Судьба Вайлет и Люка (ЛП) - Соренсен Джессика (книги бесплатно читать без .txt, .fb2) 📗

Прежде чем я оказалась у Престона, я жила с Мистером и Миссис Макгеллон. Эта приемная семья частенько запирали меня в подвале на несколько часов, если я умничала или еще как-то провинилась. В принципе я не была против того, чтобы посидеть в темноте, слушая, как падают капли из труб, но было одно но, я ненавидела подвалы с 6 лет. Однажды, Мистер Макгеллон угрожал снова посадить меня в подвал, я вышла из себя и толкнула его, после чего он сказал, что позвонит в полицию, и я сбежала. Я жила на улице около двух недель, а затем меня поймали на краже еды из продуктового магазина, и я, таки, оказалась в колонии для несовершеннолетних. После того, как вышла, никто не хотел брать меня в семью, кроме Престона и его жены. Они были молоды, но так как социальная служба пыталась быстрее избавиться от меня, то они сплавили меня им. В любом случае, они согласились взять меня.

Я ответила на звонок, приложив телефон к уху, прежде чем включилась голосовая почта.

— Привет.

— Келли снова выходит замуж, — объявил он очень раздраженным голосом.

— В смысле выходит замуж? — я протащила ногу по тротуару. — Я думала, что она ушла от тебя, потому что чувствовала себя в ловушке.

— Вау, спасибо тебе за напоминание, почему моя бывшая собрала свое дерьмо и ушла, — голос Престона источал сарказм. — Господи, Вайлет, иногда ты слишком прямолинейна даже для себя самой.

— Прямолинейна? — я замерла в конце тротуара. — Ты всегда говорил мне, что я лгунья.

— Ты лгунья, если это касается тебя, — ответил он. — Но со всеми остальными ты до крайности честна. Клянусь Богом, ты видишь то, что причиняет людям боль.

Я перешла дорогу и вышла на обочину.

— Может быть или может у меня не работает внутренний цензор.

— Ага, конечно. Ты всегда точно знаешь, что делаешь, так что даже не пытайся притворяться невинной овечкой, — его голос понизился на октаву. — И, кстати, говоря о невинности, ты своей все-таки лишилась?

Я неловко поежилась и потянула футболку ниже, радуясь, что он не может меня видеть.

— Не веди себя как мерзкий старикашка!

— Я не старикашка, Вайлет, — возразил он. — Кроме того, просто хочу быть уверенным, что ни один парень не одурачил тебя. Спрашивать тебя о любовных делах, это вообще-то работа Келли, но так как она бросила нас, то я заменяю ее.

Я покачала головой.

— Заменяешь приемную маму?

— Конечно, почему бы и нет?

— Да ты просто сумасшедший!

— Заразился от девчонки, которая неделями не ела ничего, кроме свинины и бобов, когда появилась в моем доме.

Я стояла и покачивалась позади пары, держащейся за руки, занявшей весь тротуар.

— Что я могу сказать? Я скучала по отвратительному вкусу тюремной еды.

— Ты не была в тюрьме, — перебил он, — всего лишь в колонии для несовершеннолетних. Не пытайся выставить себя в худшем свете, чем есть на самом деле.

— Я и не пытаюсь. Так и есть, — возразила я, не беспокоясь о каплях воды долетавших до меня от садовых разбрызгивателей. — Если что, я смогу надрать тебе задницу.

Он фыркнул и его смешок пробрался мне под кожу.

— Хорошо, я скажу тебе вот что. В следующий раз, когда ты приедешь сюда, и у нас будет время, мы пойдем в спальню и там посмотрим, насколько ты упряма.

Я смахнула с рук капельки воды.

— Зачем нужно идти именно в спальню?

Звук его смеха поднялся из самой груди.

— Подумай другой, не наивной и невинной частью своего мозга, Вайлет, и может быть, ты поймешь.

— Я не наивная и не невинная, просто немного торможу, — ответила я, наконец поняв, что он имел ввиду. — И, для твоего сведения, ты отвратителен и это никогда не случится, — мне совсем не нравилось, когда он говорил со мной в таком тоне, но если я скажу ему об этом, то вероятнее всего, он расстроится. Я уже видела, как это случалось раньше с его теперь уже бывшей женой Келли, и если Престон расстраивался, то становился жестким.

