Ну, понеслось! - Янук Елена Федоровна (книга жизни .txt) 📗
Кирилл Борисович ответил на чистом английском. Я, закрыв глаза, откинулась на спинку сиденья, про себя удивляясь тому, что директор хорошо владеет иностранным, будто родным. Он говорил вообще без акцента. Если бы я встретила его в Англии, приняла бы за урожденного англичанина. Эдакий белокурый сакс.
И вновь вопрос: что я о нем знаю?
Ничего.
Внешне привлекателен. Большинство женщин корпорации обращали на него внимание. Однако я видела не обаятельного представителя сильного пола, а грубого мужлана-параноика. Он вызывал у меня только отрицание, с самого начала и по сей день.
Вынула из сумочки пудреницу с зеркалом и незаметно проверила макияж – все нормально. Я опасалась, что тушь потекла от жары. Жара… Даше сейчас хорошо. Муж рядом, отдых, тепло. Что еще надо? А у меня с этими переходами с работы на работу и отпуска не предвидится.
На улице стояла предгрозовая духота, плавный ход машины убаюкивал…
– Людмила Сергеевна, вы так озаботились отсутствием поставок, что вас нельзя дозваться, – где-то рядом раздался голос, грубо ворвавшийся в мой сон. Открыв глаза, я взглянула в зеркало заднего вида: губы и.о. скривились в нахальной ухмылке, а ярко-голубые глаза весело сверкнули.
Я встряхнулась, села и, облизнув пересохшие ото сна губы, ответила, выдерживая его шутливый тон:
– Ох как вы правы, Кирилл Борисович. Точно, погрузилась в проблему, и полностью. – Я лукаво улыбнулась, наблюдая, как изменился взгляд директора.
Он кивнул и добавил:
– Замечательно, а мы уже приехали.
Я вздохнула. От духоты очень хотелось пить. Поправив челку, кое-как воткнула зонт в сумку и посмотрела на часы, встроенные в панель приборов, – полчетвертого.
Мы уже двигались по городу. Возле отделанного кремовым пластиком трехэтажного здания и.о. уверенно завернул на стоянку и притормозил у бетонного забора в самом дальнем углу.
Я с трудом вылезла из машины, чувствуя себя глубокой старухой, притом что мне только двадцать пять. А тут еще пришлось долго обходить красивую кованую ограду, построенную явно не на месте. Впереди, исполненный сурового достоинства, шагал наш босс. За ним мягко ступал задумчивый Роман Николаевич. Следом шла я. Мне было интересно, как будет здесь вести переговоры лютый Кирилл Борисович.
Чтобы и.о. директора окончательно упал в моих глазах, мне было бы достаточно того, что он ведет переговоры по принципу «бей своих, чтоб чужие боялись». Поэтому я хоть и была частью делегации, но одновременно чувствовала себя зрителем.
У встречавшего нас Александра Ивановича, начальника отдела реализации, – были совсем седые усы и волосы; хотя по виду ему можно дать лет сорок пять, не больше. Одет он был в тесный серый костюм. Дружелюбно поздоровавшись, он провел нас по мраморной лестнице с никелированными перилами в кабинет замдиректора, Олега Игоревича, обладателя невзрачной внешности, жидких бесцветных волос и очков в тонкой дорогой оправе. Образ классического руководителя завершали напряженно поджатые тонкие губы.
Замдиректора с клеймом вечного недовольства на лице сидел в высоком вращающемся кресле. Наверное, если бы я подбирала актеров на роль Скруджа из диккенсовских «Рождественских историй», то у Олега Игоревича не нашлось бы конкурентов. По правую руку от него поместился симпатичный мужчина лет на десять моложе, темноволосый, худощавый, с узким, гладко выбритым лицом, но нам его так и не представили. Он тихо отдавал указания молоденькой блондинке, судя по всему, секретарше.
Наше появление поставщикам явно не нравилось. Я с удовольствием изучала холодные взгляды хозяев, когда от них не отвлекали натянутые при встрече деловые улыбки, предписанные Карнеги. Я прекрасно понимала недовольство контрагентов. На их месте любой бы улыбался через силу. Еще бы! Конец недели, последний рабочий вечер, а тут мы… Кому охота сидеть в душном офисе, когда можно схватить семью, друзей и рвануть на природу на выходные? Хотя выходные откладывались…
Опустившись на неудобный стул для посетителей, я незаметно покачивала ногой и внимательно наблюдала за тем, как разворачиваются события. Кирилл Борисович сухо изложил суть проблемы, якобы невзначай упомянув о нарушении контрагентами договора.
