Необузданные (ЛП) - Ланкастер В. К. (читать книги без сокращений TXT) 📗
Как только он устроился поудобнее, сквозь сгущающуюся темноту до него донесся голос Крану. Голова Королевы не доходила до их плеч, так что Крану легко мог посмотреть на него, если бы захотел, но вместо этого другой самец, глядя на лес, прорычал:
— Не требуй от меня подчинения, Тройи.
— Она — Королева, твое подчинение — ее право, — ответил он. Это замечание привело бы к драке, будь они на земле, но на деревьях с Королевой, сидящей между ними, Крану ничего не мог поделать, кроме как снова зарычать. Королева медленно прижала котомку к груди, защищая себя и свои пожитки в ответ на агрессию Крану. Тройи решил, что сейчас лучше всего промолчать.
Тройи многого не понимал, и многое вызывало у него противоречивые чувства. Утихомирить разум сном было нелегко. Он заверил себя, что завтра будет достаточно времени, и сосредоточился на таком знакомом дыхании Крану, чтобы успокоиться и заснуть.
Несколько мгновений они сидели в тишине. Тройи услышал, как Крану расслабился, поэтому закрыл глаза. Они будут спать. Королева была в безопасности, а все остальное неважно. Эта ночь ничем не отличалась от любой другой, убеждал он себя, только в этот раз между ними находилась маленькая странная Королева. Они были на шаг ближе к своей цели, достигли реального прогресса и с тех пор как их изгнали, были ближе всего к тому, чтобы Королева их приняла. К тому же они направлялись домой. Одной этой мысли было достаточно, чтобы по груди Тройи разлилось тепло, как благоговейный сон.
Утром Тройи, как обычно, проснулся под пение птиц. Затем он осознал, что что-то изменилось. Ночью на него что-то упало. Он глянул вниз и вздрогнул от неожиданности, тут же пожалев об этом. Ночью Королева положила голову ему на плечо, ее мягкие волосы щекотали его кожу, ее дыхание ласкало его шкуру, ее рука покоилась на сгибе его руки, словно желая удержать его рядом.
Его движение разбудило ее, она заморгала спросонья и отстранилась, оттолкнувшись от него. Она неспешно огляделась, потом обнаружила, что ее рука все еще лежит на его руке, и отдернула ее, с ужасом глянув на его лицо, после чего решительно отвернулась, рука, которая касалась его, сжалась в кулак. Она двинулась от него прочь, волоча за собой котомку. Пока она отползала, он увидел, как хвост Крану высвободил её талию из своего захвата, и самец проснулся от этой потери.
Его тело охватил жар, как раскаленный уголек до поры до времени дремлющий внутри него, чуть согревая и ожидая прикосновения, которое поможет ему пробудиться. Он встряхнул головой, когда его пронзило это чувство. А потом так же быстро оно исчезло. Королева отстранилась, и он был встревожен силой инстинкта, требующего притянуть ее назад, но не сделал этого, и его накрыло чувство утраты. Он не ощутил больших изменений, неважно отступило оно или пряталось где-то глубоко внутри него, но оно было там, и теперь он это знал.
Крану в замешательстве посмотрел на свой хвост и подтянул его к себе на колени, а Тройи задумался, почувствовал ли другой самец хотя бы половину того, что почувствовал он. Интересно, как это сказалось на нем? Выбило ли это его из колеи?
Королева отпила из своего сосуда, прополоскав рот водой, после чего сглотнула. Пора было начинать новый день, и их первоочередной задачей было спустить ее на землю, к чему он был не готов. Подъём выдался для нее довольно напряженным, поэтому он сомневался, что на спуск она отреагирует лучше.
— Я соберу еду, — предложил Тройи хриплым ото сна голосом, чтобы выиграть время, а затем покинул площадку, прежде чем Крану успел возразить. Вскоре он уже переправлял фрукты на площадку, пока не убедился, что их хватит на троих, пока не убедился, что он снова стал самим собой, прежде чем будет готов снова предстать перед Королевой.
