Во власти тьмы - Бек Джей Эл (читать книги онлайн без сокращений txt, fb2) 📗

— Какого хрена это было?

Она стискивает зубы, вжимаясь в мою руку, пытаясь вырваться из моей хватки. Но Роуз слишком долго восстанавливалась и не задействовала свое тело, становясь слабой. Она едва может двигать головой из стороны в сторону, не говоря уже о том, чтобы оторваться от деревянного пола.

— Прекрати драться со мной, и я дам тебе подняться. Именно такое поведение я имею в виду. Не надо, блядь, бить людей, когда ты в бешенстве. Я понимаю, что тебя сейчас обуревают ярость и гнев, и я понимаю это больше, чем ты думаешь, но это ничего не решит. Используй свой гребаный мозг, а не сердце.

Она насмехается.

— Говоришь так, будто у тебя есть сердце. Ты же все время за мной увиваешься с тех пор, как мы приехали. Ты продолжаешь прикасаться ко мне, давить на меня, так что этот режим «бей или беги», как называет его мой доктор, ― твоя вина.

Я моргаю и наклоняюсь, медленная ухмылка изгибает мою щеку.

— Моя вина, да? Была ли в этом моя вина в квартире, где мы не виделись, но я получал от других отчеты о сломанной мебели, разбитой посуде, обо всем, что ты могла разбить, чтобы успокоить свой гнев?

Румянец окрашивает ее щеки. Вот. По крайней мере, Роуз, блядь, стыдится и знает, даже если не хочет признавать, что вышла из-под контроля.

Но я продолжаю давить, потому что именно это ей нужно.

— Ты знала, что Валентина беременна? Кажется, никто, кроме меня, тебе не скажет.

Роуз перестает двигать ногами, которыми пыталась спихнуть меня, и почти перестает дышать.

— Беременна? Как?

Я одариваю ее взглядом.

— Ты действительно хочешь, чтобы я рассказал тебе о пестиках и тычинках? Уверен, ты сможешь разобраться в механике.

Роуз с трудом сглатывает, и я чувствую это своей ладонью. Когда кажется, что она не собирается ударить меня головой, я убираю руку с ее шеи и прижимаю ее к плечу, чтобы перенести часть своего веса с ее груди.

— Теперь мы будем действовать медленно. Я собираюсь подняться, а ты не набросишься на меня, как обезумевшая тигрица. Понятно?

Ее кивок не очень успокаивает, но я должен рискнуть, даже если мои яйца, скорее всего, первыми примут на себя удар ее гнева.

Я вновь прислоняюсь к груди Роуз, чтобы освободить ее руки, но она уже пытается выбраться из-под меня, потираясь мягкой кожей своих бедер о мою. Я чувствую запах ее киски с ее широко распахнутыми ногами, отчего рот наливается слюной из-за желания испробовать ее.

Но я не могу прикоснуться к ней сейчас, пока она в ужасе от каждого, кто хоть пальцем к ней притронется. Как будто Роуз ожидает, что каждое прикосновение обернется ложью, станет темнее, опаснее, больнее.

— Тигрица, разве я не сказал медленно?

Она хрипит, обдавая мое лицо своим дыханием.

— Ну, слезь с меня, а потом я поднимусь с пола так медленно, как ты захочешь.

Я вновь усиливаю хватку на ее запястьях, чуть смещая бедра напротив ее бедер, пытаясь сбалансировать свой вес. Ее жар, черт побери, я не выдержу этого. Я не хочу секса. После пережитого, чёрт возьми, я не хочу даже находиться рядом с гребаной женщиной. Но Роуз не кажется мне такой же. Даже после случившегося она кажется надежной. С ней я чувствую себя как дома. Иногда даже больше, когда она плюется и злится.

— Перестань, блядь, сопротивляться, или тебе не понравятся мои дальнейшие действия.

Роуз вздергивает подбородок и устремляет на меня свой взгляд, даже лежа на спине. Несмотря на испытания и страдания, она остается принцессой до мозга костей.

— Что это должно значить?

Я нарочно выгибаюсь в нее и наслаждаюсь тем, как она тяжело втягивает воздух.

— Потому что я тверд как камень, и если ты продолжишь испытывать мой контроль, то узнаешь, что он не бесконечен.

Я смотрю в ее широко распахнутые глаза, и на секунду я представляю, что скачок ее пульса ― это не просто страх, что, возможно, где-то там внутри Роуз чувствует меня на себе и тоже хочет меня.

