Особо одаренная особа - Вересень Мария (электронные книги без регистрации TXT) 📗
— Я все сомневался, жарить ее или сырой съедим.
— А животик не прихватит, после молока — рыбу? — спросила я.
Котофеич злобно сузил глазки, но дерзить при бабке не стал, а может, и задумался над моими словами.
Сев за стол, я, как и положено приличной гостье, стала делиться новостями. Баба-яга удивленно охала, ахала, всплескивала руками, а в особенно интересных местах призывала в свидетели кота, уверяя, что такого быть не может. Закончив свой рассказ, я сильно пожалела, что на посиделках не присутствовали мои учителя, лично я сразу бы поставила себе отлично за год и по истории, и по культурологии, и по демонографии.
— Вот и все, что произошло со времен Последней битвы, — сказала я и откинулась на спинку стула.
— М-м-да, не густо, — фыркнул Котофей, вылизывая лапы после рыбы.
— А что ты хочешь? — возразила бабушка. — Времени-то прошло с птичий чих.
— А у вас какие новости? — поинтересовалась я, засовывая в рот ложку творога.
— Да все как всегда — день да ночь, сутки прочь, — ответствовала старуха. — Как Грушка перелаялась со всеми, так и сидим под землей, как кроты какие-то. Только и веселья было, когда она папаню своего в Нижний мир запихивала. А так скукотища.
Я чуть не подавилась творогом. Куда еще ниже?
— А вы в каком находитесь? — откашлявшись, спросила я.
— Мы в Подземном царстве. — Яга похлопала меня по спине. — Здесь вон и люди, и деревья, и животные. А в Нижнем-то никто, кроме богов, жить не может.
А кот не упустил случая уколоть:
— А нам-то заливала: я такая-растакая, в моей Школе так и эдак… А сама ничего и не знает.
— Молодая она, еще глупенькая, — заступилась за меня бабушка.
— А чего ж они такую глупую ключи воровать отправили? — съехидничал кот, а у меня сразу нос зачесался:
— Какие ключи?
— А то ты не знаешь! — сверкнул желтыми глазищами Васька.
— Отстань ты от девчонки, — отмахнулась от кота Баба-яга, — ничего она не знает.
— Ничего не знаю, — радостно согласилась я.
И мне рассказали.
Завещал Всетворец детям своим книгу заветную. В книге этой весь миропорядок описан, кроме одной единственной вещи — кто этой книге должен быть Хранителем. Вот из-за этого дети и передрались. Всетворец, конечно, разгневался, запер книгу в девять железных сундуков, оставил на острове Буяне. Остров подвесил между небом и землей, приставил при нем Стража.
Да только детишки так разошлись, что и Стража опоили, и ключи от сундуков выкрали, и остров неведомо куда закинули. Больше всех Агриппинка со своим батюшкой отличились, пришлось им в Подземном царстве прятаться вместе с ворованными ключами.
— А Всетворец, это, стало быть, папа? — поспешила я уточнить.
И на согласный кивок старухи сразу возгордилась: если Карыч мне дед, то Всетворец, выходит, прадед? Быть мне королевной! Нет, мелко… Пусть лучше император Златоградский за меня своего сына сватает! А я сморщусь, вздерну нос и скажу: «Нам, правнучкам САМОГО, негоже идти замуж за какого-то императора!» Вот!
Кот Васька мурлыкал и хитро щурил глазищи, как будто догадывался о моих мыслях, усмехался в усы.
— Бабушка, а как книжка называлась? — просто из интереса спросила я.
— Превращение элементов природы. — Баба-яга поднялась из-за стола.
«Ой, какое название-то знакомое!» — подумала я, а вслух поинтересовалась:
— И где Агриппинка эта живет?
— Грушка-то? — переспросила бабуля.
— А вот там, вот там! — замахал лапами кот.
— Далековато, — согласилась Яга. — Надо пройти три царства: Медное, Серебряное и Золотое. В каждом правит по королеве, как они увидят тебя, обязательно захотят со свету сжить.
— Чего это?
— Да кикиморы они вредные!
Я подхватила свои вещички и стала прощаться, вспомнив, что следом, вероятно, уже мчатся Велий и Зоря, которые наведаться к родственнице ни за что не разрешат.
Направившись к воротам, я на полпути была остановлена блеянием овечки:
— Де-эвочка, возьми-и меня с собой, я тебе пригожусь.
