Ну, понеслось! - Янук Елена Федоровна (книга жизни .txt) 📗
Даша подошла к мужу и тихо спросила:
– А если бы он победил, что бы ты делал?
– Сам бы его вызвал, – невозмутимо ответил Тео, сжав горло твари сильнее.
– Я поняла. И это называлось «под контролем», – сухо отметила подруга. Тео промолчал.
Тут принесли какой-то ошейник. Я и не заметила, как Даша, которая уже стояла рядом, шепнула:
– Противооборотный. Гиеной навсегда останется.
– А трупом нельзя? – гневно спросила я, поднимаясь с колен.
Даша с сочувствием посмотрела на меня и пожала плечами.
Наконец Кевин, слабый как щенок, пришел в себя. Валентина Петровна, которую уже шатало от усталости, проговорила:
– Можно переносить Кевина в дом.
Гиену по приказу Тео привязали поводком к кованой скамейке. Проходя мимо, я с силой пнула тварь узким носком туфли так, что он отлетел к стене.
– Мерзавец! Дрянь, возомнившая о себе невесть что! – Я знаю, что лежачих не бьют, но сколько можно причинять боль другим?
– Точно, – подтвердил Тео. – Ничего нормально сделать не мог, неудачник.
Даша, обняв меня за плечи, увела, но, судя по ее гневному взгляду, ей пнуть гиену хотелось не меньше.
Я злилась, но не могла не оценить того, что, имея неимоверную силу, оборотни не пускали ее в ход без причины. Кто бы еще смог, обладая столь сокрушительной боевой мощью, так разумно и сдержанно ее использовать? И как этой сдержанностью злоупотребляют всякие гады!
Кевина отнесли в мою бывшую спальню и оставили отдыхать. Он так долго лежал без чувств, что мне стало казаться, будто он никогда не очнется. Я думала только о том, чтобы он выздоровел. Валентина Петровна сказала, что опасается за его руку, в которую попал заряд. Не представляю, как он будет мириться с увечьем. Еще она сказала, что из-за частых превращений он может полностью иссякнуть, и тогда его никто не спасет.
Даша забегала пару раз, притаскивая кофе с бутербродами, которые в меня просто не лезли. К ночи Кевин очнулся и сразу спросил:
– А что, обед я уже пропустил?
Я сквозь слезы усмехнулась:
– Нет, конечно, с десяток поваров за дверью ожидают вашего пробуждения, сэр.
– Велите подавать, леди, есть хочу безумно.
Я позвонила Даше, и все нагрянули к нам.
Ночью я убрала остатки трапезы и подошла к Кевину, непривычно бледному и жутко похудевшему.
Но он жив. Жив!
Я засмеялась сквозь слезы и положила голову ему на плечо.
– Ничего не могу поделать со своими чувствами, меня трясет от пережитого.
– А меня – от твоей близости.
Тонкая одежда рвалась под его нетерпеливыми пальцами, но это уже было не важно…
– Я чуть с ума не сошла, – задыхалась Люда от ужаса. – Тебя чуть не убили! Что бы я делала?!
Слезы из глаз так и лились. Чтобы успокоить, крепко прижал ее к себе. Я, конечно, никому не признаюсь, но даже на следующее утро в душе разливалось тепло, вызванное ее словами.
– Отдыхаешь? – невозмутимо спросил Тео, появившийся в комнате. Девочки, которые хлопотали надо мной с утра, разошлись по другим делам.
– Ну да, с таким сатрапом, как ты, будни не отличаются от праздников, – вздохнул я, поднимаясь.
Тео остановил меня, втолкнув обратно под одеяло:
– Лежи… Я к тебе с новостями.
– Что там еще? – тяжело вздохнул я. Ничего не хочу, кроме общества Люды и теплых морских волн.
– Мелочи… О физике, который испытывал новое оружие. Вернее, об оружии.
– Том самом, что было у Сэма?
– Угу. Так вот, у них было всего два экземпляра по семь зарядов в каждом.
– А мы опасались! Вот почему его никто прежде не применял…
Тут я оборвал фразу, увидев, что все пристально смотрят на нас. И Валентина Петровна, и Люда, и Даша.
– Что за оружие? – с угрозой спросила Люда, которая вошла первой.
– Его уже нет, – успокоил Тео, – первые заряды Сэм израсходовал сам, изучая возможности. Физик и от них сбежал.
