Тропа. Дорога. Магистраль( СИ) - Рэйн Ирина (бесплатные серии книг txt) 📗

Рэйн Ирина Александровна

Тропа. Дорога. Магистраль

Пролог

Когда звезды слишком холодны

И заморожены собственным свечением,

На краю ночи

Мы сами можем стать их светом.

Так дай мне нечто большее, чем всего лишь прикосновение,

И поддайся нахлынувшим эмоциям.

Просто не отпускай мою руку,

Пока мы взлетаем,

Ведь я-то знаю, где мы приземлимся...

Мы можем сбежать далеко, в вышину,

Остаться в Нирване,

Где пребывают мечтатели...

Adam Lambert - Nirvana

Серое небо сгущалось, подобно молоку в жестяной банке с голубой этикеткой. Антон вспомнил вкус маминых блинчиков и сгущенки, в которую так вкусно было их макать. Успевай только доносить до рта, не растеряв несколько капель по дороге. В животе недовольно заурчало. Он уже и не помнил, когда ел в последний раз. Не знает, когда сможет поесть. Не потому, что нет возможности, а потому, что голодный желудок - это такой пустяк по сравнению с другими проблемами, что навалились на него в последнее время. Говорят, что беда не приходит одна. Проблемы накапливаются, как снежный ком, который катится с горы, подминая под себя все, что попадается ему по пути. И Антон чувствовал себя сейчас именно так: песчинкой, подхваченной ветром. Куда занесет его? Упадет ли он на землю и будет растоптан чужим тяжелым ботинком? Попадет ли он в воду и осядет на дне? Или так и будет летать по воздуху, подгоняемый и порывами, чувствуя себя беспомощным и жалким?

Где то, что казалось правильным? Где люди, которые смотрели ему в глаза, а теперь отводят взгляд? Где поддержка, которая так нужна ему сейчас? И придет ли помощь, если ты уже на грани и почти не веришь в чудо?

Часть 1. Тропа

Куда ж ты, тропинка, меня завела?

Гера

В четырнадцать лет жизнь, кажется, только начинается. И не особо волнует то, что несколько лет назад страна, в которой ты родился, осталась лишь на старых картах, что с распадом Союза, ты перестал жить в самой сильной державе мира. Сила - это то, чем ты и так владеешь, помимо бесшабашности и бесстрашия. Иногда непроходимо тупого, но всегда кажущегося до невыносимости крутым.

Четырнадцать - это возраст, когда на школьных дискотеках не танцуешь. Ты приходишь туда только для того, чтобы потусоваться с друзьями. Такими же, как ты. Желторотыми и упрямыми, попробовавшими сигареты и водку, но совсем не знающими жизни. В четырнадцать кажется, что море по колено и весь мир открыт для тебя, что именно он прогнется, а не ты. Станешь тем, кем хочешь, займешься тем, что нравится. Будешь зарабатывать кучу денег, ездить на крутой тачке и иметь самых красивых девчонок.

Только что-то сломалось в этой системе ценностей. Гера все чаще ловил себя на мысли, что ему докучают взгляды и знаки внимания девчонок. Зато он все с большим желанием проводит время с друзьями. Такими же пацанами, как он. Такими же, но не такими...

Вскоре пришло понимание, что он расценивает одноклассников и приятелей не как друзей, а как парней. Пришло понимание, что во время самоудовлетворения он представляет не хрупкое девичье тело, а крепкий торс парня из соседней парадной. Он сам сталкивался с ним, играя в баскетбол, и знает, как бывают у него напряжены мышцы под футболкой. И хочется провести по ним рукой. Коснуться.

Герман гнал от себя эти мысли и желания. Он хотел быть таким, как все. Хотел встречаться с девочками, даже приглашал нескольких, не слишком надоедливых, на свидания, дарил цветы, водил в кино и целовал по окончании встреч. Мокрые поцелуи не приводили в восторг, сердце не сжималось в предвкушении "А что дальше? Как далеко она сможет зайти со мной? Когда привести ее к себе?" Ведь нет ничего хуже, чем стоять и слушать, как кто-то кого-то, так и сяк. А ты только и можешь, что улыбаться и кивать. Или придумать что-то про себя. Только с этим сложнее - все на виду.