— Какая разница. Не притворяйся, как будто ты не возбудилась.

Я не возбудилась. Совсем. И никогда не делала этого раньше, по крайней мере, я этого не помню, и вряд ли буду. Когда я жила с Престоном он не флиртовал со мной так, как сейчас, но когда мне стукнуло восемнадцать, и я официально стала самостоятельной, наши отношения вроде как сдвинулись, особенно, когда Келли ушла от него. Он никогда даже не пытался сделать со мной что-либо в этом духе, только болтал, много болтал, и я ничего не говорила по этому поводу. Я не хотела потерять его — у меня был только он, хоть какая-то семья. Даже если Келли больше не разговаривала со мной.

— Мне нужно идти, — соврала я. Мне все еще оставалось пройти три или четыре квартала, но уже не терпелось закончить этот смущающий разговор.

— Как знаешь, — глубокие хрипловатые тональности исчезли из его голоса. — У меня есть дело для тебя, и ты все еще должна мне за восьмое, когда я прикрыл тебя той ночью, и, как ты знаешь, я не беру деньгами, только работой.

Я напряглась, переживая о том, что он расстроится или разозлится, и я потеряю единственную семью, которая у меня есть. И я останусь совершенно одна.

— Я знаю. Я позвоню тебе позже. Обещаю.

— Хорошая девочка, — сказал он, после чего мы попрощались и я отключилась.

Напряжение стянулось в узел в моем теле, и от этого мне хотелось броситься на полосу встречного движения, чтобы постараться привести в порядок сердечный ритм и свести на нет давление. Лишь от одной мысли об этом я перестала волноваться и почувствовала страх и возбуждение. Я начала двигаться боком к краю тротуара, задаваясь вопросом, умру ли мгновенно от удара, когда грузовик остановился, плюнув выхлопными газами.

Я поковыляла дальше по тротуару, не имея не малейшего желания больше разбираться с извращенцами, когда услышала знакомый голос.

— Все еще опираешься на больную лодыжку, да?

Я ускорилась, делая большие шаги, но острая боль в лодыжке заставила меня замедлиться.

— Ну, что я могу сказать, — бросила я через плечо. — Я — бунтарь. Мне нравится дикость.

Люк держал свой побитый грузовик в дюймах от меня. Кроме того он ехал не по той стороне дороги, к счастью, дорога была пустая. Окно было опущено, и на нем покоилась его рука.

— Что ж, ты бунтуешь только против себя, это же твоя лодыжка.

Я покачала головой, но предательская улыбка прорвалась и вытеснила неприятный осадок от разговора с Престоном. Мне нужно было прекратить все происходящее с ним. Мне нравилось подтрунивать над Люком, даже слишком нравилось, и оказалось, что вот так идти рядом с ним в тишине тоже довольно приятно, к тому же он не трещал над ухом, пытаясь разбавить тишину, в отличие от всех остальных. Кроме того, только Престон помогал мне, никто не делал этого до него, кроме, может быть, Келли и еще пары людей, которые были свежим ветром в моей жизни.

Я остановилась у края тротуара, и Люк нажал на тормоза, чтобы остановить грузовик.

— Чего ты хочешь? — я прикрыла глаза рукой от солнца, чтобы посмотреть на него.

В его взгляде чувствовалось напряжении, я не могла отвести глаз.

— Может, тебя подвезти?

Я подняла брови в удивлении и наклонилась ближе, упершись руками в край открытого окна, так что между нами оставались считанные дюймы.

— Так вот что ты делал. Колесил туда-сюда по улице в поисках меня, чтобы предложить подвезти?

Он сжал губы, выглядя так, как будто я сказала что-то смешное.

— Нет, я направлялся в тренажерку, но потом увидел тебя, хромающую, как старая бабка, и подумал: эй, может быть, она хотела бы, чтобы кто-нибудь ей помог и подбросил ее до места, куда она сегодня собиралась.

Я пыталась бороться с этим. Не так много людей в целом мире могли заставить меня улыбнуться, к тому же, большинство из них были мертвы. Люк наклонился ближе, и мне это не понравилось — точнее мне не понравилось осознание того, как мало я могу контролировать свою реакцию. Если он продолжит в том же духе, то мне придется угнать его машину и гнать сотню миль по шоссе, просто чтобы очистить себя от эмоций, которые вызывает во мне эта чертова улыбка.