Учиться, влюбиться... убиться? - Гончарова Галина Дмитриевна (хорошие книги бесплатные полностью .txt) 📗
Я кивнула и улетучилась за дверь. Кан стоял, прислонившись к стене и насвистывая какой-то незнакомый мотивчик. При виде меня он прекратил работать колонной и подмигнул:
— Ну что, подписала свою кабалу?
— А то. Будем знакомы, меня теперь зовут Ёлка.
— Держи пять, Ёлка! Кстати, тебе это имя чертовски идет!
— Кан, а ты из какого мира? Техники или магии?
— Мы практически соседи, Ёлка. Только ты, по-моему, русская, а я поляк.
В географии я разбиралась слабо, а Польшу знала в основном по книгам Хмелевской, которую почитывала моя бабушка в свободное время, приговаривая: "Брехня, но посмеяться можно". В чем и призналась Кану. Он немного обиделся, и я минут пять слушала лекцию на тему: "Польша — это хорошо, а Россия плохо." Я, в свою очередь, ни обидеться, ни поссориться с Каном не успела. При очередном повороте за угол, нас окружила толпа, целиком состоящая из мужчин в черных плащах. Кажется, это все студенты с моего факультета. Молчание длилось несколько минут, прежде чем я успела разозлиться и открыть рот.
— Ну и чего вы смотрите на меня, как на обезьяну в зоопарке!? У меня что, третья пара ушей выросла!?
— Да нет, — протянул кто-то в толпе. — Слушай, а кто ты такая?
— Человек прохожий, обшита кожей! Неужели не видно!?
— Да не в этом смысле!
— А в каком!? — медленно зверела я.
— Что ты сделала, чтобы Кристалл тебя распределил к нам на факультет? — спросил уже другой голос.
— Ничего! Подошла и положила руки!
— Но так не бывает! Боевая магия вообще не для женщин!
— Твое счастье, что я вообще никакой магией пока не владею! — обиделась я. — А то бы я тебе лично показала, где раки зимуют.
В толпе засмеялись.
— А что ты сделала с директором!? Это же нарушение всех традиций?!
— Да ничего я не делала, — невинно захлопала я глазами. — Просто сегодня с утра я вылезла из комнаты через окно, пошла гулять, пару минут мы поболтали с Каном, потом меня отловил директор, и мы с ним, не сходя с места, поспорили, что я, ничего не зная, поступлю именно на тот факультет, на котором женщин раньше не было. Ну и я выиграла.
— Круто начинаешь! — протянул один из парней, стоящих рядом со мной, невысокий темноволосый крепыш. — Будем знакомы, Кесс.
— Давай пять. Меня нарекли Ёлкой.
Кесс сжал мою руку так, что пальцы едва не сплющились в монолит. Мне очень захотелось взвыть от боли, но я промолчала и потихоньку отделила их друг от друга. Через это просто надо пройти. Или я стану "своей девчонкой", можно "своим парнем", или… О второй возможности лучше просто не думать. Кесс хлопнул меня по плечу.
— Нас мало, но мы в тельняшках, Ёлка. Пошли, получишь одежду, и мы тебя познакомим с нашим родным и любимым Универом.
— Заметано! — с восторгом согласилась я.
Мы успели получить у жутко неприветливой кладовщицы три комплекта одежды — лосины и туники черного цвета, один комплект парадный, один зимний, один летний, два плаща — осенний и летний, зимнюю куртку, две пары сапог и сандалии на деревянной подошве, все веселенького черного цвета. Плюс сумка и пояс. При этом мне сообщили, что "бабы совсем стыд потеряли", что "не напасешься на всякую голытьбу" и что "следующая выдача через год и три дня, и не вздумайте прийти раньше".
— Повезло тебе, — фыркнул Кесс. — Обычно у этой грымзы новых вещей шиш допросишься!
— Женская солидарность сработала, — пожала я плечами.
Собственно, и вещи секонд-хэнд меня бы не шокировали. Свою любимую ветровку, явно не ношенную, я купила именно в секонд-хэнде за двести рублей, и это было примерно на полторы тысячи дешевле, чем на рынке. Мы, то есть я, Кан, Кесс и еще несколько десятков парней перетащили мои вещи из комнаты, которую мы делили с девчонкой из Новосибирска, в другой конец здания.
— Наше общежитие именно здесь, — объяснил Кан. — А то, наверное, отдадут лекарям. У них, как всегда, перебор. Триста с хвостиком человек приняли. А к нам больше пятнадцати человек за раз не попадает. Раньше, говорят, здесь и не-люди учились, но сейчас их почти не бывает. Но это из-за нашего короля. Он у нас горячий сторонник чистой крови.
Я не стала вникать в тему.
Моя новая комната ничем не отличалась от старой. Та же обстановка. Только раскрашено все в цвета ночи. Ну и второй девушки в ней не предвиделось. А парня ко мне подселить было нельзя. Я этому только обрадовалась. Иногда одиночество необходимо. Ребята подождали снаружи, пока я переодеваюсь, и потащили меня на скорую руку знакомиться с Универом.
Если вкратце, Универ вполне тянул на какой-нибудь райцентр по числу студентов. И состоял из нескольких корпусов, соединенных переходами и обнесенных высокой кирпичной стеной. В центре находилось самое старое здание Универа, говорили, что его построили сами основатели. В нем обычно проходили занятия. Вокруг него стояли еще шесть корпусов общежитий. Для лекарей, временщиков, нечистиков, стихийников и самоубийц (к которым теперь принадлежала и я). И шестое общежитие для преподавателей. Оно было заполнено примерно наполовину. Кто-то из учителей жил здесь с семьей, кто-то предпочитал держать семью вдали от себя, кто-то еще не обзавелся второй половиной и потомством. Еще были несколько стадионов для тренировок, две полосы препятствий, пруд и речка, петлей охватывающая нашу территорию. Объяснив мне все это в темпе вальса, ребята потащили меня в столовую. Сегодня, в честь новых мучеников науки, устраивался пир. И пропускать его не стоило. За соседним столом я увидела и свою бывшую соседку, уже в нежно-голубом наряде факультета лекарей.
— Привет медикам, — помахала я рукой.
— Привет бойцам! — улыбнулась она. — И как тебя теперь зовут?
— Ёлка.
— А я — Береза.
— Тебе идет.
Я ни капли не кривила душой. Соседка и правда была похожа именно на березу. Высокая, со светло-русыми волосами, бледно-голубыми глазами, классическими чертами лица и фигурой супермодели. То есть сплошные кости в разные стороны от позвоночника. Небось, все время на диете. Да она и сейчас ела, как воробей. Я, успев проголодаться, не миндальничала с обедом. Но, учитывая, сколько ели ребята, я могла бы слопать и втрое больше. Я была просто ее противоположностью. Среднего роста, с неплохой, но уж никак не модельной фигурой, темноволосая, вечно растрепанная, длинноносая и лопоухая, с глазами того оттенка, который благородно именуется "ореховым". Вобщем, Ёлка. Антел Герлей попал в точку.
— Тебе тоже идет твое имя, — согласилась Березка. — Жаль, что ты переехала. Мы могли бы стать хорошими подругами.
— Заходи в гости, — предложила я.
— К вам на факультет!? Лучше сразу повеситься!
— Уговорила, — кивнул Кан, утаскивая у меня из тарелки вкуснющий бутерброд. — Вечером зайдешь ко мне, я тебе дам веревку и мыло.
И добавил, уже мне на ухо:
— Ну и тля березовая! Вовремя ты от нее удрала! От ее занудства и молоко скиснет!
Должна признаться, я была с ним полностью согласна. Что было дальше, я помню весьма смутно. Кажется, мы провозглашали тосты за первую женщину на факультете боевой магии (Кесс), за сам факультет (лично я), за Магический Универ (Кан), за его основателей, за людей во всех мирах, за не-людей в тех же мирах, за магию и колдовство, за то, чтобы не переводилась работа для боевых магов, за Вечный Свет, за Вековечную Тьму, За Силы Леса…. дальше я уже ничего не помнила. Где-то около полуночи Кан оттащил меня в мою комнату, поставил на тумбочку у кровати трехлитровую банку с огуречным рассолом, и смылся допивать оставшееся.
Как я была ему благодарна на следующее утро!
Утро было похмельным.
Дети и взрослые, никогда, НИ-КОГ-ДА не нажирайтесь как хрюшки. Даже если вас только что приняли в Универ вашей мечты.
Я пришла в себя только после трех стаканов рассола. И начала переодеваться. Оказывается, я завалилась на кровать прямо в форме. Пришлось быстренько снять ее. Мятая и в каких-то подозрительных спиртовых пятнах, она была… м-да.
