Как музыка стала свободной. Конец индустрии звукозаписи, технологический переворот и «нулевой пацие - Уитт Стивен

«Сцена» установила для своих релизов очень строгие стандарты оцифровки. Вообще «Сцена» отличалась очень хорошей организацией, и требования к «официально» пиратируемым файлам предъявлялись высокие. Как именно оцифровывать и распространять, предписывалось документом в 5 000 слов, составленном высшими руководящими властями пиратов, которые называли себя с юмором «другая RIAA». Документ определял стандарты качества, шаблоны наименований, предупреждал двойные «сливы» одного и того же материала и многое другое. То есть, это походило на такой подпольный MPEG, истинный пиратский кодекс.

Техническую сторону Гловер оставил Kali. В отличие от других участников «Сцены», его не интересовали выносящие мозг споры о том, какой битрейт лучше, чем и почему. [81] Он со своей стороны обеспечивал диски, которые после оцифровки и пересылки включал потом только раз или два — надоедало быстро. Отработав диск, он клал его в чёрную спортивную сумку, которую прятал в платяном шкафу у себя в комнате.

К 2002 году в сумке лежало уже более 500 дисков — практически все крупные релизы, выпускавшиеся на заводе в Кингс-Маунтин. Гловер слил «500 Degreez» Лил Уэйна, «Chronic 2001» Доктора Дре и «The Blueprint» Джея Зи. Через него утекли «Rated R» группы Queens of the Stone Age, «Away from the Sun» группы 3 Doors Down, а также Бьорк, Ашанти и Джа Рул. Это он слил Нелли и «Take off Your Pants and Jacket» от Blink 182.

Благодаря Гловеру, в сеть утекали не только альбомы из высших позиций чартов — у него отсутствовал доступ к «мамочкину року», артистам, которых все слушали, вроде Селин Дион или Шер. Он сливал альбомы, наиболее востребованные в определённой возрастной группе, эдаком «поколении Эминема». Типичный член «Сцены» — это двинутый на компьютерах парень от 15 до 30 лет, безответственный, с зашкаливающими гормонами, любитель мягкого онлайн-криминала. Идеальный пример — это сам Kali, чьи любимые артисты — Лудакрис, Джей Зи и Доктор Дре. Пик деятельности для Kali наступил в мае 2002 года: тогда Гловер слил «The Eminem Show» за 25 дней до релиза. Из-за этого Эминему пришлось перепланировать свой тур.

Каждый релиз «Сцены» сопровождал NFO (произносится «инфо») — текстовый файл в кодировке ASCII, который служил фирменной «подписью», меткой группы, которая этот слив осуществила. В этих «инфо»-файлах «Сцена» хвасталась своими успехами, объявляла важных сообщников и вербовала новых участников. Также эти файлы, содержащие технические спецификации, позволяли участникам «Сцены» избегать повторных релизов. «Инфо» Rabid Neurosis, к примеру, предоставляло следующую информацию, окружённую марихуанным дымком, воскуряющимся от листика внизу страницы:

Самая важная строчка — Rip Date, «дата оцифровки», означающая, что RNS первым слила материал. Большинство этих заметок Kali составлял сам, в описаниях он не стеснялся колких оскорбительных замечаний, издеваясь и над пиратами-конкурентами, и над артистами. Так, описание «The Eminem Show» он завершил фразой: «А вы думали, кто ещё сумеет достать такое?»

Когда Kali узнавал про выход интересного ему альбома, он тут же начинал названивать Гловеру. Он терял терпение и становился немного надоедливым. Если совсем уж доставал, то Гловер тоже злился и специально затягивал слив. Он понимал, что они с Kali одинаково нужны друг другу: Kali вряд ли бы нашёл ещё кого-то, кто, как Гловер, в производственной цепочке находится радом с готовым продуктом.

А кто вообще такой был этот Kali? Гловер сам толком не знал, но, поскольку они всё время общались, из разных мелких деталей составился некий образ. Во-первых, номер мобильного телефона начинался на 818, а это код Калифорнии, конкретно, города Лос-Анджелес. Иногда в трубку прорывался отдалённый голос — наверное, мама Kali. Ещё и листик марихуаны в оформлении файлов ASCH — он вообще служил официальным символом RNS. Гловер чувствовал, когда Kali звонит ему обкуренным. Более всего поражало вот это преувеличенное хип-хоповое поведение Kali. Гловера он называл только «Ди», хотя никто никогда к нему так не обращался, и постоянно рассказывал, как он ненавидит белых. Короче говоря, голос на другом конце провода старался быть крутым и жёстким, но Гловер на это не вёлся.

