Аметистовые грезы (ЛП) - Уолтерс Н. Ж. (читать книги онлайн полностью без сокращений txt) 📗
— Мы должны выбраться отсюда.
Как бы Рорику не хотелось сделать это, он понимал, что не сможет сдвинуться никуда, пока Богиня не отпустит их. Все, что они могли — держатся и ждать, пока это не закончится. Как только он подумал об этом, ветер прекратил завывать и стал нежным ветерком, который ласково коснулся его лица, прежде чем исчезнуть полностью.
Братья с трудом поднялись на ноги. Рорик поднял тяжелый упавший подсвечник, Кирс начал собирать цветы, которые рассыпались по полу. Рорик как раз поправлял свечу в держателе, когда понял, что они больше не одни.
Прищурив глаза, он пристально всмотрелся в темноту за алтарём, туда, где располагались стулья для жрецов и жриц.
Внезапно, на одном из стульев появилась тёмная фигура. Его сердце заколотилось, на лбу выступил пот. Оставив свечу, он обошёл алтарь и направился к ней.
В глубине души он уже знал, что это Огюстина.
Кирс следовал прямо за ним.
— Это — она.
Это не был вопрос. Он знал, что его кузена точно так же притягивало к этой женщине, как и его самого. Однако он подтвердил то, что знали оба.
— Да, это Огюстина.
Ее лицо было бледным, одежда в пыли. Грязное пятно расползлось по щеке, губы сжались в тонкую линию, как будто она испытывала боль. Удивительно, но эта мысль наполнила его беспощадным гневом. Она никогда не должна испытывать страданий и боли.
Не в силах остановить себя, Рорик подхватил её и прижал к своей груди. Как бы он ни любил своего кузена, он не хотел, чтобы Кирс оказался первым, кто держал бы её на руках.
Кирс протянул руку и коснулся ее коротких темных волос.
— Она прекрасна. — Черты его лица изменились, становясь более жёсткими. — И она наша. Или моя, если ты не хочешь её.
Вызов был брошен, и Рорик знал, что выбора у него нет.
— Наша. — Хотелось зареветь, что она принадлежит ему. Это было примитивно и грубо, а ещё, ему были ненавистны последствия. Толкнув её в руки кузена, он смотрел, как Кирс бережно покачивает ее в своих объятьях.
Он ужехотел забрать её назад, но не был уверен, хочет ли тех обязанностей, которые прилагались к такому выбору. Он привык быть твёрдым и решать за себя сам, и ему не нравилось, каким образом заставляет его чувствовать себя вся эта ситуация.
Впервые в жизни он сомневался в своих действиях. Инстинкты подсказывали схватить Огюстину в охапку и сделать все, что в его силах, чтобы заставить её остаться. Но это означало бы, что он должен будет принять и все остальное, что шло вместе с этим. А это была не только женщина.
Если бы он позволил себе оказаться вовлеченным в этот треугольник, и она осталась, то Рорику, в итоге, пришлось бы противостоять тому, чему он сопротивлялся всю свою жизнь — он был жрецом Лэйлы.
Он никогда никому не говорил об этом, но чувствовал тягу ещё с тех пор, как едва минуло детство. Он знал, что дедушка подозревал об этом, но старик никогда не подталкивал его внять призыву. Это должно быть сделано без принуждения или вообще никак. И всё же, Ламат был последним известным из ныне живущих жрецов, а их народ нуждался в большем.
Огюстина представляла собой все, что он пытался отрицать свою всю жизнь. То, что она оказалась здесь, было напоминанием об абсолютной власти Богини. Она не привела бы Огюстину сюда, не будь у нее потенциала стать жрицей. Но здесь возникал вопрос о свободе выбора. Никто не мог вынудить мужчину или женщину принять такую судьбу. Быть избранным Богиней — большая честь. Только он никогда не считал это честью, скорее — петлёй на шее, медленно и неотвратимо затягивающейся с каждым прошедшим годом, и он отрицал свою судьбу.
Он не считал себя достойным стать избранным как для того, чтобы быть с Огюстиной, так и для того, чтобы стать жрецом Лэйлы. Кровь и огонь запятнали его душу. Его прошлое было осквернено решениями, которые он когда-то принял, делами, которые когда-то совершил. Но теперь время вышло, должен быть сделан окончательный выбор. Согласно легенде, у Огюстины есть два дня, чтобы решить, останется ли она или вернётся обратно. После этого времени она будет заточена здесь навсегда, лишившись возможности вернуться в свой мир.