Мне стало не по себе, когда я представил, на ком он мог их изучать. Тео продолжал:
– У них был один пистолет. Два заряда они потратили на наших бойцов…
Мы все тяжело вздохнули.
– Два, чтобы запугать гиен, – вот почему стая молчала!
– Последние он приберег для тебя, но два прошли мимо, и один вскользь зацепил.
– Ну и слава богу, что так. Хорошо, что хорошо кончается, – подвела итоги Даша, тронув за руку Люду. – Стольким людям этот идиот принес зло, – качала головой она. – Что ему надо? Власти? Денег? Все у него было. Не понимаю…
Я коротко пояснил:
– Гордыня обуяла. Светоч стаи, заласканный, уверенный в своем превосходстве… И чтобы кому-то подчиняться?
– Ладно, позже сходим в зоопарк. Там новое поступление гиен, таких самцов привезли, залюбуешься, – усмехнулся вожак.
Даша влюбленно посмотрела на мужа, Люда – на меня, я улыбнулся:
– Что ж, а нас еще ждет свадьба.
– Давно пора! – вздохнули все одновременно.
Эпилог
– Не волнуйся ты так, – расставляя пышные букеты по высоким вазам, говорила Даша. – Не ты первая, не ты последняя. Я свою свадьбу, помнится, тоже как во сне провела. Ты, главное, не забудь вовремя ответить «да», а остальное не важно.
Даша довольно улыбнулась, оглядев свое платье подруги невесты. Я, выдохнув, кивнула.
Ноги не слушались. Колени подкашивались, сердце дрожало. С трудом преодолела дрожь в коленках, когда дядя Миша, подмигнув расплакавшейся маме, повел меня к тому месту, откуда мы должны выйти к жениху. В голове творилось нечто невообразимое…
Боже, я даже не думала, что так буду волноваться на собственной свадьбе!
Маришка, которая несла мой шлейф, обняв, сказала, что я самая красивая принцесса на свете. Танюшка, прижавшая к груди свой букет, быстро с ней согласилась.
Даша суетилась, стараясь организовать все идеально, и я заранее приготовилась вытерпеть все до конца. Но оказалось, что свадьба стала самой веселой вечеринкой в моей жизни. Проделали все, что раньше казалось таким банальным и затертым, – вместе резали торт, целовались перед фотографами, я бросила свой букет Маришке, которая была просто в восторге!
И все мне ужасно нравилось.
Вечером мы танцевали в саду, украшенном фонарями, с живым оркестром в зарослях жасмина. Кевин вел себя как подросток – много смеялся и таскал меня на руках, периодически подсовывая нам с Дашей сладости.
Да, теперь конфеты в вазе на столике залеживаться не будут. И это здорово. Говорят, что мужчины, любящие сладкое, – романтики. Вот и проверю. Но становилось поздно, а нам с Кевином надо еще успеть на самолет, в свадебное путешествие, в Рим!
Выставили из Дашиной комнаты Кевина, порывавшегося помочь мне переодеться, усталая подруга села рядом:
– Ну вот… Теперь все будет дуэнде.
– Что-что? – откликнулась я, надевая брючный костюм.
– Точно перевести трудно. Испанцы употребляют слово дуэнде, когда говорят о страстном искусстве фламенко. Дуэнде – это жажда жить и любить, быть свободным и вдыхать полной грудью все ароматы жизни.
– Да, было бы здорово. Кстати, до Юли я так и не дозвонилась.
– Я тоже. Вызываем ее сюда? Тео согласен.
– Конечно. Познакомим с кем-нибудь из наших.
– А Юрка? – Я закатила глаза, одна Даша по чистоте душевной считала его нормальным.
– Скользкий тип, его Юлька очень устраивала. А что? Никаких обязанностей, сплошное удовольствие. – Я грустно вздохнула, жалея Юлю, тем более сейчас, когда мы с Дашей так счастливы.
Даша удивленно покачала головой.
– А я думала, что у них серьезно, – удивилась подруга.
Вот и все. Вещи собраны, платье уберет Дашкинс…
– Ну что ты, Даш, это все твоя вера в человечество. Он так, приживалка. Погулял там, погулял тут, – ни ума, ни фантазии, бродит, где кормят.
– Ну ты совсем его раздавила, – хмыкнула Даша.
– А я не люблю людей, на которых нельзя положиться. Для которых шкурный интерес важнее всего. Ни чести, ни желания жить с достоинством… приспособленец.
