Плохие девочки не плачут. Книга 3 (СИ) - Ангелос Валерия (читать книги полностью .txt) 📗
Элементарно не знаю, где прячутся фразы получше. Точно не в моих извилинах.
— Ясно, — грубо бросает бывший. — Я занят.
И отключается.
Да какого…?
Мои браные ресурсы исчерпались, а это дурной знак.
— Каким ты был, таким ты и остался. Конченым ублюдком, — оплачиваю счет и утешаю официанта: — Это я не тебе.
Бреду обратно в отель, униженная и оскорбленная.
— С тих пір як місяць світить з висоти, не бачив світ таких козлів як ти, (С тех пор как месяц светит с высоты, не видел мир таких козлов как ты,) — напеваю украинскую народную песню.
Вот спрашивается в задаче — где мне искать второго такого идиота? Который слишком туп, чтобы спекулировать на чужих тайнах, и которого совсем не жалко столкнуть с причала, повязав камень на шею? Подобные кадры на дороге не валяются.
***
Успеваю снова поругаться с Машей, вызвериться на Дориана и, официально признав очередное тактическое поражение в неравной схватке супротив коварной судьбы, ищу утешение в спиртном.
Здравствуйте, меня зовут Лора, и я алкоголик. Хотя с моей фантазией можно придумать более оригинальную зависимость.
— Чего изволите? — лебезит бармен, наивно надеется на чаевые.
— «Текилу-бум», — оглашаю заказ. — Причем громкий «бум».
— Будет исполнено, — улыбается на все тридцать два, прямо оскал акулы, исполняет коктейль в лучшем виде, не скупится на ингредиенты и выразительный стук о столешницу.
— Спасибо, — принимаю лекарство единым глотком.
Мой призрачный покой нарушается опостылевшей до зубного скрипа мелодий.
— Букет из белых роз, любовь здесь в каждом лепестке! Букет из белых роз…
Почему нельзя выбрать ностальгическое «В шикарном отеле ночной ресторан, вино, сигареты и пьяных дурман» или зажигательное «В дымном плену, в угаре пьяном жизнь моя пошла по ресторанам»? Какой придурок поставил на рингтон «Букет»?
— Кажется, вам звонят, — осторожно произносит бармен.
Фатальное совпадение — в кармане джинсов явственно ощущается вибрация. Либо фалоимитатор забыла выключить, либо мобильник сработал.
Ах, черт, у меня же нет фалоимитатора. Зачем нужен этот бездушный технический хлам, если в распоряжении совершенно живой фон Вейганд?
Значит, телефон, причем чужой. Поскольку на звук вызова я такую жесть даже под страхом медленной и мучительной смерти не поставлю.
— Вы должны сто тысяч долларов Логобанку, — сбивает с толку серьезный тон.
Для верности снова смотрю на дисплей, вздыхаю с облегчением. Хотя чего дергаться? Разве только машинально. Агрегат-то все равно не мой.
— Логобанку или Лохобанку? — уточняю.
— Не паясничайте, — доносится из динамика суровое увещевание.
— Лёня, кончай, не смешно, — настрой не вдохновляет на приколы.
— Кончу, если скажешь еще что-нибудь этим сексуальным голосом, — ржет скотина.
— Где ты сейчас? — игнорирую его веселье. — Ты в нашем городе?
— По центру слоняюсь, отжал бабла у конкурентов, — хвастается успехами.
— Поможешь решить вопрос? — перехожу непосредственно к делу, никогда нельзя давать противнику опомниться.
— Зависит от награды, — многозначительно присвистывает.
— Наградой не обделю, — привычно лгу и скороговоркой выдаю задание: — Нет времени объяснять, сходишь по адресу, как доберешься, сразу набирай. Никаких пояснений не даю, отвечу по результату.
— Стоп-стоп-стоп, — бунтует бывший. — Не мути, говори нормально.
— Лёня, действовать нужно быстро, — напускаю трагичности, получается натурально, ведь балансирую на грани. — Я сейчас очень далеко, не могу туда сгонять, поэтому и прошу. Пожалуйста, не спрашивай. Просто иди. Ладно?
Пауза длится недолго.
— Хорошо, — он соглашается, будто улавливает тревогу сквозь километры. — Диктуй адрес.
Пока Леонид исполняет поручение, продолжаю рефлексировать в компании с любимой текилой. Возвращаюсь в номер, изгоняю оттуда Дорика, запираюсь на ключ и падаю на кровать, не расставаясь с бутылкой.
