Особо одаренная особа - Вересень Мария (электронные книги без регистрации TXT) 📗
— Дяденьки, а мы в город хотим, а денег нету, пустите за так. — Она похлопала глазками.
Дяденьки открыли рты, а я поняла, что мавка перегнула палку.
Да за двенадцать кладней золотом стражи любую нечисть в капусту порубают! И каково же было мое удивление, когда дяденьки молодецки взяли «На караул» и, выпучив глаза, слаженно рявкнули:
— Добро пожаловать в город, госпожи упырские нечисти!
Хорошо, что меня Велий придерживал, а то бы хлопнулась в сугроб.
— Дяденьки, — осторожно завела я, — а вы не перепили?
— Никак нет, милсдарыня ведьма! — бодро отрапортовал толстый, тощий пнул его и задушенно прошипел:
— Демоница.
— Ученица, — давясь от смеха, навел их на умную мысль Велий.
— Так точно, — согласились стражи, а тот, что помощнее, доверительно мне объяснил:
— Вашими стараниями с того года в рот не берем и на дух не переносим.
— А нас стращали, пачпорта нужны, деньги, — влезла правильная Алия.
— Никак нет! — Длинный сияя, как начищенная бляха, полез за пазуху. — Касаемо вас у нас специальный документ есть. — Он извлек толстую пачку шуршащей бумаги. Это уж потом Алия сообразила, на какой такой случай страж держал при себе столько наших портретов, а в тот день ошалело уставились на опознавательные грамотки.
— Ученица Верея: волос рыжий, глаз бирюзовый, носик вздернутый, росту небольшого, характер упрямый, козий, — смакуя, начал зачитывать Аэрон, выхватив листочки у стража.
— У меня что, курносый нос?! — трагическим шепотом поинтересовалась я у Лейи.
— Значит, насчет козьего характера ты не возражаешь, — тут же подпустил шпильку Велий.
Мы вцепились в Аэрона, желая завладеть грамотками, дабы самолично ознакомиться с написанным. Вампир не менее страстно вцепился в бумажки, и быть бы драке, да толстый предложил нам свои экземпляры.
— Ученица Алия: волос черен, глаз серый, нос обычный, росту среднего, нрав буйный, неуправляемый.
— А с чего это у меня все среднее и серое?! — заорала лаквиллская богатырка, а Лейя от смеха съехала по стене. В руках ее была грамотка Аэрона, там был только его портрет и надпись «вампир», как будто этим все сказано!
Город праздновал и не знал, что стоит и стоять будет еще долго благодаря безвестному писарю, который поленился описать моего «жениха». Вампирских портретиков мы нахватали по три штуки. И до самой магистратуры склоняли и так и эдак причины столь краткого описания, пока озверевший Аэрон не начал гонять нас по улицам, а мы уж не стеснялись и орали во все горло:
— Упырь! Упырь Аэрон в Веже! Спасайтесь, люди добрые!
Только успевали хлопать ставни и двери на нашем пути. Взвеселившаяся Алия даже робко поскреблась в пару трактиров и лавок, умоляя:
— Впустите меня, люди добрые.
— А кто ты, девица? — вопрошали из-за закрытых дверей.
— Алия, дочь лаквиллского воеводы, у меня и пачпорт есть.
И она подсовывала под двери жалованную ей грамоту. А так как портретами пестрел весь город вплоть до позорного столба, в лавках и кабаках стали срочно возводить баррикады. Пока все это безобразие не прекратил Велий, спросив:
— А собственно, куда мы направляемся?
— Гуляем, — неопределенно поводила руками Лейя.
— В магистрат, — прервала ее я. — Пусть нам тоже паспорта выдадут, а то… — я обернулась к Алие, — даже под дверь нечего сунуть.
— Не надо в магистрат, — поперхнулся Велий. — Пошли лучше на ярмарку, на качелях покачаемся.
Но я уперлась всеми четырьмя ногами, полностью соответствуя описанному характеру: идем за паспортами, и все!
— Чур, я первая! — пискнула Лейя и припустила со всех ног.
Поймать двум парням трех девиц не представлялось возможным. Я взвизгнула:
— Лови ее! — Аэрон и Велий тут же купились и, выпустив меня, кинулись за мавкой, а я нырнула в переулок и, злорадно хохоча, чему научилась у Маргобана, дала деру. — А наобещал-то поди Феофилакту Транквиллиновичу! Понаобещал-то! — хихикнула я, имея в виду мага.
