Долг по наследству (ЛП) - Винтерс Пэппер (электронные книги без регистрации .txt) 📗
Пелена слёз накрыла мои глаза.
— О, боже мой. Что ты натворил?
Прохладный миланский воздух циркулировал вокруг моих обнажённых ног, исчезая под атласной юбкой длинной до бедра, надетой мной для того, чтобы не натереть ноги юбкой на обручах. Весь мой ансамбль — разрушен. Будучи единственной девушкой в доме, полном мужчин, я провела всю свою сознательную жизнь, покрывая своё девичье тело кружевами, кофточками и тюлем.
Женственность была тем, что я больше создавала, чем проживала. И картина того, как все это валяется на грязном тротуаре, привела меня в дикую ярость на грани жестокости.
Слёзы высохли. Меня обуяла ярость.
— Как ты мог?
Отпихнув его, я упала на колени, пытаясь собрать стразы и образцы кружева ручной работы.
— Ты… ты всё разрушил!
Все кругом было в останках от платья «от кутюр». Стразы блестели на безликом бетоне. Перья подёргивались под порывами ветра.
— Я разрушу намного больше ещё до того, как доберусь до конца, — Джетро едва произнёс слова... как их унёс порыв ветра.
Я уставилась на мужчину, к которому вернулась по глупости — и всё из-за какого-то незнакомца, задевшего моё самолюбие. Мужчины, которому я позволила управлять собой и сделать меня влажной прямо в кафе.
— Тебе от этого становится лучше? Разрушение вещей? Разве тебя не волнует, что ты разрушил то, что заняло часы кропотливой работы? Что за такой жест...
— Прекрати, — он поднял палец, ругая меня, как маленького ребёнка. — Правило номер три: я не люблю, когда повышают голос. Так что заткнись и встань.
Мы уставились друг на друга, и между нами установилась тяжёлая тишина.
Он был прав. Я была такой, такой глупой. Он с успехом причинил мне такую боль, какую я не испытывала с тех пор, как исчезла мама. Его грубость не дала места для надежд или слёз. И я всё это понимала заранее. Видела его холодность. Ощущала его бесчувственность. И, всё же, это не помешало мне быть круглой дурочкой.
Схватив кучку ткани, я закричала:
— Отвали от меня!
— Проклятье, ты испытываешь меня, — наклонившись, он схватил меня за плечо и поставил на ноги. Он встряхнул меня, сильно. И теперь, когда турнюр и все эти слои исчезли, корсет впился мне в бёдра.
— Ты больше не будешь задавать вопросы. Не будешь больше кричать или возмутительно себя вести. Это происходит. Это — твоё будущее. Ничто из сказанного или сделанного тобой не изменит этого факта, изменится только испытанный уровень боли, — он толкнул меня обратно к байку. — Твоё неудобное платье больше не проблема. Садись. Мы уезжаем.
В моем сердце взорвался гнев, к счастью, удерживая мой страх от безвыходного положения.
Не думай о его угрозах. Сфокусируйся на том, что его раздражает. Громкие крики. Мне нужен был шум для привлечения внимания и безопасности. Чем больше шума я устрою, тем больше вероятность того, что кто-то придёт и спасёт меня.
— Ты просто разорвал мой образец для показа. Это платье было уже продано в первоклассный бутик в Берлине! Думаешь, я с тобой куда-нибудь пойду после того, как ты разорвал платье, стоившее мне двухмесячной работы? Ты сумасшедший. Я расскажу тебе, как дальше всё пойдёт...
— Мисс Уивер, заткнись на хрен. Мне надоела эта шарада, — выражение его лица осталось равнодушным, но под костюмом напряглись мышцы. Двигаясь молниеносно, он схватил меня за длинные, распущенные волосы и подтолкнул к байку. Вздрогнув от боли, я споткнулась и распласталась на кожаном сиденье.
Быстро осмотревшись по сторонам, он расслабился, когда заметил, что мы одни.
— Если бы ты была со мной хорошо знакома, то знала бы мою реакцию на некорректные заявления о моём психическом здоровье. А если бы ты была умной, то поняла бы, что на меня никогда не стоит повышать голос, а также следует поддерживать приличное поведение на публике.