Рорик вслед за Кирсом покинул здание, зная, что ничто в их жизни уже никогда не будет прежним.
Глава 4
Огюстина перевернулась в постели, уютнее устраиваясь на подушке, и вздохнула. Она опять спала. На сей раз сновидение было каким-то неправильным, наполненным тьмой и неистовым ветром. Она нахмурилась, пытаясь припомнить. Ей было очень холодно. В своём воспоминании она дрожала. Это был тот лютый холод, что пронизывал до самых костей.
Тяжелая рука, обернувшаяся вокруг неё, подтащила её поближе к твердому, мужскому телу. Огюстина замерла. Чёрт его дери, где это она? Она отчаянно попыталась собрать свои расплывающиеся мысли. Последнее, что она помнила более-менее отчётливо, — как входила в мастабу вместе с Майклом. Они обнаружили потайную комнату.
В её шею уткнулся носом неизвестный мужчина. Она знала, что, наверное, должна отодвинуться и возмутиться, но ей было так тепло и удобно. Однако же это не могло так продолжаться. Надо всё же понять, какого чёрта тут происходит. С усилием открыв глаза, она удивленно уставилась на своё окружение.
Это определенно не мастаба. Эта была комната — большая, полная воздуха, с белыми стенами, покрытыми чем-то вроде штукатурки. Пол устилали плитки песочного цвета. Огюстина медленно поворачивала голову. У стены, рядом с крепким деревянным стулом, стоял украшенный орнаментом деревянный сундук. Всё производило впечатление аскетизма и простоты.
Не помешало бы хозяину разместить на стенах хоть пару картинок или добавить подушку на стул.
Она вздохнула, понимая, что уходит от настоящей проблемы. И все-таки, в чьей она кровати?
Ещё раз глубоко вздохнув, Огюстина начала поворачиваться. И лишь теперь осознала, что почти полностью раздета. Ее ботинки, штаны и рубашка исчезли неведомо куда, остались только лифчик и трусики. М-да, не вдохновляет.
Не останавливаясь, она перевернулась на бок. В поле зрения попала массивная бронзовая грудь. Огюстина сглотнула, но это было нелегко, учитывая, что её рот был абсолютно сух. Медленно приподнимая голову, она переместила взгляд на крепкий подбородок, затем на полные губы, выступающий нос, и наконец, достигла пары шоколадно-карих глаз.
— Кирс? — от облегчения она чуть ли не подпрыгнула. Оказывается, это всего лишь сон. Допустим, очень реалистичный, но всё же только сон. За эти два с лишним месяца своих сновидений Кирса она узнала более чем хорошо.
— Огюстина, — его голос со сна был хрипловатым, а взгляд — затуманенным дремотой. Он протянул руку и, откинув со лба прядку волос, провёл пальцами за её ухом. — Как ты себя чувствуешь?
— Нормально, — нахмурилась она в ответ. Собственно, так оно и было. По крайней мере, она так считала. Может, чуть болезненно, но этого следовало ожидать после первых нескольких дней раскопок. — Где мы? — Она не помнила этого места по прошлым грёзам.
— В Тарносе, городе T’ар Таля. — Он обвёл пальцами линию её подбородка и скользнул ими вниз по шее. Это её отвлекало, но Огюстина постаралась сосредоточиться на том, что он говорит. — Мы в доме моего кузена.
Ничего себе, раз за разом это становилось всё реальнее. Прежде эти грёзы всегда бывали неопределёнными, имея место в пышных садах или в оазисе. Ни разу их действие не происходило в конкретном помещении. Любопытство взяло над ней верх, и она села, опираясь спиной на массивную деревянную спинку кровати.
Кровать была огромной. Она могла вытянуться на ней, и всё равно пальцы ног не достали бы края матраца. Для женщины её роста это было довольно прикольно. Хотя, по правде сказать, если кровать принадлежит Рорику, она и должна быть большой, чтобы удовлетворять его размерам. Огюстина провела ладонями по простыням. Они были такими восхитительно тонкими, мягкими. Матрац под ней не был жёстким, но, вроде, чем-то наполнен. Без разницы, что там в нём было, это было удивительно удобно.