Но потом, как я и опасался, Роуз поднимает лицо и бьет меня лбом прямо в чертов нос. Я отпускаю ее и скатываюсь с ее тела, чтобы лечь на спину, держась за переносицу, чтобы заглушить вспышку боли, стреляющую в глазницы.

Действительно чертова тигрица.

Я раскрываю глаза, переворачиваюсь и смотрю на нее, но Роуз уже поднялась и направилась к двери. Она бросает один испуганный взгляд в мою сторону, а затем выскакивает за дверь, как будто может убежать от меня.

Словно она может противостоять мне.

Словно она может спрятаться от меня.

Я проверяю, не идет ли у меня кровь из носа, и достаточно легко поднимаюсь на ноги. По крайней мере, он не сломан. Я не испытываю удовольствия, разыскивая медикаменты для домика посреди ночи.

Выйдя в коридор, я дышу тихо, медленно, внимательно прислушиваясь. Я слышу шорох со стороны кухни и улыбаюсь себе.

— Маленькая тигрица, почему бы тебе не выйти и не поговорить со мной? Если мне придется охотиться за тобой, тебе не понравятся последствия.

Конечно, она ничего не говорит.

Я поправляю свой стояк в боксерах и спускаюсь по лестнице.

Роуз понятия не имеет, во что ввязалась.

10

РОУЗ

Мне не стоило убегать. Я утыкаюсь коленями в грудь и натягиваю воротник футболки поверх носа, чтобы приглушить мое тяжелое дыхание. Даже сквозь тонкий материал оно слишком громко звучит. Слишком громко. Он найдет меня в любой момент.

Мне не стоило убегать. Здесь некуда пойти, нет места, где бы он меня не нашел.

Черт, пока я обдумываю последние несколько минут, мне приходит в голову, что я не должна была бороться с Каем. Но пока я прижимаюсь к полке в кладовой, а мешок с мукой упирается мне в спину, я не могу заставить себя пожалеть об этом.

Я никогда не сопротивлялась. Всегда было легче просто сдаться и позволить Сэлу делать, что ему хотелось сделать со мной, чтобы я смогла убраться прочь раньше. Даже в последнюю ночь я не сопротивлялась.

Я почти истекла кровью, зная, что ни черта не сделала, чтобы предотвратить это. Этот ублюдок почти убил меня, и я почти позволила ему.

Подавив тихий всхлип, рвущийся изо рта, обеими руками и сложив их поверх футболки, я смотрю на ручку двери кладовой, ожидая, когда она задрожит.

Теперь в любой момент.

Кай может найти меня, но я не стану облегчать ему задачу. Не в этот раз.

Я закрываю глаза и все еще чувствую на себе Кая. Воспоминание об этом не вызывает у меня такой паники, как само произошедшее.

Чувствуя себя спокойнее, я ощутила, как по моей шее поднимается горячая волна стыда. Он не навредил мне. Он пытался удержать меня от самоповреждений.

Я заглушаю очередную волну стыда в сочетании с медленно нарастающей тошнотой.

Кай не навредил мне, но я навредила ему, злясь на все и вся.

Черт, на его месте я бы выкинула мою неблагодарную задницу в снег.

Расслабив руки, я позволила им опуститься с моего лица, футболка вновь сползла вниз. Наступает момент тишины, совершенно не похожий на звуки города, где всегда откуда-то доносится шум.

Может, я идиотка. Проходит еще один долгий момент, и я начинаю чувствовать себя глупой дурой, сидя в белье в темной кладовой, отмораживая свою задницу на полу.

Затем я улавливаю легкий шорох голых ног по дереву и напрягаюсь. Что он сделает со мной, когда найдет? И я не сомневаюсь, что он что-то сделает.

Я беру высокую перечницу с ближайшей полки, разглядывая большие банки с помидорами, и прижимаю ее к груди.

Мы немногое друг о друге узнали. Ну, он знает все обо мне, а я почти ничего о нем не знаю. Но что-то на задворках моего сознания, какой-то первобытный голос, говорит мне, что, когда он поймает меня, он заставит меня поплатиться за побег.

Самое страшное, что какая-то крошечная часть меня ждет этого момента, задаваясь вопросом, что он сделает, и не в том смысле, что мне придется вцепиться в него, чтобы спастись.

Шорох раздается ближе.