Наколдованная любовь - Фирсанова Юлия Алексеевна (книги онлайн бесплатно без регистрации полностью TXT) 📗
— Великан шутки шутит? — подозрительно нахмурился рыцарь, не ожидавший от полубожественного хама ничего хорошего.
— Сейчас узнаем, — откликнулся сейфар и исчез за теми самыми кустами, на которые повесили метку. Ветви колыхнулись едва заметно, словно пропустили не мужчину, а невесомую тень, скользящую не между ними, а сквозь них.
Вернулся Аш быстро. Оля чувствовала, как изменилось настроение сейфара с мрачно-тревожного, которым оно стало после видения синей заграды, на тревожно-озадаченное с примесью облегчения.
— Пойдем-ка, вы должны увидеть сами, — полупредложил-полуприказал мужчина.
Должны так должны. Даже Ламар, не слишком любивший, когда им командовали, последовал за сейфаром без возражений. Ибо куда вернее всяких приказов путников подгоняло неутоленное любопытство.
Очередная поляна, куда пришли люди, мало чем отличалась от тех, на которых росли фиолетовый с зелеными прожилками папоротник и высокий бурый мох. Только ближе к центру на ней располагалось потухшее кострище, а рядом сидела женщина, сжимающая в руках лук с наложенной на него стрелой. Фигура ее была воплощением хищного азарта. И женщина эта, Оля не сомневалась, была той самой, которая беседовала с двумя братьями в синей заграде. Той самой — за одним весьма существенным исключением. Эта была статуей из цветного стекла, сделанной в полный рост.
— Какая красота! — восхитилась землянка и удивилась: — Кто же такое мог создать?
— Тот, кому не понравилось, что в него стреляли, — задумчиво ответил Аш и указал на стрелу, глубоко ушедшую в дерево на другой стороне поляны.
— Неужто дурища в самом деле на махейла вздумала поохотиться? Что ж, нам меньше проблем, вот зверь ее магией и окоротил, — трезво заметил Ламар.
— Так она настоящая? — испугалась Оля, восхищение творением неизвестного скульптора мгновенно превратилось в ужас, смешанный с сочувствием.
Женщина была слишком жесткой и странной, чтобы возбудить симпатию. И все-таки разве заслужила она подобную участь? Вот так превратиться в статую, перестать жить! Глаза Оленьки невольно наполнились слезами, она всхлипнула, смахивая влагу с ресниц, и хотела было спросить, что же теперь им делать со статуей: оставить как есть или похоронить. Но цветной хрусталь в том месте, где на него упало несколько слезинок, запылал яркой белизной, и стекло начало превращаться в плоть.
«Дева невинная скорби слезу обронит, Проклятье махейла вспять обратит…» — машинально пробормотал Коренус, взирая на свершающееся чудо.
Вот перемены с плеча добрались до головы. И часть скульптуры из цветного стекла обрела жизнь, в зеленых глазах появился разум. Айса вперила взгляд в Олю и стоявшего рядом Аша. Сейфар качнулся вперед, чтобы заслонить спутницу. Айса злобно оскалилась и зашипела, попыталась доплюнуть до девушки:
— Он мой, ясно тебе, мелкая сучка?
Такая ярость была в голосе незнакомки, что всякое сочувствие разом покинуло сердобольную землянку. Ну как можно сопереживать, если тебя вдруг ни за что ни про что начинают оскорблять? Оля всегда терялась, сталкиваясь с хамками, и не знала, как себя вести.
Но сейчас ответа не потребовалось. Волна света, обращающая сверкающее стекло в плоть, остановилась где-то чуть ниже плечей и двинулась, набирая скорость, в обратном направлении. Миг-другой, и перед людьми на поляне снова застыла статуя, чуть изменившая наклон головы. Можно было бы решить, что все происшедшее померещилось, если бы не выражение лютой ярости и отчаяния, сменившее изначальную целеустремленную сосредоточенность на лице Айсы.
— Что тут творится, Коренус? И что ты за стихи читал? — потребовал ответа у знатока магических фокусов Ламар.
