Страсть и блаженство - Ховард Ева (книги полные версии бесплатно без регистрации txt) 📗
— Не сомневаюсь, он напишет рекомендацию, которую я заслуживаю.
— Ты знаешь больше, чем говоришь, — упрекнул ее Вилли. Но начало третьего урока по американской истории прервало разговор.
Брук встречалась с Вилли со второго класса. Он у нее был первым парнем, а она у него — первой девчонкой. Она с самого начала призналась, что любит порку. Будучи по происхождению немцем, любящим властвовать и заниматься сексуальными играми, Вилли отшлепал Брук на первом свидании.
Они поехали в ресторан «Ямаширо», расположенный на вершине одного из голливудских холмов. Брук пыталась заказать вино за ужином, хотя ей тогда исполнилось всего шестнадцать. Вилли сказал в присутствии официанта:
— Веди себя прилично, не то отшлепаю тебя.
— Они ведь не догадались бы, — возразила Брук, ибо это был ее день рождения и первое свидание в ресторане.
— Все равно тебя следует выпороть, — твердо сказал Вилли, и Брук сразу влюбилась в него.
После ужина, ожидая, когда подадут машину, оба наклонились через парапет и любовались великолепным морем городских огней, бушевавшим внизу.
— Твоя поза напоминает мне о том, — сказал Вилли, обхватив одной рукой ее за талию, — что тебя надо выпороть.
Он тут же шесть или восемь раз отшлепал Брук по мягкому месту через юбку и остановился, только когда служащий подогнал машину.
Всю дорогу домой Брук дрожала от возбуждения. Поскольку это был очередной вечер, когда ее отец вел программу концерта в театре «Звездная полоса» до трех часов утра, она пригласила Вилли к себе домой, и их роман начался.
Как оказалось позднее, Вилли шлепал, руководствуясь скорее врожденным ощущением мужского превосходства, чем желанием возбудить ее, а как раз подобное Брук отнюдь не собиралась терпеть после окончания школы.
Теперь Дэвид избегал кафе, где работала Брук. Он говорил с ней только по теме урока и не прохаживался вместе по коридору, болтая о пустяках. Короче говорящих разделила арктическая льдина.
Разумеется, Дэвид написал Брук отличную рекомендацию. К началу весны перед ней открылось много возможностей. Она могла учиться в Йельском университете, если бы хотела. Вместо этого Брук избрала режиссерский факультет Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе и решила сэкономить на том, что жила дома. Но это была не единственная причина, которая заставила ее остановиться на этом выборе.
К окончанию школы, когда все говорили о том, в какой колледж поступить, решимость Дэвида не разговаривать с Брук снова начала таять. Прошло уже несколько месяцев после происшествия в «Башне», и Дэвид убедился в том, что Брук не собирается подвергать его опасности. Однако все еще сохранялось одно «но» — она была несовершеннолетней. Он даже не рисковал улыбаться ей. Даже в выпускной день Дэвид держался в стороне.
Брук чувствовала, что ее сурово наказывают, однако твердость симпатичного учителя возбуждала ее.
Тем временем Дэвид раз в неделю посещал Хоуп независимо от того, мог ли он или не мог это себе позволить. Она стала для него своего рода наркотиком.
И вот однажды в конце сентября, прибыв в «Башню» в пятницу на обычную встречу, Дэвид узнал, что Хоуп ушла!
— Она собирается сниматься в фильмах, — сообщила Хильдегард ошарашенному Дэвиду. — Не отчаивайтесь, дорогой. Она только просила сообщить вам свой номер телефона, — сказала симпатичная хозяйка, записывая номер. — Она говорила, что не сможет жить без человека, который так хорошо шлепает ее.
Сердце Дэвида сжалось при этих словах утешения.
— Думаю, вы не найдете другую такую, как она, — задумчиво пробормотал он.
— Я придерживаюсь другого мнения, — улыбнулась Хильдегард. — В октябре ко мне придет замечательная ученица — ей как раз исполнится восемнадцать лет.
— Вы случайно не о моей Брук говорите? — тут же ощетинился он.
— Она уже ваша? — неодобрительно покачала головой Хильдегард.
— Нет. Конечно, нет. Собственно, я с ней даже не разговаривал после того случая в марте.