— Чужое брать нельзя. — Я наставительно погрозила ей пальцем.
Овечка задумчиво поводила глазами и предложила:
— Тогда давай я буду не чужое, а твое!
— Да зачем ты мне вообще сдалась? — проворчала я.
Овечка посмотрела туда-сюда:
— Я тебя до Грушки довезу. Быстро-быстро.
— Ха! — Я представила себя верхом на овце. — Ха-ха-ха! Да все три царства со смеху помрут!
Овца опять впала в задумчивость, а потом упала на землю и стала биться об нее головой:
— Я на солнышко посмотреть хочу, на травушке поваляться!
Припадочных овец я еще не видела. Воровато оглянувшись на бабкин домик, я решилась на преступление: отвязала веревку, предупредив:
— Учти, если меня поймают — я с тобой не знакома!
Овечка заговорщицки мне подмигнула, а я, чувствуя себя полной дурой, уселась ей на спину, намотав веревку на кулак. В голове мелькнула мысль, уж не проделывают ли это бабка, кот и овечка с каждым путником, попавшим в их дом. Сейчас как припустит овца вокруг дома, а я буду орать, чтобы меня сняли, пока бабка с котом, стоя на крыльце, вволю не нахохочутся. Несильно пнула овечку под бока:
— Ну лети!
Овечка стояла как вкопанная, потом повернула голову и сказала:
— Я не могу лететь, только бежать.
— Ну тогда беги!
Чертова овца припустила так, что ветер влетал в рот и вылетал через уши. Глухой лес и черная равнина мелькнули и пропали раньше, чем я набрала воздуха для следующего взвизга. Овечка снова встала, я перелетела через ее голову и стукнулась о медные ворота, которые отозвались глухим гулом. Чертыхнувшись, я задрала голову, оглядывая ворота. Они были врезаны в медную стену высотой в сто локтей. Створки распахнулись так быстро, словно меня уже ждали. Великаны ухватили меня и мою овцу:
— Кто такие?
— Мы проездом! — заголосила я в ужасе. — Купцы, шерсть продаем!
«Шерсть» закатила глаза и дрыгнула ножками. Великаны измерили овечку пядями и на полном серьезе заявили:
— За вес шерсти — золотой.
Я трясущимися руками вытащила золотую монету. Нас опустили на землю, и тут я увидела самое страшное в своей жизни — улыбающегося великана, желающего мне счастливого пути. Овечка сглотнула, глядя на их желтые клыки, и, едва я успела сесть ей на спину, рванула так, что я и взвизгнуть не успела.
Второй раз я тюкнулась головой о серебряные ворота и стену в двести локтей высотой. Створки распахнулись так быстро, словно нас за ними ждали. Два великана вздернули нас над землей, и я быстро проверещала:
— Купцы, шерсть, золотой! — и сунула монету.
Третьи ворота оказались золотыми, и их мы тоже миновали со словами:
— Знаю, золотой.
Так что к дворцу Агриппинки я подъехала уже три раза ударенная и обобранная, ворча сквозь зубы:
— Ну, крыс, ты мне до конца жизни должен! — после чего поинтересовалась у овечки: — Как ты думаешь, она мне сразу ключи отдаст или кочевряжиться будет?
— Живьем в масле сварит, да и все.
Я укоризненно посмотрела на пессимистку:
— И кто ж тогда тебя к солнышку поведет, на травку-муравку?
Мы заспорили, как пробраться во дворец, как добыть ключи и как с ворованным вернуться к людям живыми и здоровыми. Овечка оказалась настолько ушлой особой, что я диву давалась: как это она раньше от Бабы-яги не сбежала, чтобы жить, подрабатывая разбоем на большой дороге?
По ее словам, ключей было девять штук — по числу голов. На каждой шее Грушки висело по одному ключику. У меня рождались сказочные планы: как опоить сестрицу зельем, как прикинуться торговкой, потерявшей ключик от волшебного ларца, или вообще развалить дворец по кирпичику. А может, сменять все ее богатство на все мое. Я была готова даже Анжело на год в аренду отдать. Но умная овечка на все мои предложения качала головой, так что, даже не видя Груньку, я ее уже сильно невзлюбила. Кончилось все тем, что из дворца нас заметили, выскочили и схватили. Привычная сказка про купцов с шерстью не прошла. Я маленько поупиралась, но все-таки была доставлена пред светлые очи Агриппины — царицы Подземного царства.