– … мы столько лет плодотворно сотрудничаем, хотелось решить эту проблему как можно скорее, – довольно миролюбиво закончил он, но его перебил начальник отдела реализации.
– По-моему, у вас сложилось ошибочное представление о нас, – судорожно сцепив на столе руки в замок, сказал Александр Иванович. Его голос звучал вежливо, но, судя по лицу, ему тоже хотелось, чтобы мы немедленно убрались ко всем чертям. – Мы были уверены, что вы прибыли, чтобы разобраться с неустойкой с вашей стороны.
Кирилл Борисович уставился на оппонента. Если начало переговоров он вел сухо и по-деловому, то сейчас смотрел с открытой угрозой. Александр Иванович, сглотнув, поспешно уточнил:
– Мы сделали заказ по вашей заявке. А недавно получили письмо о том, что вы отказываетесь от поставок.
После его слов мы втроем тщательно разыграли немую сцену из гоголевского «Ревизора».
– Вы не могли бы показать это письмо? – сухо обратился Кирилл Борисович к поставщикам.
Я перевела заинтересованный взгляд с замдиректора на начальника отдела. Когда мы ехали сюда, все ждали, что сейчас перед нами виновники или извинятся, или попросят время, чтобы все исправить. В худшем случае обвинят тех, кто их самих подвел. Но кто же думал, что проблема окажется сплошным недоразумением. Если вообще не саботажем.
Изучив документ, Кирилл Борисович ошеломленно рассматривал подпись. Когда он положил письмо перед собой, я тоже на нее посмотрела – там был знакомый сдержанный завиток и.о. директора. Он, с минуту помолчав, сказал, сохраняя лицо:
– Это недоразумение. Видимо, перепутали адресатов и послали вам чужую корреспонденцию. Тогда все в порядке. Вы налаживаете поставки, и мы продолжим сотрудничество.
Он сказал откровенную глупость: везде было указано название фирмы-поставщика. Но хотя даже я понимала, что единственное письмо не могло саботировать работу корпорации, все с облегчением вздохнули от осознания, что все так быстро закончилось. Но тут вмешался до сих пор молчавший Роман Николаевич:
– Вы позволите мне обговорить с вами новый заказ и условия поставок?
Принимающая сторона всполошилась, тем не менее замдиректора фирмы-поставщика, медленно заправив тонкую дужку очков за ухо, предложил нам остаться и завтра с утра спокойно обсудить все вопросы. Александр Иванович, глядя в стол, незаметно скривился – стало понятно, кому придется жертвовать выходным.
В общем, все закончилось тем, что Роман Николаевич решил подождать до завтра и разобраться до конца, а мы с боссом в сопровождении тонколицего брюнета, отправленного нас провожать, вышли из здания.
Возвращаясь на стоянку, под цветущим кустом жасмина я заметила рыжую дворняжку с порванным ухом и запекшейся на мордочке кровью. Она явно пряталась от нас, дрожала и поджимала лапки.
– Ах, бедненькая! – Тут же вспомнила об утренних бутербродах, которым теперь уже было не суждено испортиться в моей сумочке, а ведь за делами я благополучно о них позабыла.
Кирилл Борисович, озабоченный тем, что из-за него на производстве устроили огромный простой, позабыв обо всем, несся к машине.
Это меня вполне устраивало. Рискуя вызвать начальственный гнев, я остановилась, чтобы выудить пакет с едой, про себя недоумевая, как умудрилась втиснуть это в свою сумку. Да так увлеклась, что упустила момент, когда босс вновь оказался рядом.
– Что за необходимость сейчас кормить бездомного пса?! – устало спросил он, не скрывая досады. Все, как и предполагалось, – гнев и раздражение «в одном флаконе».
Собака, наверное, тоже что-то почувствовала, от страха она сжалась чуть не вдвое, так, что казалось, она стремится уменьшиться до размера мухи. Я нервно ответила:
– Большая необходимость. Она погибнет, если ей не помочь. Видите, ее кто-то серьезно потрепал.
