Темная страсть - Йон Ларисса (читать книги без .txt) 📗
Кайнан никак не отреагировал, только спокойно смотрел на Рейта. Он попал точно в цель, и все это знали. Только сегодня утром привезли демона, у которого хоулы вырезали язык и все три глаза.
Прошло несколько мучительных секунд, прежде чем Рейт наконец оттолкнул Кайнана.
— Мне надо убраться отсюда.
Эйдолон встал, поправив свой стетоскоп, который все время соскальзывал с шеи.
— Рейт…
Предостережение в его голосе было острым, как лезвие скальпеля.
— Избавь меня от очередной нотации, брат.
Рейт выскочил из ординаторской, и, чертыхнувшись, Эйдолон последовал за ним, оставив Джем наедине с Кайнаном.
— Вот псих ненормальный, — пробормотал Кайнан, потирая спину.
Он открыл холодильник и взял оттуда банку «Ред булл». Джем заставила себя оторвать взгляд от того, как штаны униформы обтянули его красивый зад, когда он наклонился.
— Думаю, мы все немного не в себе, — устало проговорила она.
— Ты имеешь в виду всех-всех? Или только демонов? — Кай открыл банку, глядя на нее своими голубыми глазами, от взгляда которых у нее всегда учащалось дыхание. — Вроде тебя.
Грубоватое напоминание поставило ее на место. Он человек, который раньше убивал демонов за деньги и у которого есть все причины ненавидеть их. И все же он работает с ними, общается с ними, лечит их. Однако по-прежнему не видит ничего, кроме того, кто она. Не видит, как сильно она желает его.
Конечно, рана от измены его жены все еще кровоточит, но Джем так отчаянно хочется исцелить его, пусть даже только по своим собственным, эгоистическим причинам.
Она любит Кайнана Моргана, любит уже много лет. И не важно, что он уже не тот мужчина, в которого она когда-то влюбилась. Ее демоническая половина радуется тому, что он утратил свою чистоту, свою добродетельность. Человеческая же половина плачет, страстно желая снова видеть его цельным.
— Джем?
Ладонь Кайнана легла ей на плечо, резко выдернув ее из этих размышлений, но успокоив своим теплом.
Господи, какой же он невозможно привлекательный: черные курчавые волосы, голубые глаза, смуглая кожа, — а его атлетическое тело создано для марафонов — как в постели, так и вне ее.
Джем заморгала.
— Прости, я задумалась.
— Мы все беспокоимся о Шейде и Скалк.
— Даже ты? В самом деле? — Вопрос прозвучал резче, чем ей бы хотелось, и Джем осторожно выровняла голос для следующего: — Ты правда беспокоишься о них?
— Думаешь, мне наплевать, потому что они демоны?
— Это приходило мне в голову.
— Я знавал людей, в которых было больше зла, чем в любом из них.
Этот его ответ дал ей надежду, легкое, трепещущее ощущение в животе.
— А ты смог бы… смог бы когда-нибудь… э-э… быть с демоном?
Вопрос вырвался у нее раньше, чем она успела остановить себя.
Давнее повреждение голосовых связок сделало его голос хриплым и низким. Но сейчас он стал еще более сиплым.
— О чем мы говорим? О сексе?
Во рту у нее пересохло, и трепет желания и одновременно волнения пробежал по телу.
— Я… я не знаю. Просто я… мог бы ты представить себя со… с демоном?
Один длинный палец скользнул вдоль ее скулы — самый интимный контакт, который когда-либо был у них.
— Никогда.
И он стремительно вышел из комнаты.
Кайнан резко остановился сразу за дверью ординаторской. Сердце его колотилось, дыхание обжигало горло. Полутемный больничный коридор сомкнулся над ним, и пришлось прислониться к стене, когда у него вдруг закружилась голова.
Что это, черт побери, только что было? За все годы, что знает Джем, он никогда не замечал, чтобы она относилась к нему как-то иначе, чем по-дружески, но внезапно показалось, что она…
Хочет его? Его? Почему? Он подпорченный товар и первостатейный болван. Не говоря уж о том, что в течение последних одиннадцати месяцев его либидо было таким же мертвым, как и его жена.
Но внезапно, когда он стоял там, его тело ожило, возродилось к жизни. Словно от встряски дефибриллятора.
Она же демон.
— Только наполовину, — пробормотал он сам себе.
Но и этого более чем достаточно.