— Я тоже, но не сомневаюсь, что мы скоро встретим ее здесь. Кстати, на вашем месте я бы не пропустила нашу вечеринку в День Всех Святых. Тридцать первого октября у нее день рождения.
Даже сильное землетрясение не помешало бы Дэвиду явиться в «Башню» в День Всех Святых. Он пришел в восемь часов в сером костюме в тонкую полоску с большим букетом красных и белых осенних роз, которые срезал с кустов у своего маленького коттеджа в Лорел-Кэньен. Хильдегард обрадовалась, но не удивилась красивым бутонам. Хотя средства Дэвида были ограничены, однако его внимательность не знала границ. За короткое время знакомства он оказал ей множество услуг — он отвозил девочек домой и редактировал ее рекламу.
Хильдегард наливала Дэвиду вино на кухне, когда пришла Хоуп в черном платье из бархата и накидке. Блондинка обняла Дэвида одной рукой за пояс и, протянув свой стакан, попросила наполнить его.
— Дорогая, я так рада, что ты пришла, — сказала Хильдегард, которая была точно того же возраста, что и ее бывшая сотрудница, и последний месяц тосковала по своей любимице. — Ты будешь играть?
— Думаю, да. А ты? — Хоуп улыбнулась Дэвиду, ибо знала, что тому нравилось играть после того, как ее уже хорошенько отшлепали. — Она уже здесь? — спросила Хоуп.
— Нет еще, — ответила Хильдегард.
— Вероятно, она сейчас уже забыла обо всем, — уверенно сказал Дэвид.
— Дорогой, девушка, которая многие годы мечтает о садо-мазо клубе и живет в десяти минутах ходьбы отсюда, не забудет об этом, — заявила Хильдегард, и тут раздался звонок.
— Извините меня, — сказала она, поцеловала Хоуп в нежную шею и вышла.
— Что ты собираешься делать и говорить? — спросила Хоуп, улыбнувшись ему.
— Что ты имеешь в виду?
— Когда она войдет?
— Она не придет. Но если придет, то я не знаю.
— Со мной ты никогда не лез за словом в карман, — поддразнила Хоуп.
Взглянув на монитор службы безопасности, находившийся на кухне, они увидели длинноногую брюнетку в черном облегающем платье из поливинила.
— Это она, — выдохнул Дэвид. Хоуп сдавила ему руку.
Брук лишь смутно различала лица, когда Хильдегард провела ее в вестибюль и усадила на диван.
— Хозяйка Хильдегард, я та девушка, которая писала вам этим летом, — доверительно сказала Брук и не могла оторвать взгляда от молочного цвета груди владелицы клуба, которая была видна в вырезе платья из голубого бархата. — Надеюсь, я правильно сделала, что пришла сегодня, — продолжила Брук, предъявляя водительские права и паспорт.
— Я ждала тебя, — сказала Хильдегард, с улыбкой возвращая ей документы, удостоверяющие личность. — И еще кое-кто.
— Вы хотите сказать, что он здесь? — Брук огляделась с неожиданно нахлынувшим волнением и в дверях увидела Дэвида. Он ей показался еще более симпатичным. Она почувствовала, как у нее горит лицо, когда его взгляд остановился на ее гибком стане, затянутом в блестящее, короткое платье. Дэвид подошел с едва заметной улыбкой, которая насторожила Брук. Она гадала, злится ли тот все еще за то, что прошлой весной она снимала его в тот момент, когда он входил в клуб.
— Привет, Брук. Как дела?
— И это все, что вы можете сказать по случаю моего восемнадцатилетия и первого посещения «Башни»? — Брук подскочила и импульсивно поцеловала Дэвида в губы. — Пожалуйста, простите меня, мистер Лоуренс, но мне хотелось сделать это уже много лет, — объяснила Брук, опьяненная от радости, что именно в этот вечер он по счастливой случайности оказался здесь.
— В самом деле, Брук, я думал, что у тебя больше здравого смысла, — упрекнул ее Дэвид, скрывая в душе радость. Обычно его не привлекали ученицы, но Брук казалась слишком взрослой для своего возраста. Сам факт, что маленькая добытчица, видно, не нуждалась в нем, чтобы осуществить свои фантазии, поднял Брук до такого уровня опытности, какой ему не встречался среди женщин, вдвое старше ее. Теперь, когда закон не воспрещал желать Брук, он восхищался ею, хотя и не собирался давать ей знать об этом.