Боголеп Беримирович — городской голова, пил ароматный, на меду и травах, чай с пышками в обществе супруги своей — Марфы Савишны.
— А и красивы ж вы, Марфа Савишна, а и белы, как вареное яичко, — ворковал городской голова.
— Не говорили б вы всяких глупостей, Боголеп Беримирович, — позевывая, отвечала Марфа, а супруг, прищурив глаз и вытянув ручку, чтобы ущипнуть ее за налитой бочок, произнес:
— Умностей я уже на год наговорился, а нынче у нас праздник.
— Ну не здесь же! — спохватилась Марфа, отбиваясь от шаловливых рук супруга. Хоть здание магистратуры и опустело почти, никого в нем не осталось, кроме истопника, сторожа и поломойки, а все не дома за закрытыми дверями.
Тут мы и ворвались, нарушив идиллию. Первой, радуя глаз задорным румянцем, прямо к столу головы выскочила Алия с негодующим криком:
— Ну и где наши пачпорта?
Голова подавился пышкой и сумел выдавить лишь:
— Ме-э-э…
— Как это нет?! — взорвалась Алия. — Всей Школе дали, а нам нет?!
— А вы, собственно, по какому вопросу?! — начала наливаться гневом Марфа Савишна.
Двери сорвало, и в залу ввалился ком визжащей нечисти. Уж не знаю, каким чудом Лейя задрала одежду на Аэроне, но крылья выпростались и растопорщились совершенно по-вампирьи. Велий поскользнулся и влетел под юбки Марфы Савишны, кляня нас на чем свет стоит. И только я не растерялась и как приличная девушка поздравила всех с праздничком.
— Вы уж извините нас, что отвлекаем, но тут пару месяцев назад неувязочка вышла. — Я тактично постучала городского голову по спине, помогая заглотить пышку. — Но нам в Школе пачпорта не выдали.
— Мы под арестом были! — счастливым голоском возвестила Лейя из-под рубахи Аэрона, с упоением лицезрея столь живо извивающееся вампирье тело.
— За хорошее поведение, — поспешила уточнить Алия.
Тут-то голова нас и узнал, открыл рот, но произнести ничего не успел, так как отмерла супруга.
— Вон! — рявкнула Марфа Савишна, топоча ногами.
Велий, краснее рака, вылетел из-под ее юбок, да и нас отнесло к дверям. Только Лейя, укоризненно покачав головой, сказала:
— Зря вы так, тетенька, я сглазливая, — и погрозила пальчиком разом замолчавшей бабе.
— О чем я думал?! На что надеялся?! — возмущался Велий, пинал свою шапку и сетовал на то, что разоделся как дурак.
Аэрон не возмущался, он, привыкший к нашим «прогулкам», только скалился да понакупил нам всяких сладостей. Велий понял, почему Аэрон не негодует, когда увидел заинтересованный взгляд Лейи, сосущей сахарного петушка, и наши с Алией довольные ухмылки.
— Скомороха нашли, да? — Печатая шаг, он пошел кататься на горках.
Ни разу не видела, чтобы с горок катались с таким выражением лица.
Вечером мы таки умаслили разобиженного мага, не знаю, что его умилило больше: кривой курник Алии, песни Лейи или мое предложение сыграть в карты на желание. Глаза мага вспыхнули, а Аэрона подернулись масляной пленочкой, только в том приюте, где меня воспитывали, дураков не держали, а уж я по картам была и вовсе ушлой. Вволю навывшись, наплясавшись, намахавшись крыльями, они запросили у нас пощады. Мы великодушно их пощадили. К тому же карты сыпались у нас изо всех рукавов и карманов.
— Взял бы ты нас с собой со злобной нечистью бороться, — захмелевшая Алия обернулась к Велию, — а то в Школе тоска!
Лейя повыла, раскинувшись на коврах, изображая тоску лаквиллки.
— Не так надо. — Алия была совершенно серьезна, задрала вверх голову и выдала вдохновенный вой.
От наших дверей кто-то шарахнулся, а идея Алии воспитывать постороннюю нечисть запала мне в душу.
Я сразу вспомнила Огненного Змея, от которого мы избавили Фимку в Больших Упырях, и, задумчиво накручивая прядь волос на палец, произнесла:
— Если нечисть брать некрупную…
— Даже не думайте об этом! — протрезвел Велий.
— А че тут думать! — вскинулась Алия. — Надо вставать и идти! — Аэрон с Велием ее аккуратно закатали в ковер и еще сами сели сверху, для надежности.