Вообще-то, Гловера задевало такое отеческое отношение. Хорошо, он — чёрный, он — пират, но не бандит же! Он тогда был совершенно обычным человеком. Разговаривал дружелюбным баском с акцентом деревенского Юга. Жил в маленьком городке, ходил на рыбалку, регулярно посещал церковь. На выходных гонял на квадроцикле по апаллачской грязи. Он, конечно, любил Тупака (а кто его не обожал?), но также слушал Nickelback, а в детстве водил трактор.

Друзья называли его «чёрной деревенщиной» (игра слов, в американском английском «деревенщина» — red neck, дословно «красная (от загара) шея», — прим. пер.). [82]

А когда Kali снова начинал грузить чем-то таким, Гловеру оставалось только закатить глаза, потому что на подобное поведение он плюнул мною лет назад. Белые люди ему очень нравились. У нею у самою подружка Карен — белая, старый друг Тони Докери — белый, и парни из Quad Squad тоже. Гловеру казалось, что на самом деле Kali просто манипулирует расовой темой, чтобы как-то сплотить их, что вроде как он знает, что это такое — быть негром в Америке. Гловер чувствовал, что Kali не белый, но и уж точно не чёрный, потому что вся эта его хип-хоповость, конечно, совершенно фальшива. Гловер решил провести небольшое расследование. Он вбил имя Kali в поисковик, который выдал чёрную четверорукую индуистскую Богиню Смерти. То есть чувак на другом конце страны — индус? Вырисовывался очень странный образ Kali: индуистский бог Слива, обдолбанный азиат, косящий под белого, косящего под ниггера, живущий с мамой в калифорнийской Долине.

И этот парень — вершина пирамиды, а Гловер с Докери обладают исключительным правом прямого подчинения. Но такое сокращение субординации стоило немало: Гловеру запрещалось общаться с другими членами группы, причём запрет этот распространялся также на контакты со вторым лидером, парнем, которого после многих лет службы повысили до «координатора рипов». Его имя в онлайне — RST, в миру — Саймон Тай.

Тай принадлежал к другому миру. Он изучал биологию в одном из университетов Лиги Плюща. Из знатной семьи, вырос в южной Калифорнии, в 1997 году поступил в Пенсильванский Университет.

На первом курсе у него в кампусе был интернет Т1, так он стал следить за RNS, полный восхищения и желания тоже как-то поучаствовать в их деятельности. Протусовавшись в чате примерно с год и выполнив какие-то рутинные техзадания, он, наконец, получил инвайт.

В то же время он попросился на место диджея университетской радиостанции. Kali два года терпеливо наблюдал за тем, как Тай растёт по службе. Он развил у Тая интерес к рэпу и велел ему установить контакты с людьми на лейблах, которые занимались продвижением. Наконец, в 2000 году 21-летнего Тая, как надежного старшекурсника, сделали музыкальным директором и выдали ключи от офиса университетской радиостанции. Так у него появился бесконтрольный доступ к промо-дискам радиостанции. Он каждый день проверял почту, приходящую на станцию, и, обнаружив что-нибудь интересное, бежал к себе в общагу и выгружал материал как можно скорее. Иногда победителя определяли секунды.

В тот год Тай организовал целых две крупных утечки: «Back for the First Time» Лудакриса и «Stankonia» группы Outkast Благодаря этим альбомам, главным городом рэпа теперь считались не только Нью-Йорк и Лос-Анджелес, но и Атланта. Для RNS эти альбомы — большое дело. Kali восторгался своим подмастерьем, и со временем тот понял, что его готовят на замену. Его сделали координатором «рипов», что отражало в андеграундном мире его позицию в мире реальном, на университетской радиостанции, и вскоре он сам уже отдавал распоряжения рядовым членам RNS. Kali всё чаще приглашал его в обсуждения на высшем уровне с лидерами других группировок «Сцены», у него появилась привилегированная информация: где расположены и как управляются главные сайты группы. Он даже узнал настоящие имена некоторых её членов.