Варварский приятель (ЛП) - Диксон Руби (книги хорошего качества .txt) 📗

Если судьба собирается ещё раз со мной пошутить, разве может она придумать нечто худшее, чем то, что уже есть сейчас?

Хейдэн моя пара. Я пробую эти слова на вкус своим языком, но до сих пор не могу примириться с ними. Я болела в течение почти целого месяца, пока боролась со своей вошью, и я так устала. И мой ум и тело истощены. Вошь не давала мне передышки. Я постоянно была напряжена и вздрагивала, и осознавала — даже во сне — что не могу расслабиться. Внутренние мышцы моего влагалища болели, — я такого раньше никогда не испытывала. Боль от изнасилования не сравнится с этой, такой глубокой, пустой, грызущей болью, как будто мне нужно быть заполненной внутри.

Согласиться с вошью и позволить сначала Хейдэну, а затем и нашему ребёнку заполнить меня. Невыразимая тоска закручивается во мне спиралью, но я прогоняю её.

Уже прошла моя ночь слёз. Я больше не позволю себе плакать. Мне нужно что-то решить. Так что, я лежу на спине и обдумываю варианты.

Я… ничего не могу придумать.

Я пыталась сопротивляться своей воши. Я занималась этим весь последний месяц, но это мне ничего не дало, лишь только забрало все мои силы, выжав меня, как лимон. В некоторые дни я даже не чувствовала себя в состоянии встать с постели. Я не могу продолжать в том же духе. Так что, настала большая Ж.

Я не могу удалить свою вошь из груди другим безопасным способом. Не без хирургической машины, которая в настоящий момент поломана. Это не вариант.

Я могла бы… убить Хейдэна.

Я несколько злобно рассмеялась при этой мысли. Ладно, я совершенно не собираюсь убивать Хейдэна. Мало того, что он сильнее меня, я бы никогда не простила себе, если бы причинила вред другому человеку. Я не такая. И я не ненавижу его. Я просто ненавижу то, что я к нему привязана.

Какой вариант остаётся?

Боюсь, только один.

Я сглотнула, думая о том, каково оно, заниматься этим с Хейдэном. Одна ночь неприятного секса с человеком, который презирает меня и заставляет меня чувствовать себя ничтожной? Я могу переступить через это и жить дальше. Я не хотела бы этого, конечно, но в моей жизни были и худшие моменты и я их пережила. Меня пугает то, что произойдёт потом.

Во мне может кое-что остаться. Ребёнок. Я обняла своими руками себя за грудь и представила, как мой живот наполняется новой жизнью. Я представила ребёнка, моего собственного, которого буду обнимать и любить. Моё сердце болит от желания. Я бы любила этого ребёнка. Я бы любила его больше всего на свете. За всю мою жизнь не было никого и ничего, кто любил бы меня безоговорочно. Меня выбрасывали из одного приёмного дома в другой столько, сколько я себя помню, и у меня никогда не было никакого домашнего животного. Ребёнок, такой же сладкий, как у Раахоша и Лиз, было бы так здорово иметь его. Я была бы даже не против такого капризного, как Рухар у Харлоу, потому что, когда он улыбается своей кривоватой детской улыбкой, вы чувствуете, как весь мир вокруг вас светлеет.

Ребёнок. Моя вошь хочет, чтобы у меня появился ребёнок. Слёзы подступили к глазам, и я почувствовала такое желание и любовь, что моя вошь немедленно зашлась в мурчании, несомненно, она думает, что и Хейдэн находится в этой же комнате.

И это вернуло меня обратно на землю.

Хейдэн.

Если я поддамся резонансу — а все силы в моём теле уже исчерпаны и, похоже, у меня нет выбора — я стану его настоящей парой. Его жёнушкой. Я буду привязана к нему на веки вечные. Я буду приклеена к нему, смотрящему на меня с презрением каждый день всю мою оставшуюся жизнь. Его раздражённое, насмешливое фырканье будет слышаться каждый раз, как я буду что-нибудь говорить. Он сломает меня, как какую-то пустышку. Словно я — пустое место.

И это та жизнь, в которую я приведу своего ребёнка.