Возможно, это был просто остаточный эффект от ночного кошмара или сведенная судорогой мышца, неверно истолкованные его полусонным разумом. Он надеялся на это, поскольку не был готов к таким резким переменам, не был готов связать свою судьбу с этой странной Королевой. Его вид говорил о Связи и горячке, и все понимали разницу в рангах, отведенных самцам, и в том, что ожидалось от каждого самца при дворе Королевы, но он все еще не был готов. Он начинал подозревать, что такие тонкости невозможно понять по-настоящему, пока не пройдешь через них, и что во всем этом было нечто большее, чем мог охватить его разум.
Глава 12
Ох. Мойра не могла поверить, что сделала это. Она заснула прямо на туземце.
Что ж, по крайней мере, она заснула не поверх него. Она заснула сидя, прислонившись спиной к дереву, окруженная мохнатыми громилами, которые, очевидно, привязались к ней. Она надеялась на что-то более удобное, например, чтобы ей разрешили лечь, но должна была признать, что чувствовала себя в безопасности. Ни одной мысли о ягуарах или шершнях, которые преследовали ее во снах. Оказалось, на удивление легко перестать беспокоиться об опасностях, подстерегающих её в джунглях, пока по бокам от неё находились два рычащих стражника, вероятно, по той простой причине, что ей приходилось беспокоиться о них.
Мойра не могла вспомнить, видела ли она когда-нибудь раньше, не говоря уже о том, стояла, сидела или спала рядом с кем-то их размера. Они не касались ее, но она все еще чувствовала себя придавленной, как будто стояла в узком каньоне с такими высокими стенами по бокам, что не могла разглядеть их верхушки. Но они ничего не сделали, просто проигнорировали ее и улеглись спать, что само по себе успокаивало. Мало того, что им пришлось довериться ей настолько, чтобы улечься спать рядом с ней, но отраднее всего было наблюдать за тем, как гиганты отрубились, увидев, что по крайней мере в этом они походили на нее. Она не знала, защищали они ее или держали в заложниках, но, как бы то ни было, этой ночью, закрыв глаза, она больше не чувствовала себя одинокой.
Она не привыкла спать сидя, что послужило бы ей оправданием, раз уж она проснулась, прижавшись щекой к бицепсу того, что поменьше в габаритах, ухватившись рукой за его плечо, а задницей практически упершись в колени того, что побольше, лежащего с другой стороны от неё. Она проснулась, когда он шевельнулся, вероятно, с отвращением и тревогой обнаружив, что она пускает на него слюни. Ей потребовалась минута, чтобы сориентироваться. Она не оставляла надежды, что вся эта история с джунглями окажется просто сном, но можно было с уверенностью сказать, что ей было так же противно и тревожно. Мойра занялась завтраком, в то время как он спрыгнул, очевидно, чтобы заняться тем же самым.
Ей было неловко есть в обществе с обитателями деревьев, ранее неизвестными человечеству приматами. Зашибись.
Они ели те же фрукты, что накануне, а Мойра поев, изо всех сил старалась хотя бы прополоскать рот. Вскоре ее спутники уже ворчали друг на друга и расхаживали по площадке, глядя вниз сквозь ветви деревьев. Мойра посчитала это сигналом к тому, что они готовы уйти, поэтому закинула рюкзак на плечо и встала, приблизившись к ним.
Они напряглись, когда заметили ее рядом с собой, но уже без того оцепенения и пытливых взглядов, которые они бросали вчера. Похоже, им всем стало гораздо комфортнее находиться в обществе друг друга. Мойра осмелилась выглянуть за край сплетенной из ветвей площадки, отделявшей ее от земли. Она отпрянула назад и вздохнула, тяжело сглотнув и на мгновение прикрыв глаза.
Когда она их снова открыла, приматы разговаривали друг с другом, и ей показалось, что они жестами указывали в её сторону. Они, наверно, обсуждали, как спустить ее вниз. Хотела бы она высказать свое мнение или хотя бы что-то предложить, но у нее не нашлось блестящих идей, как лучше всего спустить с дерева того, кто не умел лазать.
В конце концов лёгкими рывками ей дали понять, чтобы она сняла рюкзак, и тот, что пониже ростом, переправил его на землю, оставив ее в неловком ожидании наедине с верзилой. Его хвост метался из стороны в сторону, и она старалась не увеличивать между ними расстояние. Он ничего плохого не делал, кроме того, что помогал ей.