Наклонив голову, он угрожающе провёл носом по моему уху:
— Но поскольку ты меня не знаешь, я пока не стану тебя наказывать. Но предупреждаю, мисс Уивер. Только потому, что я не опускаюсь до повышения голоса — не значит, что я не взбешён. Я чертовски взбешён. Я приказал тебе, и ты уже много раз неповиновалась. И это последний раз, когда я прошу вежливо.
Отстранившись, он схватил меня за талию, поднял и усадил на байк с силой, которая меня напугала.
Притворно мне отсалютовав, Джетро сказал:
— Спасибо за одолжение, оказанное тобой. Я так рад, что ты решила сесть на байк, — нахмурившись, он уставился на мои высоченные каблуки. Опустившись на одно колено, он стащил их с моих ног, выбрасывая через плечо. Они исчезли в облаках разбросанной ткани позади него.
Я по-настоящему была Золушкой, только мой принц выбросил хрустальные туфельки и украл меня до полуночи. Мой принц был дьяволом. Мой принц был злодеем.
Я не могла дышать.
Беги. Пни его. Не позволяй ему забрать тебя.
В моей голове всплыли всевозможные ужасные ситуации. Меня воспитывали в безопасном районе, вселяя здравый смысл и мораль. И никто не подготовил меня к тому, как бороться за жизнь с сумасшедшим, который производил впечатление вменяемого человека.
— Ты не можешь этого сделать. Я не хочу никуда ехать с тобой, — я предприняла попытку спрыгнуть с байка, но Джетро не дал мне сдвинуться с места. Он маячил, как страшный приговор, рассуждающий о моем прошлом и настоящем.
— У тебя нет выбора. Ты едешь со мной. Твои пожелания не принимаются во внимание.
Ткнув его пальцем в грудь, я закричала:
— Мои пожелания точно принимаются во внимание. Ты не можешь увезти меня против моей воли. Это называется похищением, — моё тело вспыхнуло от гнева. — Отпусти. Меня. Иначе. Я. Закричу.
Вон. Блин, я хотела к брату. Он постоянно защищал меня, пока мы росли: от барсуков, пчёл, мальчиков в школе.
Вон!
Джетро покачал головой.
— Слишком поздно. Для всего этого. И не кричи. Не люблю крикунов, — он невесело хмыкнул. — Если только не причина вышеуказанного крика — я, и мы наедине.
Проигнорировав «часть про крики», я сосредоточилась на ужасном ультиматуме. Слишком поздно? Для чего слишком поздно? Я не вела какой-то там обратный отсчёт до конца моей жизни, точно. Я не соглашалась ни на что из этого!
Я-то нет, а вот мой отец, возможно, согласился.
Мысль остановила меня, как спица, вонзившаяся в сердце. Он представил мне именно Джетро, а не какого-то другого мужчину. Он поощрил меня пойти с ним против желания моего брата.
Джетро, возможно, мог обмануть моего отца, но я-то видела его истинные цвета и больше не собиралась это терпеть. Этот провал продолжался слишком долго.
Я открыла рот, чтобы закричать. Мне надоело быть напуганной и управляемой любезным психопатом. Мне хотелось нормальности. Я хотела пойти в душ и сладко забыться во сне.
Мои лёгкие призывно расширились:
— Помоги...
Джетро кинулся ко мне и холодной ладонью закрыл рот. В его глазах сверкнул первый признак эмоций, неподдающихся контролю. Он тяжело вздохнул, покачав головой.
— Надеялся, ты будешь умнее.
Я влепила ему пощёчину.
Резкий шлепок плоти о плоть заморозил время. Я не двигалась, не дышала и даже не моргала. Так же, как и Джетро.
Мы уставились друг на друга, и всё, что я видела — золотистый цвет в его глазах. Чем дольше мы смотрели друг на друга, тем ниже опускалась температура воздуха, от осени до ветреной зимы, замерзая от его поведения. Прошла секунда или десять, но именно Джетро сломал эту уязвимость между нами.
Холодными пальцами, он провёл от моих губ до шеи. Крепко схватил ее. Неумолимо. Это действие показало правду — бесчеловечную правду. Этот мужчина был холеным и спокойным, но под всем этим скрывался свирепый дьявол. Его прикосновение давало много информации о человеке, которого он пытался скрыть. Он был основательно замаскирован.
Он был безжалостным тираном.
Наклонив мою шею, он пробормотал:
— Повинуйся — и я не причину тебе боли. Борись со мной — и я заставлю тебя кричать.
