Домашний компьютер № 7 (121) 2006 - Домашний_компьютер (онлайн книги бесплатно полные .txt) 📗
Узнать пароль учетной записи компьютера нельзя. Можно изменить пароль любой учетной записи, воспользовавшись значком «Учетные записи пользователей» в «Панели управления», но для этого необходимо обладать правами администратора, поэтому учетная запись «Гость» для этого не пригодна. Если на вашем компьютере есть другие учетные записи, имеющие необходимые права, воспользуйтесь ими, если нет — придется переустанавливать систему (см.скриншот).
Сергей Костенок
Рабы интерфейса
Автор: Владимир Гуриев.
© 2004, Издательский дом | http://www.computerra.ru/
Журнал «Домашний компьютер» | http://dk.compulenta.ru/
Этот материал Вы всегда сможете найти по его постоянному адресу: /2006/121/280023/
Говорят, в языке эскимосов существует семьдесят слов для обозначения разных форм снега. Лингвисты и эскимосы в этом, мягко говоря, не уверены, но миф очень живуч, потому что он логичен — если эскимосам жизненно важно знать, какой именно снег лежит в конкретной местности и не опасен ли избранный маршрут, то и семьдесят синонимов не перебор.
Тем не менее, люди стараются почем зря не плодить лишние сущности, а за примерами далеко ходить не надо. Возьмем в руки компьютерный словарик: вряд ли в нем можно найти более многозначное слово, чем «интерфейс», которое по количеству различных смыслов вполне может поспорить с универсальной русской «хреновиной».
Традиционно «интерфейс» на русский язык не переводится, но — нисколько не ратуя за «хорошилище», «гульбище» и «ристалище» — мы все же можем подобрать близкий по сути аналог по-русски. «Интерфейс» между А и Б (а интерфейс не может быть сам по себе, он по определению связывает вместе два источника; это способ сопряжения) — это «переходник», который позволяет А и Б обмениваться информацией, причем и А, и Б могут не иметь никакого отношения к компьютерам, поскольку понятие интерфейса, в общем случае, намного шире и может быть применено практически ко всему, что нас окружает. Например, сейчас вы читаете эти строки, потому что умеете пользоваться интерфейсом в виде бумажного журнала и владеете таким эффективным интерфейсом, как русский язык. А чуть погодя, допустим, отправитесь на кухню, чтобы открыть белую дверцу холодильника (интерфейс) и достать из морозилки пару бутылок ледяного пива. Если вдуматься, вся наша жизнь состоит из общения с разного рода интерфейсами. Просто по большей части все эти интерфейсы настолько привычны и естественны, что никому и в голову не приходит считать их вспомогательными механизмами.
Компьютерные пользовательские интерфейсы (или человеко-машинные) интересны, прежде всего, тем, что исторически очень нехотя учитывали человеческую составляющую. Разумеется, сегодняшние домашние компьютеры намного удобнее в обращении, чем их предки, общавшиеся с человеком посредством перфокарт, однако и сегодняшние способы ввода информации выглядят слишком надуманными и искусственными. Ведь еще тридцать лет назад среднестатистическому человеку гораздо проще было написать предложение от руки, чем напечатать его. Еще в 1970-х гг. существовали огромные машинописные бюро, потому что умение печатать — это отдельный навык, отдельная область компетенции. Обычный же человек знал о печатных машинках лишь то, что они шумят, и буквы на клавиатуре расположены не в алфавитном порядке.
К слову о расположении букв — это ведь еще один пример уступки человека машине. Исторически раскладка QWERTY, изобретенная в середине 19 века, была придумана, чтобы минимизировать вероятность заедания клавиш при одновременном нажатии расположенных рядом литер. Она требовала времени на переучивание, однако существенно повышала скорость работы машинисток, благодаря чему успешно пережила всех конкурентов и, скорее по инерции, стала основной для компьютерных клавиатур, которые заедания литер не боятся.
История успеха QWERTY демонстрирует нам еще один важный для распространения интерфейса параметр — открытость. Общепринято, что раскладка QWERTY вовсе не была лучшей — в 20 веке появилась раскладка Дворака, которая, по заявлениям ее создателей, была и более эффективной, и более комфортной для наборщика. Однако ей не удалось вытеснить устаревший стандарт и вообще приблизиться к QWERTY по популярности. Во многом это было вызвано тем, что Дворак запатентовал свое изобретение, и для производителей печатных машинок внедрение его раскладки было связано с дополнительными расходами. Пользователи, в свою очередь, не горели желанием переучиваться — привычная раскладка их вполне устраивала, а увеличится ли скорость набора после переучивания — это еще бабушка надвое сказала. Сегодня же распространение раскладки Дворака ограничивается не только психологическими, но и сугубо техническими причинами: все короткие сочетания клавиш для быстрого запуска рутинных операций (например, Ctrl+C или Ctrl+V) спроектированы именно с расчетом на QWERTY-клавиатуру. На ней, например, C и V расположены в нижнем ряду, недалеко от клавиши Ctrl, — чтобы пользоваться такими комбинациями в раскладке Дворака пользователь должен обладать руками пианиста, так как C и V расположены соответственно в верхнем и нижнем ряду.
Вернемся к человеко-машинному интерфейсу, в котором сегодня ввод, как правило, осуществляется с помощью клавиатуры и мыши. Разработчики новых компьютерных интерфейсов полагают, что этот неестественный, неудобный, требующий дополнительного обучения способ общения человека с компьютерами рано или поздно уступит место чему-то более простому и эффективному. Но так ли это?
Нет сомнений, что набирать текст на клавиатуре — это не самый естественный способ передачи информации, до последнего времени большинство им не пользовалось. Общаясь с другими людьми, мы используем, прежде всего, речь. Поэтому немудрено, что больше всего усилий направлено на разработку голосовых интерфейсов — пользователю куда проще поговорить с компьютером, чем написать что-нибудь. За шестьдесят лет интенсивных исследований в этой области ученые лишились множества иллюзий (сейчас в это трудно поверить, но когда-то распознавание речи считалось простой задачей, которая может быть решена размещением в памяти компьютера нужного словаря), однако когда они действительно научат компьютер слушать и говорить, их вполне может ожидать крушение еще одной. Вполне вероятно, что голосовой интерфейс — при всей его естественности — для работы с компьютером не оптимален и способен в лучшем случае дополнить существующие решения, но не заменить их.
Предпосылки для такого скепсиса есть. Феноменальный успех интернет-телефонии никак не сказался на популярности средств обмена мгновенными сообщениями. Конечно, это удобно и приятно — слышать собеседника — говорить проще, чем писать. Но у голосовых коммуникаций — свои ограничения: мы не можем вести одновременно несколько разговоров (в аське же — легко), быть уверены, что не мешаем окружающим, и вынуждены вести плавный разговор, потому что пятиминутные паузы при голосовой коммуникации смотрятся (точнее, слушаются) весьма странно. Если есть возможность услышать собеседника — прекрасно. И тем не менее, миллионы людей предпочитают не пользоваться этой возможностью.
Последние разработки в области brain-computing, когда в качестве источника команд выступают мысленные импульсы, меня вообще немного пугают, потому что, как показывает практика, все без исключения компьютерные интерфейсы в большей степени полагаются на человеческую способность адаптироваться. Другими словами, brain-computing — это не столько о том, чтобы научить компьютер читать ваши мысли, сколько о том, чтобы научить пользователя думать так, чтобы компьютер мог их понять.