Кому рассказать - посмеются или побьют. Россия - страна гомофобов. Это было, есть и, скорее всего, будет. Герман смог бы побороться с одним, двумя и даже тремя, благо, что на боевое самбо ходил постоянно и делал успехи, но одному вставать против остального мира, не понимающего его тяги, не верящего в его чувства, не имело смысла.

Это уже проходили. До него. После него. Герман боролся со своей сущностью. Недолго. До тех пор, пока не раздобыл видеокассету с гей порно. Сомнения отпали сами собой. Акт между мужчинами не показался чем-то отвратительным. Наоборот. С интересом он вглядывался в меняющиеся картинки. С упоением ласкал себя рукой, размазывая слюну. Со страхом прислушивался к окружающим звукам в квартире. Скоро должны прийти родители с работы и сестра с танцев. Не хотелось бы попасться вот так. Когда еще не было ничего. И даже один раз - не пидорас. Разве нет? Вытерев носовым платком член, Герман понял, что назад пути нет, и перед собой он должен быть честен. Может быть честен только перед собой. Остальным знать о том, что их сын, брат, друг - пидор, необязательно, точнее, совсем не нужно. Зачем расстраивать родителей? Зачем давать повод для насмешек сестре? Хоть у них всегда были хорошие отношения с Леркой, но не исключено то, что она станет смеяться над ним, начнет обсуждать знакомых парней, кинозвезд, будет водить по магазинам и одевать как девчонку. Какого х*ра? Он - нормальный парень. Только... Взгляд в зеркало. На гладкой поверхности отражается парень. У него большие испуганные глаза болотного цвета и плотно сжатые губы.

- Я никому не скажу. Никогда.

***

27 декабря 1999

Школьная дискотека в самом разгаре. Дежурные учителя только качают головами при виде размалеванных под хохлому девчонок и парней, еле стоящих на ногах.

- Гера?

- Что?

Антону Королеву нельзя было не ответить. Самый высокий парень в классе был всеми признанным королем школы. С ним хотели дружить мальчишки. С ним мечтали встречаться все девчонки, от самых красивых и популярных до заучек.

- Выпить есть?

Герман окинул взглядом одноклассника, которому, судя по всему, и так было хорошо, но решил, что, если не поделится, то не миновать излишнего внимания к своей персоне. Ему оно не нужно.

- В туалете. Пойдем.

Покрытые зеленой краской стены, запах хлорки и подоконник, на котором выставлены стаканчик, бутылка с водкой и бутылка лимонада "Буратино". Несколько парней стоят в кружке, переговариваются, смеются. Тот, кто на "шухере" у двери, нетерпеливо притоптывает на месте, ждет, когда и ему можно будет подойти и оторвать свой кусочек праздника.

- С наступающим!

Стаканчик переходит из рук в руки. Мальчишки терпят, не морщатся, хотя хочется. Водка - не самая лучшая, та, на которую хватило общих денег. Гера быстро пьянеет. И не только от спиртного. Он стоит рядом с Антоном и чувствует запах его одеколона. Наверняка, украл у отца. Слишком сильный и терпкий. Гера чешет нос - что угодно, лишь бы не чувствовать. Не помогает. Берет стаканчик и принимает новую порцию алкоголя. Теперь будет не так противно подкатить к Лизке из параллельного. Она уже давно строит ему глазки. Надо поддерживать репутацию.

Музыка сменяется на медленную. Надо торопиться, пока ее не увели.

- Я ушел танцевать. Кто со мной?

Некоторые кивнули, кто-то остался, в том числе и Антон. Ему сегодня было не до танцев, уже некоторое время на него вели охоту несколько старшеклассников из другой школы. Королев попользовался чьей-то девчонкой, а она напридумывала себе, что они теперь пара, и дала от ворот поворот своему бойфренду. Тот решил отомстить и только ждал случая.

Герман был не в курсе передряг Антона. Тот вечно попадал в различные истории. В основном, из-за девушек. Для Городецкого это было еще одно доказательство того, что дружить с девочками - себе дороже. Нет, он с ними общался, переписывал домашнее задание и, вообще, вел себя вежливо и уважительно. Только не чувствовал ничего к ним. Как будто это были иноземные существа, которых он никогда не сможет понять, и потому даже пытаться не стоит.