Рандеву в лифте - Кауффман (Кауфман) Донна (список книг TXT) 📗
– Похоже, что женщины вас действительно изнурили, – заметила Калли. – Но не надо отчаиваться! Во-первых, в своих рассуждениях вы исходите из ложной посылки. Уверяю вас, что красота женщины – вовсе не залог того, что она та единственная и неповторимая, с которой вы обретете счастье. Впрочем, всякой женщине нужно дать шанс доказать, что, кроме нее, вам никто не нужен. Скажите честно, вы хоть раз позволяли себе увлечься кем-то без оглядки? Поддавались ли вы когда-нибудь своему первому чувству? Помимо полового влечения, разумеется?
– Откровенно говоря, вы обескуражили меня такой постановкой вопроса, – признался Доминик. – Я не уверен, что такое возможно. Нет, платонических чувств к женщинам я никогда не испытывал. Я способен совершить ради них широкий жест или сделать им скромный, но многозначительный подарок. Однако насколько мне известно, букетами цветов и поездками в Париж на выходные романтические отношения не ограничиваются.
– Но именно в Париже их и легче всего завязать! – рассмеявшись, вставила Калли.
Он тоже улыбнулся, но продолжил очень серьезно:
– На мой взгляд, настоящий любовный роман – это нечто гораздо большее! Если только я вас правильно понял, вы подразумеваете весь спектр чувств двух людей, увлеченных друг другом, их желание постоянно дарить своему партнеру радость, потребность делать ему приятное, обоюдное стремление достичь взаимного понимания и удовлетворения, многократно превосходящего сексуальное.
Калли вздохнула, помолчала и воскликнула:
– Вы меня ошеломили! Пожалуй, лучшего объяснения сути романтических отношений мне слышать не доводилось. Вы ближе к пониманию этого феномена, чем думаете. Вполне возможно, что вы переутомились не столько физически, сколько психически. От обилия впечатлений у вас голова пошла кругом.
– Беда в том, что я знаю эту тему теоретически и могу описать ее словами, – сказал Доминик, мысленно поблагодарив Изабеллу за то, что она его просветила в свое время. – Однако я понятия не имею, как воплотить свои познания в реальность.
– Из чего следует, что мы с вами оба страдаем эмоциональной недоразвитостью, – пошутила Калли. – Или душевной черствостью.
Но Доминику явно было не до шуток, он возразил ей вполне серьезно:
– Нет, я имел в виду совершенно другое! Я хотел сказать, что вам не хватает духу реализовать свою природную привлекательность.
– В таком случае вы тоже никогда так и не осознаете, что наделены способностью испытывать самые нежные и романтические чувства к женщине, потому что не хотите хотя бы попытаться проверить это на деле. Значит, я была права, утверждая, что мы с вами духовные калеки. – Калли хихикнула.
В кабине лифта снова стало тихо.
Доминик обнаружил, что он жутко потеет. И какой бес в него вдруг вселился? Неужели разрыв с Изабеллой лишил его рассудка? Или на него так скверно воздействует вынужденное заточение в темном и душном крохотном помещении? С какой стати ему взбрело в голову городить чушь о своих мнимых недостатках, уже подробно перечисленных и детально разобранных Изабеллой во время их последнего телефонного разговора?
Ведь в его намерения входило нечто совершенно иное – соблазнить эту смазливую машинистку Калли, вполне созревшую для грехопадения. Как же его угораздило самому стать главным предметом их бессмысленного диалога? Самое печальное заключалось в том, что щекотливую тему затронул он, не она. Значит, ему пора закрыть рот и прекратить пудрить себе мозги накануне принятия чрезвычайно ответственного решения. Иначе он рискует совершить непоправимую ошибку при заключении крупного договора, о чем будет сожалеть до конца своих дней…
– Получается забавная картина, – тихо промолвила Калли, и вся его логическая цепочка моментально рассыпалась. – И без риска тут не обойтись! Если, конечно, мы хотим изменить эту нелепую ситуацию… Следовательно, волей-неволей мне придется собраться с духом и… – Она осеклась, да так надолго, что Доминик отчаялся услышать завершение фразы.
