Энциклопедия славянской культуры, письменности и мифологии - Кононенко Алексей Анатольевич (электронная книга .TXT) 📗
Лебединые девы имеют вещий характер и мудрость; они выполняют тяжелые, сверхъестественные задания, подчиняют себе природные стихии. Имя «лебедь», которое в народе часто употребляют в женском роде, означает: белая, светлая, блестящая, что дальше стало постоянным эпитетом: белая лебедка.
Упоминания о лебединых девах сохранились в народных сказках, былинах. Царевна-лебедь – прекрасный сказочный персонаж. Девам-птицам во многих сказках придается вещее значение, они мудро выходят из тяжелых ситуаций. В одной сказке мифические девы прилетают белыми лебедками, в другой героиней выступает Белая лебедь-богатырша. Известны сказочные персонажи Лебедь-птица – красна-девица и Лебедь-королевна такой волшебной красоты, что «…ни словом сказать, ни пером описать»; былинный персонаж Марья-белая лебедь.
Леля
Олицетворение весны у восточных славян. Представлялась юной стройной красивой девушкой. В ее честь праздновали накануне дня святого Юрия, праздник этот известен как Ляльник (Лельник). Собирались девушки, избирали самую красивую, достойную; наряжали ее в белые одежды, украшали весенним зельем, надевали на голову венок из весенних цветов. Избранницу называли Лелей (Лялей). Она садилась на пышную траву, возле нее ставили обрядовую пищу, клали свитые венки и водили вокруг хоровод, отдавая дань весне. Пели песни, зазывали теплое солнце, благодатный дождь, просили добрый урожай. Леля раздавала девушкам венки, угощала пищей, таким образом предвещая добро и достаток. Праздничные венки берегли до следующей весны.
Обряд с Лелей известен в Беларуси, Украине (на Волыни), в Хорватии, Сербии, Чехии, Болгарии, что свидетельствует о древних языческих корнях этого праздника в честь богини весны.
Ритуальные огни у сербов в честь Лады и Лели (в апреле на Юрьев день) – 12 малых вокруг главного большого назывались «лила», «олеле», «олала», «олалия». Сербские «лилы» связаны с магией плодородия и скотоводством – когда жгли огни, разбрасывали пылающую бересту («лилу») и пели:
Такие же огни на Масленицу из целых коп соломы на холмах возле поселений зажигали болгары, устраивая хороводы. В Болгарии эти огни называли «олелии», «ойлалии». Возможно, что в древние времена имя Лели было перенесено на праздничный костер, символизирующий возрождающуюся природу.
Лесавки
Родичи лешего, маленькие, кругленькие лиственные духи. С конца лета до середины осени под руководством старого слепого лесного духа водят хороводы, шелестят опавшими листьями, веселятся.
Летник
Божество теплых летних ветров, сын Стрибога. Изображался в виде смуглого юноши в широких белых шароварах.
Листин
Старый слепой дух, командир маленьких лесавок, фольклорный персонаж. Вместе со своей бабкой сидит в куче листьев возле пня или в яме и руководит – кому когда шелестеть. Сам он из листьев, и одежда у него из листьев. Вреда от него всего лишь, что ходит по лесу, шелестит листьями даже в тихую погоду, пугает.
Лихо
Лихо одноглазое, Одноглазка – в восточнославянской мифологии персонаж, который олицетворял злую долю, горе, несчастье. Лихо представлялось в подобии огромной костлявой бабы без одного глаза, встреча с которой может привести к инвалидности или даже к гибели человека. В сказках Лихо – кровожадная баба, которая ростом выше леса, живет в хижине или в старой мельнице, пожирает людей, спит на кровати из человеческих костей. Идет Лихо – деревья ломает, горы рушит, реки-озера засыпает, никого не жалеет.
Продолжение образа Лиха – Одноглазка в русских сказках. Действует вместе с Двухглазкой и Трехглазкой. Встреча с ней приводит к потере парных частей тела (ноги, руки, глаза).
Виктор Васнецов. «Кощей Беcсмертный»
Люди дивия
В древнерусских книжных легендах злые, враждебные жители далеких сказочных земель. В разных апокрифах описаны как люди с ликом на груди, с птичьими или звериными головами и лапами, с крыльями; люди, которые живут на деревьях или в воде. Большинство преданий о людях дивия (людях дивных) заимствованы у византийцев и болгар. Рассказы о них связаны с повестями об Александре Македонском, которые были широко распространены в средние века. Наиболее опасные народы в этих апокрифических преданиях заточены Александром Македонским в скалах и освободятся лишь тогда, когда наступит конец света.
Марко Королевич
Эпический герой южных славян, имевший исторический прототип. После гибели отца Марко Королевич признал вассальную зависимость от турецкого султана и благодаря этому сохранил свое королевство до самой своей гибели. Для людей условия жизни в его королевстве были лучше, чем положение в землях, где устанавливалось прямое турецкое правление. Это и послужило мотивом для создания первых песен о Марко Королевиче. Песни расходились из Прилепа, к ним присоединялись многие старые эпические сюжеты. Впервые песни о Марке Королевиче были зафиксированы через 160 лет после гибели исторического Марка далеко от Прилепа – в Далмации. Цикл песен о Марке Королевиче постепенно стал самым крупным в эпической традиции южных славян, вытеснил песни о других эпических героях.
Отцом исторического прототипа самого популярного эпического героя южнославянских эпосов Марка Королевича был правитель части западно-македонских и сербских земель король Вукашин. Мать Марка Королевича – Елена, Елица (монашеское имя – Ефросима, Евросима).
Столицей государства Марка Королевича во времена его правления (1371–1393) был город Прилеп в Вардарской Македонии, развалины которого возле Прилепа и сегодня называют Марковым градом.
«Нет такого серба, который бы не знал имени Марка Королевича… Сказывают, будто Марко был намного сильнее всех нынешних и наверняка тогдашних мужчин… Свою палицу он раскручивал и метал одной рукой, а было в ней шестьдесят шесть окк… В Среме, в корчме Крушедолского монастыря было изображение Марка, который держит одной рукой за хвост огромного вола, перекинув его через плечо, и идет себе, нисколько не согнувшись… Однажды Марко велел подать ему с чердака кизиловую дубинку, что девять лет сушилась, и так сжал ее десницей, что разлетелось дерево на части и две капли воды источило. Без вина Марко жить не мог и по силушке своей много мог выпить и не захмелеть. О Шарце его одни говорят, будто ему коня этого вила подарила, а другие – будто купил он его у каких-то извозчиков. До Шарца, сказывают, поменял он уйму коней, да только ни один под ним не мог скакать; как-то увидел Марко у возчиков пегого шелудивого жеребенка, показалось ему, что выйдет из него добрый конь, взял он его за хвост и хотел покрутить вокруг себя (так он других коней проверял), да только этот даже с места не сдвинулся; купил жеребца у возчиков, излечил его от парши и научил пить вино.
О смерти Марка Королевича по-разному сказывают: одни говорят, будто каравалашский воевода Мирчета (каравалахи тогда с турками сражались) убил его в селе Ровины, угодил ему золотой стрелой в рот; другие сказывают, будто в одном бою Шарац завяз в плавнях у Дуная и оба они погибли; а в неготинских краях рассказывают, что случилось это в болоте под самым Неготином, пониже Царичина ключа, там и сейчас есть болото и стоят стены старой церкви, построенной будто бы на могиле Марка. Третьи же сказывают, будто в том бою столько людей полегло, что в крови плавали и кони, и люди, и тогда Марко воздел руки к небу и сказал:
