага.
- Какого блага? Какого, мать вашу, блага? – первокурсник вскочил на ноги. – Кто дал вам право
решать за меня? Кто?
- Это болезнь, – Анастасия Викторовна подала голос от двери.
- Это вы все больные!
- Антон! – его отец ударил кулаком по столу.
- Что? Решил показать, кто в доме хозяин? Не опоздал ли?
- Щенок!
- Вы всю мою жизнь только тем и занимались, что растили из меня идеального человека. Да мне
вместо сказок с детства энциклопедии читали!
- Ты должен поблагодарить родителей, они вложили в тебя лучшее, – зам.декана чеканил слова.
- О, конечно! Я им благодарен, а тебе особенно! Ведь это ты влез в мои отношения и рассказал о них
матери с отцом.
- Это не отношения!
- А что?
- Извращение! – пожилой мужчина брезгливо поморщился.
- Не тебе решать, как мне жить!
- Мы хотим помочь тебе, – Алексей Романович поднялся и, обогнув стол, подошёл к сыну.
- Помочь? Тем, что заставили меня сделать больно человеку, которого я меньше всего хотел ранить?
Тем, что вынудили отказаться от того, что было дорого мне?
- Это всё юность, – дед махнул рукой.
- А ведь Савкин был твоим любимчиком.
- Я не знал, что он развращает моего внука.
- А с чего ты взял, что он меня развращал?
- Тебе не было восемнадцати.
- Ага, именно на это ты давил, шантажируя меня.
- Нужно было остановить эту мерзость.
- А не мерзко использовать маленького ребёнка, угрожая лишить его отца родительских прав и
засудить?
- У него мать есть.
- Эта тварь, которая рассказала тебе о нас с Глебом, чёртова наркоманка, ненавидящая Артёма!
- Мне она показалась приличной девушкой.
- Ты видел то, что хотел видеть, – Антон снова опустился на стул, а его отец отошёл к жене.
- Мой внук должен выздороветь. Я использую любые средства и методы.
- Это не я болен, а ты. Ни один нормальный человек не станет давить на другого при помощи
ребёнка.
- Бессмысленный разговор. Я уже давно сказал тебе всё, что думаю. Если я увижу тебя рядом с этим
извращенцем, то он вылетит из университета, а органы опеки узнают интересные подробности его
жизни и ещё раз подумают, правильно ли они поступили, когда подписывали документы. Кстати, это
ведь было совсем недавно, можно поковыряться в делах и выяснить, всё ли было законно с этим
усыновлением.
- Мразь. Какая же ты мразь, – блондин сжал кулаки. – А ты не боишься Михаила Савкина?
- Не думаю, что этот зажравшийся бизнесмен будет отрываться от своих грязных делишек ради
какого-то мальчишки.
- По себе судишь? Ты не знаешь нашу семью.
- Нашу? – Роман Владимирович удивлённо вскинул брови.
Первокурсник запнулся, осознав, что именно сказал, а потом растянул губы в широкой улыбке и
ровно произнёс:
- Да. Они моя семья.
- Ты с ума сошёл! – Анастасия Викторовна заохала, а её муж скрипнул зубами от злости.
- Я вылечу тебя.
- Удачи.
Глава 10
- Кленова , что с тобой, а? – Марина трясла подругу за плечо.
- Ничего, – Маша уставилась в учебник, изображая интерес к геометрии.
- Кому ты врёшь?
- Всё в порядке.
- А серьёзно?
- Корнилова! Сама не хочешь заниматься и других отвлекаешь! – Ангелина Витальевна, типичный
образец учителя советской закалки, сурово смотрела из-под толстых линз очков.
- Извините, – Марина притворно смутилась и опустила взгляд.
- Молодёжь! – женщина покачала головой и вернулась к объяснению материала.
Маша не видела ничего перед собой. Обычно говорят: «смотришь в книгу, а видишь фигу». Именно
так и было. Максим не объявлялся после того разговора с её отцом, не звонил сам и не отвечал на её
звонки. Майор Кленов отмалчивался на вопросы дочери и хмурился, будто она затрагивала
запретную тему. Хотелось ясности, понимания происходящего, но никто не спешил выложить ей
желаемое.
Она надоела ему? Конечно, он взрослый парень, у него свои друзья и интересы, а он, по доброте
душевной, возился с ней, как с маленьким ребёнком. Обидно. Рядом с ним она выросла, потеряв
прежнюю наивность и посмотрев на мир чистым взглядом, не затуманенным розовыми стеклами, налепленных на нос очков. Нет, она не утратила своей неиспорченности , просто научилась видеть
грязь в людях. Только романтичность, свойственная многим юным девушкам, никуда не ушла. Да и
могла ли она исчезнуть, когда рядом с ней был настоящий принц? Может, не такой, как в сказках, не
на белом коне, а с растрёпанными рыжими волосами, задорным смехом, россыпью веснушек на
бледной коже и с кучей интересных историй на любой случай. Было бы странно, если бы она не
влюбилась в человека, находившегося рядом всё своё свободное время и по-доброму заботящегося о
ней.
Кленова не увлекалась дамскими романчиками, в которых бушуют страсти, но и ей были не чужды
земные желания. Ей тоже хотелось чего-то яркого, пылающего, обжигающего - ей хотелось ответа на
свои чувства. Наверное, это слишком требовательно, слишком много после того, что Максим уже
сделал для неё. Маша всегда думала о чувствах других, а не о своих. Возможно, прояви она хоть
немного эгоизма, и он сдался бы, но, разве это значило бы что-то? Было бы, как тогда, в конце весны, запомнившейся ей навсегда: порыв, поцелуй со вкусом его злости и её отчаяния, крепко сжимающие
тело руки и трепет в груди. Жалость, не более того. А нужно было больше – всё и сразу, целиком, без
остатка. За эти месяцы она изменилась, как внутренне, так и внешне, заметно преобразившись.
Теперь она не была похожа на забитую серую мышку-зубрилку, а часто ловила на себе изучающие
заинтересованные взгляды парней, которые прежде, если и обращались к ней, то лишь с просьбой
списать домашку. Нет, она не стала прекрасным лебедем, переродившимся из гадкого утёнка, но
заметно похорошела, стоило только перестать носить бесформенные блузки и юбки времён
пионерских галстуков. Приёмная мать с восторгом приняла такие перемены и всячески поощряла
девочку, отец пожимал плечами, но старался сунуть дочери чуть больше на карманные расходы, насколько могла позволить зарплата честного мента. Её брат, получая фотографии в письмах, во