Мыслей перебор, едва удается совладать с напором. Они давят, разъедают, рушат хрупкое равновесие.
Зачем с таким поразительным рвением рою землю в поисках секретов? Какая вожжа под хвост попала? Почему неймется?
Казалось бы — займись ненапряжным бизнесом, отдохни в сторонке, не мешай взрослым дядям и тетям соревноваться за пальму первенства в жестоких играх.
В чем твоя проблема, Подольская?
Проблема не в хроническом любопытстве, не в умственной неполноценности и даже не в природном таланте регулярно снаряжать пятую точку на опасные приключения. Проблема в том, что отчаянно желаю знать правду о фон Вейганде.
Абсолютную правду.
Без повязки на глазах. Без дешевого морализаторства. Без компромиссов и отмазок типа «если лично не вижу, этого не существует».
Хочу понимать и принимать.
Пусть потеряю часть себя, пусть поступлюсь убеждениями. Пусть буду рыдать по ночам в подушку, задыхаться от ужаса, медленно угасать, снедаемая сомнениями. Пусть…
Ashes to ashes, dust to dust. (Прах ты и в прах возвратишься.)
Но фон Вейганд никогда не позволит мне обратиться в пепел. Никогда не отпустит. Не разорвет стальные цепи, сковавшие нас на смерть и после смерти, в этом и в других мирах.
Знаю, у подножья трона не море крови, а целый океан. Ибо не жестокие битвы отнимают жизни невинных, а равнодушный росчерк пера. Холодный приказ, единственный жест и выгода, поставленная на карту. Твердая вера в то, что победа стоит любых жертв.
Стоит ли?..
Дана считает, будто Доктор — преступник, жуткий парень, отправивший на небеса немало порядочных людей. И она уперто любит негодяя.
Любит ли?..
На зло и вопреки. Следуя в ногу с модой.
Строить отношения с романтиком? Ах, не смешите, слишком скучно. Гораздо круче найти отъявленного психопата, плюющего на принципы и нормы.
Интересно, кабы Вознесенский явился к родителям Даны со скальпелем, позабавился бы с ними на славу, самое гуманное — перерезал бы всем глотки. Сколько бы длилась ее любовь? А кабы кто другой сотворил то же самое, только ради мести дражайшему Вове. Стоило бы счастье такого?
Наверное, определенный винтик во мне сломался, испортился, прогнил и вышел из строя. Или никогда и не работал гармонично. Не отвечал общепринятым стандартам.
Это не одержимость, не ослепленье. Больше нет, уже давно нет.
Понимаю, на моем шефе-монтажнике огромное количество грехов. Понимаю, в его мире ставки куда выше, нежели в бандитских разборках. Счет ведется иными категориями. Немыслимыми и необъяснимыми для рядовых обывателей.
Понимаю и должна узнать. Только так можно понять.
Ведь я люблю, ведь я уверена, что стоит, ведь я готова платить. Чем угодно, кем угодно. К черту исключения — всем.
Поэтому имею право на доверие, на откровенность, на поощрительный бонус.
И если фон Вейганд намерен свергнуть Мортона, занять почетное место на дьявольском Олимпе и безжалостно править владениями, то я не сбегу.
Нет, никогда.
Но я хочу держать за руку, чувствовать знакомый пульс, охранять биение родного сердца. Я не позволю льду побороть пламя. Не позволю окончательно превратиться в чудовище.
Останусь рядом навсегда. Навечно.
***
Дорик упорно рвался в номер, яростно стучал, малодушно угрожал пожаловаться хозяину и, совсем отчаявшись, пытался подкупить строгую невесту шоколадом. Я оставалась непреклонной. Врубила телевизор, поставила на максимальную громкость, меланхолично глушила текилу.
Часы показывали глубокий вечер, а Леонид не торопился возникать на горизонте.
Загулял и не пошел искать Ксению? Нашел Ксению и загулял вместе с ней? Кто этого блудливого мартовского кота разберет.
Несколько раз порываюсь набрать гонца, но замираю в последний момент. Выжидаю, словно не могу перешагнуть через незримый барьер.
Тревога растет и процветает, алкоголь не помогает справиться с подступающей паникой. Бездумно переключаю каналы, стараюсь отвлечься.
— …тогда приходи на кастинг! Не упусти свой шанс прославиться! — вещает с экрана обаятельная ведущая. — Получи главную роль в блокбастере, который…