Но ни ее безмолвие, вселявшее в него робкую надежду, что скользкая тема отпадет сама собой, так и не получив своего логического развития, ни потенциальная возможность углубиться в раздумья о высоких материях, лишивших его сна в последние недели, ни отчетливое понимание того, что некоторые насущные вопросы ему следует решить уже к утру, как это ни удивительно, не могли отвлечь его внимание от притягательной молодой брюнетки, растворившейся во мраке. Затаив дыхание, Доминик ждал ее рокового вывода.
И вот она наконец промолвила, словно бы споря с самой собой:
– Ума не приложу, как мне лучше разбередить свои задатки соблазнительницы? С чего начать?
Плоть Доминика напряглась до крайности, он даже чуточку испугался такой бурной реакции своего тела на ее слова.
– То есть я ведь уже была когда-то влюблена и вкусила запретного плода, поэтому любовь для меня не является тайной за семью печатями. Сейчас, на данном этапе моей жизни, она мне все равно не нужна, поскольку у меня просто нет на нее времени. И тем не менее я не прочь снова ощутить трепет от предчувствия романтических чувств, ту сладкую дрожь, которая тебя охватывает, когда ты смотришь на кого-то с вожделением, с порочным желанием ему немедленно отдаться, причем с нечеловеческой страстью. Следовательно, настало время понять, как осуществить хотя бы эти составляющие любви. Интуиция подсказывает мне, что сделать это не так уж и сложно, надо лишь решиться взять от жизни то, чего тебе недостает. Вся премудрость заключается в том, что нужно уверовать в свой успех. Если же начнешь колебаться, то наверняка проиграешь.
Доминик вполне мог бы сказать ей, что пробовать свои возможности ей вовсе не требуется, поскольку у нее все и так отлично получается. Он с трудом удерживался от желания протянуть к ней руки и пощупать ее потайные местечки, а еще лучше, без лишних слов заключить ее в объятия и доказать ей на практике, насколько она близка к достижению своей заветной цели.
Калли рассмеялась, на сей раз, однако, с толикой сожаления.
– Жаль, что нам не удастся обменяться своими впечатлениями от этих опытов! Я бы могла дать вам несколько полезных рекомендаций о том, чего делать не надо, а вы – наставить меня в практической части этой проблемы… Любовь – дело очень тонкое!
– Так отчего бы нам и не приступить к занятиям прямо сейчас? – потеряв терпение, воскликнул Доминик. – Вот что бы вы, например, сделали в первую очередь, окажись вы, как теперь, ночью в лифте наедине с желанным мужчиной? Хорошо, облегчу вам задачу. Допустим, вы уверены, что он отнесется благосклонно к любому вашему предложению. О чем бы тогда вы его попросили прежде всего?
Сердце застучало в груди Доминика так громко, что мешало ему улавливать звуки дыхания Калли. Никогда и никому еще не удавалось завести его так, как удалось это сделать ей. Отчасти тому способствовали и неординарные обстоятельства, в которых они оказались. Но практически это ничего не меняло. Главное, что в данный момент они были одни в темном лифте, застрявшем между этажами опустевшего до утра здания. И он был готов бескорыстно преподать ей хороший урок…
И пусть он и не ощущал в течение некоторого времени тех утонченных мук, которые дарит мужчине затянувшееся вожделение, он еще не забыл, что это такое. Напряжение в кабине достигло такой интенсивности, что ему даже казалось странным, что окружающая атмосфера еще не заполнилась дымом и серой.
– Я жду ответа. Будем считать, что это наш первый урок.
– Чего? – выдохнула Калли, с такой чувственной хрипотцой, что у него мурашки побежали по телу.
Доминик подался вперед, стянул с ее ноги туфельку и провел указательным пальцем по середине ступни. Калли содрогнулась, охнула и, стиснув пальцами его запястье, шумно и часто задышала.
– Того, как внушить мужчине желание исполнять все ваши прихоти, – севшим голосом ответил наконец он.
