Тридцать один Ученик - Смеклоф Роман (читать книги онлайн без txt) 📗

— Спасибо на добром слове, и тебе зелий от хвори в достатке! — ответил Оливье.

Седой распрямился, уставив на нас немигающие жёлтые глаза. Карты замерли и закрутились на месте, замелькали драконы, клинки и пышные платья.

— Принесла вас радуга в недобрый час! Поди разберись кто наследник, кто предатель! Виноваты все. Особенно враги и шпионы.

Его взгляд остановился на мне.

— Лет пятьдесят не слышал оборотня, — обронил он, обращаясь к самому себе. — Должен представиться. Гости редкие…

Приподнявшись, всё также крючась и вжимая голову, он сообщил:

— Глава тайной канцелярии, Сыч!

— Очень приятно! — отвесив шутливый поклон, пропел дядя. — Давно не виделись, пешая чайка!

Я тоже хотел сказать, как меня зовут, но не смог. Жёлтые глаза завораживали, а от сырого подвала простудилось и умерло самообладание. Я едва держался на ногах, а себя в руках.

— Не тужьтесь, — разрешил Сыч, нахохлившись за столом. — Оборотень Люсьен Носовский, широко известный ученик запрещённого мастера Оливье. Газеты изрыгают тонны комплиментов! — уголки его тонких губ слегка поднялись. — В заговорах, пока не отличился. Дышите вонью свободы, — он приоткрыл рот, вытягивая из ящика стола лакированную красную папку и кидая поверх карт. — А Мастер Оливье насладится ароматом казематов!

Глава тайной канцелярии удивленно вылупил глаза.

— Ароматом казематов? — повторил он. — Казематов ароматом!

Воззрившись на дядю, он сдавленно сглотнул, будто что-то застряло в горле, и, скривившись, склонился к папке. По-моему, все сумасшедшие садисты без ума от рифм. Это пугает посильнее пыточных механизмов.

— Обезьяны изумрудные пока не подали в мировой розыск, но радуга…

— Такая полосатая? — беспечно уточнил дядя.

— Семицветная, — любезно подтвердил Сыч, — запрещена! Бесстыжий Константин подговорил?

— Кто? — перекосило Оливье.

— Брат покойного короля. Не знал? — глава тайной канцелярии вытянул шею, прищурив один глаз. — Изворачиваешься?

— Теряю терпение, — расстроился дядя.

— Зря, — насупился глава тайной канцелярии, втягивая шею в плечи. — Император велит считать защитницу и Константина союзниками!

— Чего?

— Они изменники! — холодно сказал Сыч.

— Хорош тролля валять! — не выдержал Оливье.

— Посажу!

— Что, пустозвон пернатый! — взревел дядя. — Решил отвертеться от спора?

— Спорили праведники, где совесть хоронить, — расстроился глава тайной канцелярии. — Окститесь, задержанный.

— Не выйдет! — закричал Оливье, наступая на Сыча. — Я создал для тебя Семисветское жаркое под лимонно-чесночным соусом. Ты бурчал, что сам бы поставил мешок риса-сырца тому, кто откроет луч радужного моста. Бурчал?

— Пожалуй, — вяло согласился Сыч. — Константин ещё сидел на троне…

— Я словил тебя на слове, — перебил дядя. — Мы завязали узел благородного спора и ударили по рукам! Так? — не отставал он, нависая над столом.

— Вроде.

— Ага! — взревел дядя и протянул руку.

Сыч моргнул и нехотя подал свою. На ладонях вспыхнули синие нити, закрутились, заплелись в верёвку и связали руки у запястий.

— То-то же, — кивнул Оливье. — Гони мешок?

Глава тайной канцелярии поджал к груди скрюченный кулак и злобно заклекотал, раздражённо вертя подбородком.

— Поглотитель тебя подери, Оливье. Снесу я тебе мешок сырца что ли?

— Спор есть спор, — пожал плечами дядя, присаживаясь к письменному столу.

— Короли коронуются, и низложатся… — опустив глаза, начал Сыч.

— А сырец растёт в цене! — довольно гаркнул Оливье.

— Чего надо? — нахохлившись, проворчал Сыч.

— Мешок сырца.

Глава тайной канцелярии потёр лицо руками и, надев подобие улыбки, погрозил дяде пальцем.

— Ты послал знак синей звезды. Я встретил. Сырца у меня нет. Деньги ты не возьмёшь. Выходит, у тебя есть желание, которое я, скрепя сердцем, выполню.

— Ты самый скучный живодёр на свете, — вздохнул Оливье.

— Выкладывай, задержанный, — нахмурился Сыч.

— Не выйдет благого дела, — простонал дядя. — Из мешка риса я хотел устроить Пир на весь мир.

Глава тайной канцелярии перегнулся через стол.

— Обезьянам будешь в уши лить! — каркнул он.

— Что штиль, что качка, — расстроился Оливье и, мучительно всматриваясь в руку, начал загибать пальцы. — Первое, арестуешь меня со всеми положенными заклятьями и охранными чарами. Чтоб на тридцать миров прокатилось, опальный мастер в Благограде. Не прыгай от счастья! В тот же миг выпустишь под залог. Оплатишь сам!

Сыч равнодушно кивнул.

— Второе, после вечернего отлива мой корабль должен стоять у причала большой арены.

Глава тайной канцелярии скривился, но согласно опустил подбородок.

— Третье, два… — Оливье оглянулся на нас. — Три билета на завтрашний виктатлон.

— Всё? — натужно прокряхтел Сыч.

— Пооо-чтииии, — протянул дядя.

Глава тайной канцелярии поджал губы, настороженно лупая глазами. Дядя с наслаждением похыкал, потёр руки, почесал бок, и, побарабанив пальцами по столу, задумчиво добавил:

— Пусть те двое орко-гвардейца подбросят нас к банку.

Напряженное лицо Сыча разгладилось.

— Да будет так!

Он протянул руку, и Оливье пожал её. Блестящая синяя верёвка развязалась, распушилась на отдельные нитки и исчезла, но дядя всё равно яростно тряс руку главы тайной канцелярии.

— Благодатные земли — пристань моей мечты! Буду рад посетить вас снова. Готовьте цветы и дудки!

— Тиски, щипцы и костедробилки подойдут? — с нажимом выдавил Сыч, высвобождая руку.

Поморщившись, он убрал красную папку и, щелчком, поднял карты над столом. Дракон уже не прятался за щитом, свирепо кидаясь на всех подряд.

— Костедробилки? Как любезно отдать самое дорогое, — тараторил Оливье, выходя из подвала. — Самый щедрый изверг в Тридцати мирах. А какой надежный и искренний, даже не скажешь, что приколдовывает. А безмерное благородство? Даже не возьмусь описывать. Слова пусты, ими сердце не покажешь…

Под эхо его издевательской болтовни, мы вышли из коридора и влезли в карету. Следом запрыгнули круглолицый и второй гвардеец.

— В банк! — бросил дядя и развалился на скамейке, облокотившись на меня.

— Мы попадем на арену? — захлопал в ладоши архивариус.

На бородатом лице застыла такая искренняя, пугливая надежда,