Секреты и ложь. Безопасность данных в цифровом мире - Шнайер Брюс (первая книга TXT) 📗

Сомневаюсь. Правда заключается в том, что сертификат, выданный VerySign, дает возможность осуществить атаку посредника, но никому нет до этого дела. Так или иначе я сделал покупку, поскольку безопасность обеспечивается правилами использования кредитных карт, а не протоколом SSL. Моя максимальная ответственность за украденную кредитную карту измеряется суммой 50 долларов, и я могу отвергнуть любую сделку, в которой нечестный торговец попытается обмануть меня. Так как все это используется, вместе с тем, что средний пользователь не беспокоится о проверке подлинности сертификатов, и не существует механизма аннулирования, то SSL – это просто (очень медленный) метод Диффи-Хеллмана обмена ключами. Цифровые сертификаты не обеспечивают реальной безопасности электронной коммерции; это полный обман.

Глава 16

Уловки безопасности

Эта глава представляет собой коллекцию различных трюков и технических приемов, которые реально больше в безопасности не используются.

«Отлично, дела обстоят следующим образом: мы – правительство, и наше дело предупреждать преступность. Это нелегко, криминальным элементам свойственно идти окольными путями. Эти преступники, страшные преступники: наркодельцы, террористы, торговцы детской порнографией, фальшивомонетчики, – используют криптографию, чтобы защитить свои коммуникации. Мы беспокоимся, что наши перехваты, осуществляемые на законных основаниях, больше не эффективны; все эти страшные преступники скрываются. Мы хотим иметь возможность дешифровать сообщения каждого; может случиться, что он окажется криминальным элементом. Мы желаем, чтобы все вы сделали копии ваших ключей шифрования и послали их в полицию (или лицу, которому полиция доверяет), только на случай, если вы окажетесь преступником. И конечно, мы не доверим вам сделать это самостоятельно – поскольку мы собираемся выполнить это автоматически с помощью продуктов для шифрования, которые вы покупаете».

Надо признать, это недоброе описание позиции ФБР по вопросу о секретных ключах, но зато точное. С 1993 года администрация Клинтона и ФБР пытались вынудить американскую общественность принять идею, что нужно дать правительственным организациям доступ к частной информации. Они пытались привлечь корпорации к тому, чтобы они предусматривали эту возможность в своих продуктах, убедить пользователей, что эти меры предпринимаются в их высших интересах, и когда встретили сопротивление в Соединенных Штатах, продолжали оказывать давление на другие страны, вынуждая их принять такую же политику. Они даже угрожали объявить криптографию незаконной. Это очень спорный вопрос.

На первый взгляд кажется, что жалобы ФБР обоснованы. Преступники используют криптографию, чтобы скрыть доказательства, которые по закону могут быть использованы против них в суде: они зашифровывают компьютерные файлы, они шифруют телефонные переговоры и радиосвязь. Но положительные стороны использования криптографии намного перевешивают негативные факторы, и прежде всего то, что криптография чаще применяется, чтобы остановить преступников, чем в помощь им. Рон Ривест однажды сравнил криптографию с перчатками. Это правда, производя перчатки, общество облегчает преступникам задачу скрыть свои отпечатки пальцев. Но никто никогда не предлагал объявить перчатки незаконными.

Существует множество названий для обозначения этой идеи. Первый термин, предложенный правительством, был «депонирование ключей» («key escrow»), так как мастер-ключ в «Клиппер-чипе» (Clipper chip) [41] предполагал, что сеансовый ключ будет «сдаваться на хранение» (hold «in escrow») и в дальнейшем передаваться органам охраны правопорядка. Если люди переставали покупать систему шифрования «о депонированием», название продукта изменяли, чтобы снова сделать его приемлемым. Сегодня используются термины «восстановление ключей» («key recovery»), «шифрование с участием доверенной третьей стороны» («trusted thirpartyencryption»), «исключительный доступ» («exceptional access»), «восстановле ние сообщений» («message recovery») и «восстановление данных» («data recovery»). Мне нравится GAK (government access to keys, правительственный доступ к ключам).

GAK-системы имеют «черный ход». Другими словами, они обеспечивают некую форму доступа к зашифрованным данным помимо нормального процесса дешифровки. В проекте «Клиппер-чип» предлагалось называть этот «черный ход» областью доступа правоохранительных органов (Law Enforcement Access Field, LEAF). (Первоначально она называлась областью использования органов охраны правопорядка, пока кто-то не указал на то, что это название неблагозвучно.)

«Черный ход» в GAK-системах предназначается для применения правительственными структурами (такими как полиция). Они работают различными способами: ранние GAK-системы оперировали с хранилищем закрытых ключей правительства США, более поздние самостоятельно определяют закрытые объекты. Другие системы используют программные агенты для «депонирования» или для восстановления ключей, что дает возможность узнать ключи частных зашифрованных сеансов связи или хранящихся файлов. Некоторые системы распределяют работу по восстановлению ключей между несколькими агентами. Имеются различные варианты, но все GAK-системы содержат два существенных элемента. Первый – механизм, внешний по отношению к первичной системе, посредством которого третья сторона может получить секретный доступ к открытому тексту, который был зашифрован. И второй – существование высокочувствительного метода секретного восстановления ключа (или коллекции ключей), который должен сохраняться в тайне в течение продолжительного времени. С точки зрения полиции, GAK-системы необходимы, чтобы предоставлять полиции своевременный доступ к открытому тексту, не сообщая об этом пользователям. Системы такого типа, по мнению администрации Клинтона и ФБР, решают проблему использования шифрования преступниками, делая доказательства их преступлений очевидными.

К несчастью, решение хуже самой проблемы. Восстановление данных производится с легкостью, поскольку это делается в высших интересах пользователя. Действия пользователей подобны автоматическому созданию резервной копии; они не должны помнить, что сделали копию. (Подождите, пока я не сделаю копию этого манускрипта.) Но GAK также связан с коммуникациями – телефонными разговорами и почтой, – которые не имеют отношения к копированию данных. Хранимые данные имеют огромную ценность: если вы теряете их, то нет способа их восстановить. Данные, передаваемые при соединении, не имеют ценности: если вы потеряли их, вы можете повторить передачу.

Способы осуществления GAK различны и достаточно сложны, поскольку он должен работать, несмотря на враждебность пользователей. Требования, предъявляемые ФБР к доступу, – скорость, секретность, полнота – вынуждают пользователей усиливать меры безопасности. Если я шифрую сообщение электронной почты, я должен доверять шифрованию – как на своей стороне, так и на стороне получателя. Наличие GAK означает, что я должен быть уверен в целой инфраструктуре, предназначенной для хранения ключей: шифрование, базы данных, полиция, народ. Цена построения такой инфраструктуры может быть огромной, в соответствии с уровнем возможного риска.

Этот риск неотделим от идеи использования GAK и не зависит от особенностей технологии. Все GAK-системы предполагают существование высокочувствительного и доступного ключа или коллекции ключей, которая должна сохраняться в секрете в течение продолжительного времени. Такие системы обязаны обеспечивать быстрый доступ к информации сотрудникам правоохранительных органов без ведома владельцев ключей. Эти основные требования делают задачу полного восстановления ключа трудной и дорогостоящей, возможно, слишком небезопасной и слишком дорогостоящей для многих приложений и многих пользователей.