Господи Иисусе! Он стоит тут, в коридоре, сражается с собой, тонкая ткань брюк униформы не скрывает его возбужденного состояния, а почему? Он только что ясно дал понять: у него никогда не будет ничего с демоном, даже чего-то такого поверхностного, как секс, ибо секс никогда не был для него поверхностным.
Да, братья, инкубы надорвали бы животы со смеху, если б узнали это про него. Он всегда считал секс неким таинством, происходящим между людьми, которые любят друг друга. Но тем не менее он не осуждает тех, кто не чувствует то же самое. Он был сыном девочки по вызову, которая ушла из бизнеса, когда его богатый женатый отец заплатил ей за молчание. Он видел и лучшее, и худшее в людях, когда рос, и потом, в армии, во время сражений. Люди порой совершают дурные поступки под влиянием стресса, или боли, или из-за своего воспитания.
Может, он просто неправильно понял вопрос Джем. Может, она говорила не о сексе — по крайней мере не о сексе с ней.
А может, он законченный идиот, потому что прекрасно знает, о чем был разговор, и его дружок под ширинкой знает тоже.
Впрочем, это не имеет значения, потому что между ними ничего не может быть, какой бы сексуальной она ни выглядела в своих кожаных мини-юбках и черных чулках, которые, как он только что осознал, казались невероятно возбуждающими.
Проклятие! Он по уши в дерьме и понятия не имеет, как вытащить себя из него.
Глава 6
Шейд мерил шагами темницу, размышляя, как им выбраться из подземелья. Он наблюдал за тюремщиками, которые приходили и уходили, пытаясь определить их разновидность и пол. Если соблазнить женскую особь, это дало бы им лучший шанс для побега, и до сих пор он видел двух: женщину-имп, которая забирала его из темницы, и еще одну, которая кормила их.
Руна уснула несколько минут назад, поэтому он сел рядом с ней, спиной к стене, и стал думать о Роуге. Шейд надеялся вспомнить что-то проливающее свет на причины, по которым Роуг обвиняет Шейда и братьев за случившееся с ним во время пожара в «Бримстоне».
Первый вызов в тот день был провальным. К тому времени как Шейд и Скалк прибыли в переулок, где был ранен соулшреддер, он умер, оставив после себя лишь маслянистую лужицу на земле. Вернувшись с вызова. Шейд свернул к заброшенному гаражу, преодолев по спирали несколько уровней под Нью-Йорком. Глубоко под землей мерцала дверь, невидимая для людей, но путеводная для демонов. Шейд нажал кнопку на приборной доске кареты «скорой помощи», и ворота открылись, впуская машину. Они очутились внутри гигантского паркинга, примыкающего к больнице.
Поставив «скорую» в бокс, он направился в комнату отдыха, где Эйдолон спорил с Рейтом из-за какой-то глупости, без сомнения. Роуг прислонился к стене, не спуская глаз с Солайс, медсестры-вампира, когда та наклонилась за чем-то в холодильнике.
— Шейд, — сказал Роуг со своим ирландским акцентом. — Я пытаюсь уговорить наших братьев поехать в «Бримстон». Они отказываются. Опять.
— Нечего и пытаться. Никто не хочет ехать.
Даже у Рейта хватает мозгов не ошиваться в пропитанных похотью барах для демонов.
Но Роуга мало заботят последствия. Он раб своих инстинктов и либидо. Даже сейчас, когда он пожирает глазами Солайс, запах похоти так и растекается от него волнами. Облизав губы, он подошел к ней, дернул на себя и толкнул лицом к стене.
Эйдолон прочистил горло.
— Никакого секса здесь. Ты знаешь правила.
Словно не слыша, Роуг продолжал лапать медсестру, и Шейд приготовился к драке. Но как только Эйдолон сделал первый шаг к парочке, Роуг отступил.
— Ты такой зануда, Эй.
— Встретимся в баре, когда закончится моя смена, — промурлыкала Солайс, и Роуг ухмыльнулся:
— Мы поиграем в наказание для провинившейся медсестры.
Он куснул ее за мочку уха и отпустил. Она покачнулась под воздействием его феромонов, когда он, зашагал к двери. Большинство женских особей обычно избегают постэстенезисных семинусов, если знают, кто они, но поскольку вампиры не способны к зачатию (мать Рейта— единственное исключение), ничто не мешает им заниматься с ними сексом.