Тоскливая боль разливается по груди. Я никогда не любила своих родителей, учитывая, что меня отдали на усыновление в возрасте двух лет. Я всегда мечтала о настоящей семье, счастливой. О том дне, когда всё плохое, что я пережила, останется позади и это будет означать, что впереди — только счастье на всю оставшуюся жизнь.

Трудно смириться с тем фактом, что это лишь мечты. Что мне придётся попрощаться со всем, на что я надеялась.

Моя спина разболелась от жёсткой кровати и я поёрзала, пытаясь улечься удобнее. Как только я это сделала, немного пыли опустилось на моё лицо и я села, закашлявшись. Не самое лучшее место для отдыха. Я осмотрела комнату, раздосадованная тем, что так и не пришла ни к какому решению.

Но тут же я испытала и чувство вины. Я увидела странную пристройку к одной из стен напротив меня, она большая, очевидно, сделанная под размеры ша-кхаев, не человека. Сбоку дверь, практически отвалившаяся, и я предположила, что она ведёт в ванную, опять же, ша-кхайского размера. Как тот компьютер называл их расу?

Сах. Верно.

Они не хотели прилетать сюда. Из того, что мне рассказывала Джорджи, я помню, что они направлялись на совершенно другую планету — или что-то вроде этого — когда упали тут и не смогли покинуть это место.

У них не было иного выбора, кроме как начать новую жизнь здесь. Они просто приняли этот факт и продолжили жить. Они смогли. У них были дети, они прожили свои жизни и сделали всё, что могли с тем, что было им дано.

Задумавшись, я провела перчаткой по своим меховым леггинсам.

Может быть, мне тоже нужно просто принять то, что происходит. Может быть мне, как и тем инопланетным предкам, которые разбились тут, нужно принять, что не всегда жизнь предоставляет нам выбор, но мы должны постараться сделать всё как можно лучше с тем, что уже есть.

Это значит, принять Хейдэна в свою постель и избавиться от тех проблем, что доставляет резонанс. Это значит, прицепить мой вагончик к его на всю оставшуюся жизнь, и в то же время, это звучит не слишком весело… хотя, это сейчас не весело.

Но будет ребёнок. Я хочу этого ребёнка. Если ничего нельзя изменить, я получу ребёнка, которого буду любить и обнимать, моего собственного ребёнка.

Здравствуйте, серебряные заклёпки.

Я встала на ноги и чуть вновь не свалилась. Мои ноги, словно ватные и дрожат, ещё один побочный эффект от этого дурацкого резонанса. Я просто хочу вновь почувствовать себя полной сил. Я хочу больше не хотеть Хейдэна. Что я чувствовала к нему всё последнее время? Похоть. Это бессмысленно и я ненавижу, что эти чувства взяли надо мной верх.

Но… если он хорошо целуется, всё может быть не так уж и плохо. Кажется, меня никто никогда не целовал и мне очень хочется хоть один по-настоящему замечательный поцелуй. Не думаю, что смогу получить таковой от Хейдэна, но, может, хоть что-то.

Пора устроить шоу бродячих артистов, подумала я. Сделала глубокий вдох и пошла обратно, придерживаясь за стену.

7

Хейдэн

Большую часть дня Джо-зи отсутствовала и её отсутствие меня гложет. Я знаю, что она где-то тут, в недрах Пещеры Старейшин, и она в безопасности, но я хочу видеть её. Мне это нужно. Рух, к счастью, не горит желанием много болтать, и мы наслаждаемся просто компанией друг друга, а в те моменты, когда повисает мрачная тишина между нами, мы занимаемся своим оружием или присматриваем за костром. Я чувствую, что должен что-то делать — охотиться, присматривать за Джо-зи, обеспечивая её всем необходимым, заботиться о её потребностях — но я остаюсь у огня и продолжаю разбираться со своими вещами, ожидая её. Жизнь охотника такова, что он должен следить за тем, чтобы его снаряжение всегда было в исправности и готовности. Нужно изготовить новые рыболовные крючки из костей, наточить острие копья, которое затупилось с прошлого использования, отшлифовать края ножей, отремонтировать сети и ремни, растянувшиеся от использования, починить обувь. Обычно, я нахожу утешение в бесконечных заботах, но сегодня мне не хватает терпения спокойно этим заниматься.

Я сломал тонкий рыболовный крючок своими пальцами и с рычанием бросил его осколки в угли костра.