— Не стихи, мой мальчик, это выдержка из трактата Лимориса «О природе магических созданий», — рассеянно отозвался магистр, восторженно ощупывавший статую. — Лиморис многие полезные сведения подавал в рифмованном виде, считая, что так информация лучше усвоится учениками. Очевидно, в данном отрывке содержатся сведения о способности слез человека, искренне сочувствующего жертве махейла, вернуть плоть в изначальное состояние. Если ты был достаточно внимателен, то заметил, как слезы девы Оли упали на плечо статуи.
— А… ага, — сообразил рыцарь, благополучно проворонивший сие «знаменательное событие», и ляпнул: — Чего же тогда она опять стеклянной стала? Мало слез было?
— Она оскорбила спасительницу и лишилась сочувствия, — презрительно усмехнулся Аш. Уж глазастый-то сейфар успел отследить закономерности и понять куда больше спутников, все еще недоумевающих, какого ляда Айса вообще накинулась на Ольгу. Неужто решила, что та тоже открыла охоту на махейла?
— Именно так, хотя в трудах Лимориса о подобном эффекте ничего не сказано, предположение в высшей степени логично, — резюмировал Коренус. Маг закончил ощупывать и обстукивать статую, взялся было за маленький молоточек на поясе, покосился на Олю и оставил соблазнительную мысль отбить кусочек цветного стекла на память в целях последующих магических экспериментов.
Девушка и так была на грани очередной истерики. Еще бы, меньше чем за пять минут оживить злую бабу и снова сделать ее скульптурой. Оля мучилась совестью и в то же время, что греха таить, испытывала толику злорадства: «Вот так тебе и надо, не будешь обзываться!» И от сознания этого тайного злорадства совестливой девушке становилось совсем стыдно.
— Успокойся, — Аш коснулся рукой плеча кровницы. — Она заслужила свою участь. Ей был дан шанс, но она плюнула спасению в лицо. Все справедливо, хоть Третьего спроси! Айса получила свое «вечное сияние» и «встречу с судьбой». Предсказанное исполнилось.
Оля вздохнула и кивнула, все равно она больше не смогла бы поплакать над участью злючки от чистого сердца. Хоть режь, не смогла бы даже ради магической трансформации-спасения. Яростная злоба, полыхающая в зеленых глазах, и плевок выжгли всякое сочувствие.
Пока все думали и переживали, сейфар досконально изучил заросли в конце поляны и выдернул из скрытого густой порослью пенька еще одну стрелу — близняшку остекленевшей на луке. На сизое оперение намотался тонкий голубой волос, мерцающий при свете дня, как фитилек горящей свечи.
— О, а вот и еще одно доказательство того, что наша стеклянная лучница действительно охотилась на махейла, — удивленно причмокнул губами магистр.
— Похоже на то, — согласился Ламар, потрогав длинный волос.
— Махейл? Это, как вы мне рассказывали, меняющий шкуры, облик которого принимает Седьмая? — с трудом выловила Оля нужные сведения из массы ботанико-зоологической информации.
— Да, священный зверь Фодажских лесов, — торжественно подтвердил рыцарь как знаток всякого рода крупной фауны, даже такой, на которую нельзя поохотиться с добрым луком или копьем по причине нравственно-религиозного запрета.
— Неужели она его ранила? — заранее посочувствовала загадочной голубой зверушке девушка.
— Вряд ли, подстрелить махейла не так-то легко, — пожал плечами Аш. — Крови нет. Но двое, которые были с Айсой, ушли по следам зверя.
— Его гибели нельзя допустить, — нахмурился Коренус. — Вероятность того, что люди смогут причинить вред махейлу, ничтожна, но наш долг убедиться и, если возникнет нужда, защитить прекрасное создание.
Сейфар, считая разговор оконченным, развернулся в сторону зарослей, готовясь вести отряд по следу. Олю привычно запихнули в середину цепи, чтобы подстраховать от возможных неприятностей. Та шла молчаливо, даже не стала теребить магистра, добиваясь детального описания загадочного зверя, одного названия и волосинки которого было явно недостаточно для воссоздания облика в воображении. По сторонам девушка не смотрела, погрузившись в мир внутренних переживаний, она снова и снова прокручивала в памяти яростные слова Айсы, адресованные ей, и почему-то — чем больше Оля думала, тем больше в этом убеждалась — Ашу. Охотница смотрела на мужчину так, будто знала его. Наверное, им, когда подвернется подходящий момент, стоит обо всем спросить сейфара прямо. Так решила девушка и ткнулась носом в заплечный мешок Коренуса.
