Журнал «Компьютерра» № 3 от 23 января 2007 года - Компьютерра (книги без регистрации полные версии .txt) 📗
Я думаю, что мы на пороге золотого века в фундаментальной физике. В последнее время, благодаря исследованиям в области теории струн, возникла идея, что Теория всего может оказаться не столь всеобъемлющей. В этой концепции Теория состоит из уникального набора уравнений, каждое из которых имеет множество решений (существующих в разных частях Вселенной). Можно сказать, что наша Вселенная — это Мультивселенная, состоящая из множества доменов, каждый из которых сам является Вселенной со своими физическими законами. Таким образом, даже самые что ни на есть базисные законы природы оказываются неподвластны Теории всего, поскольку меняются от Вселенной к Вселенной. В этом смысле контраст между напыщенностью названия «Теория всего» и её действительным наполнением выглядит гротескно.
Фрэнк Уилчек физик, МТИ,
лауреат Нобелевской премии по физике 2004 года
Где-нибудь лет через двадцать пять, почти все религии кардинальным образом изменятся, изменятся так сильно, что перестанут внушать благоговение и страх. Конечно, многие — а то и большинство — все ещё будут цепляться за свою веру с той страстью, которая может породить жестокость, нетерпимость и т. д. Но все остальные поймут, что жестокость — это жестокость, нетерпимость — это нетерпимость, и научатся обходить острые углы, пока жестокость и нетерпимость не сойдут на нет, а это обязательно случится.
Это были хорошие новости. Плохие же заключаются в том, что с той же осторожностью нам потребуется справляться с такими сложными общемировыми проблемами, как глобальное потепление, недостаток свежей воды и экономическое неравноправие. Когда я впадаю в пессимизм, то думаю, что сэр Мартин Риз был прав: недовольные религиозные или политические группы могут вызвать биологический или ядерный катаклизм, который помешает всем нашим благим начинаниям. Однако я считаю, что у нас есть ресурсы и знания, позволяющие предотвратить подобные бедствия, если мы будем бдительны.
Вспомните, ещё только пятьдесят лет назад курение было в моде. Попросить кого-нибудь затушить сигарету считалось грубостью. Сегодня мы знаем, что запрещать курение полностью — это ошибка. У нас хватает и сигарет, и курильщиков, но мы уменьшили пагубное воздействие курения на окружающих, создав разумные ограничения. Курить больше не модно. И придёт день, когда религии превратятся в вопрос личного выбора, а потом и вовсе выйдут из моды. Можно ли считать эти институты (социально приемлемые и равноправные) религиями? Или религии на пути к вымиранию? Все зависит от того, что вы считаете ключевой составляющей религии. С одной точки зрения, динозавры вымерли. С другой — мы окружены их наследниками, птицами.
Дэниел Деннетт
философ, Университет Тафтса
Когда мы наткнёмся на правильную модель коллективного собирания знаний онлайн, это вызовет невероятную, беспрецедентную, взрывную смену парадигмы доступности первоклассного и бесплатного знания. Я думаю, что самые фантастические хранилища знаний ближайшего будущего — это не энциклопедии и не учебники. Это ресурсы нового типа, невозможные прежде, потому что для их создания необходимы усилия тысяч или даже миллионов пользователей.
Ларри Сэнгер
один из основателей Википедии
Биологические и медицинские исследования позволят найти
эффективные лекарства от неизлечимых хворей
Конечно, мы не можем предсказать, когда это произойдёт. В некоторых случаях это может случиться только через несколько десятилетий. Но в XXI веке будет открыто больше лекарств, чем в XX, и это не простая экстраполяция. Моя оценка также базируется на новом понимании того, что нам уже известно, и революционных технологий, которые уже на пороге. В качестве примеров можно привести потенциальное значение проектов расшифровки генома, исследований в области стволовых клеток и лабораторных экспериментов с клетками человеческих организмов. Все это, подкреплённое успехами быстро развивающейся молекулярной биологии, обеспечит нам понимание сути механизмов, регулирующих клеточные функции.
Ян Уилмут биолог, занимающийся вопросами клонирования,
Рослинский институт, Эдинбург
Несколько лет назад я написал небольшую книгу «Наш последний век?», в которой предположил, что с учётом всех возможных рисков шансы на то, что наша цивилизация шагнёт в ХХII столетие, избежав катастрофического регресса, составляют пятьдесят на пятьдесят. На мой вкус, не самый радостный вывод. Однако я был поражён тем, что многие мои коллеги считают катастрофу ещё более вероятной и держат меня за оптимиста. Стало быть, оптимистом я и остаюсь.
Несомненно, для технократического оптимизма сейчас есть все основания. Большая часть человечества живёт сегодня лучше, чем когда-либо. Ближе к концу столетия химические катализаторы мозговой активности, генетические разработки и кибертехнологии могут изменить сам человеческий род. Это будет качественный скачок, который поставит перед нами новые этические вопросы. В течение нескольких столетий наш вид изменится и диверсифицируется (на Земле, а возможно, и за её пределами).
Лорд Мартин Риз президент Королевского общества,
профессор космологии и астрофизики
Продолжительность жизни увеличивается, но толку от этого немного. Мы хотим не просто жить дольше, а жить дольше, находясь на пике своих возможностей. Так почему бы нам не отказаться от сна — в пользу бодрствования?
Я полагаю, что мы нуждаемся во сне, но не таком долгом. Нынешняя продолжительность сна есть, возможно, адаптация к ограничениям, которые давно потеряли актуальность.
На самом деле, все позвоночные спят (а непозвоночные, по крайней мере, отдыхают). Однако длительность сна разная у разных видов, и может составлять как менее часа, так и 18 с лишним часов в день. К примеру, грызуны спят от 8 до 17 часов, приматы — от 7 до 18 часов. Слонам и жирафам хватает 3—5 часов сна, белкам — 16—17, летучим мышам — 20 часов. Новорождённые у большинства видов спят больше, чем взрослые (за исключением новорождённых китов и дельфинов, которые вообще не спят).
Вариации внутри вида не столь велики. Хотя некоторые люди спят 2—4 часа в сутки и прекрасно себя чувствуют. Так, может, длительность сна больше не является адаптивным приоритетом для человека?
Как только мы обнаружим «сонные» гены, мы должны изменить их таким образом, чтобы уменьшить продолжительность сна. Может ли генетическая инженерия справиться с этой задачей? Хорошие новости: мутированные мушки-дрозофилы «научились» с помощью учёных спать в три раза меньше (опустившись с 12 часов сна в сутки до 4). Плохая новость: живут эти мутанты меньше своих собратьев. Но несмотря на это, я оптимист.
Марсель Кинзбурн
психолог
В Париже XXVI века популярной формой развлечения было публичное сожжение кота (точнее, медленное поджаривание). Согласно историку Норману Дэвису, публика, включая королей и королев, реагировала на страдания животного со смехом.
