Божий промысел по контракту - Фирсанова Юлия Алексеевна (книги полностью бесплатно txt) 📗
— И как, успешно? — полюбопытствовала Элька, в последний раз поправляя прическу, достаточно вольно лежавшую на голове, чтобы сторонний наблюдатель решил, что она там и вовсе отсутствует, и отмечая про себя тот факт, что Силы, оказывается, могут делать несколько дел одновременно в нескольких разных местах.
— Нет, согласно контракту, смету расходов составите. Что в Совете богов сочтут необходимыми тратами, то оплатят, — ответил посланник и тут же заметил: — Впрочем, если работать хорошо будете, наверное, все оплатят, охота им будет терять тех, кто вместо них дерьмо разгребает.
— Как-то очень оптимистично звучит в твоих устах суть нашей работы. Я начинаю чувствовать себя эдаким Гераклом женского пола, список подвигов которого не ограничен, — еще успела сказать девушка перед тем, как Связист перенес ее в зал к остальным.
— Теперь вас, сударь, устраивает мой внешний вид? — осведомилась у Гала Элька, приседая в покорном реверансе, но насмешливое выражение глаз девушки и явная ехидца в тоне никак не вязались с внешней кротостью.
— Нет, — со скорбным вздохом ответил Гал, бросая суровый взгляд на блузку с откровенным вырезом. — Но более скромного ты ведь все равно не наденешь, упрямица. Как же тебе объяснить, что мы идем не на прогулку? Что ж, надеюсь, когда мне, защищая твою честь, придется убить десяток-другой падких на обнаженные прелести мужчин, ты свою точку зрения изменишь.
— А зачем их убивать? Пусть падают, если они, конечно, будут симпатичные, — капельку опешила Элька и с лукавой беспечностью разрешила: — А некрасивых можешь убивать, если хочешь.
Гал только покачал головой, беспомощный перед худшей из разновидностей логики — женской. Лукас и Рэнд широко ухмыльнулись.
— Если вы, мосье Эсгал, закончили обсуждение женского гардероба и его влияния на умы мужчин, то мы можем отправляться, — иронично заметил маг.
— Кстати, твои денежки. — Рэнд подкинул на ладони небольшой, но приятно-округлый глухо позвякивающий кошелечек. — Я просил выдать в валюте Ильтарии.
— Пусть пока побудет у тебя, сохранней будет, — попросила Элька, подозревая, что, если она положит еще хоть один предмет в свою сумочку, та просто лопнет по швам.
— Изумлен и польщен оказанным доверием, — поклонился Рэнд, кошелек тут же, словно по волшебству, бесследно исчез из его проворной руки.
— У кого еще мои денежки могут быть целее, чем у субъекта, прекрасно осведомленного обо всех методах их изъятия? — объяснила свою точку зрения Элька.
— Могу подбросить кандидатуру, но не стану. — Рэнд покосился на Гала. Тому, пожалуй, отдай, так потом назад не допросишься, возьмет да потребует отчета, на что тратить собрался.
— Итак, мы, по совету Связиста, решили перенестись сразу в главный кантеррский Храм Зигиты, из которого отправляли послание Совету богов, — посвятил Эльку в планы команды Лукас.
— Удачи! — искренне пожелали всем Мири и Макс. Им тоже очень хотелось присоединиться к команде, но делать нечего, работы по их профилю пока не было. Зато на маленьком столике у зеркала уже были чипсы, орешки, сок, и на их попечении оставался бесценный Рэтик.
— Телепортируемся прямо на алтарь? — игриво уточнила Элька.
— Клевая идея, — восхитился Связист, известный в среде Сил как оригинал и сторонник нетрадиционных решений.
— Ага, — подтвердил Рэнд, не слишком вникнув в крылатое выражение из урбомира, но оценив Элькино предложение и интонацию Силы.
— Вперед! — скомандовал Связист.
И прежде чем возмущенный Гал успел вставить хоть слово, четверо были подхвачены невидимым вихрем и исчезли из комнаты.
ГЛАВА 11
Явление в Храме Зигиты
Сумерки сгущались над прекрасной Кантеррой — столицей Ильтарии, прозванной поэтами златоперстой за обилие на улицах города дивных деревьев фаар, светящихся в темноте. Их стволы отливали золотом, желтыми, как пух цыпленка, были нежные лепестки, а сочные плоды сияли, словно фонарики цвета охры. Высоко в небе, жизнерадостно крича, кружились тризы, время от времени резко пикируя вниз под крыши домов, чтобы накормить птенцов добытыми мошками. Утомленные жаром дня улицы, мощенные белым камнем, обдувал легкий ветерок, впрочем, улицы, да и люди, давно привыкли к иссушающим поцелуям солнца и, наверное, не смогли бы жить без них.
В центральном храме города — церкви пресветлой Зигиты, милостивой покровительницы всего сущего, — вечерняя молитва завершилась минут двадцать назад. Даже самые истовые верующие уже покинули храм, жречество, закрыв двери, неторопливо готовилось к ночному бдению и наводило порядок в помещении. Служки обмахивали веничками статуи в нишах, подливали ароматного масла в светильники в виде священной птицы — вестницы Рокх, заменяли прогоревшие за день зеленые свечи из тимиаса, дарующего ясность рассудка и силу, на голубые валиссовые, знаменующие утешение и покой. Через витражи, отображающие сюжеты из великой книги Зигиты «Заветы», лился свет заходящего солнца, рисуя на желтом мраморе пола и стен радужные геометрические фигуры. Было очень мирно и почти тихо, только на хорах пятнадцать мальчиков в голубых тогах вполголоса чисто исполняли вечернюю песнь во славу Зигиты. Кроме мозаики стен и витражей, где танцевала танец мира сама богиня, мелкие божества ее пантеона и неизвестно как затесавшиеся в писание посторонние личности, внимал хору только высший жрец храма — Зидоро из древнего славного рода Гарсидо. Невидящий взгляд мужчины скользил по громадной плите белого алтаря, на котором Зигита, по преданию, однажды вечером разделила хлеб, а может, и не только, с родоначальником королевского рода Мадрагалем Фронтерой и основателем Кантерры — Алаэхосом Бразом. Все подношения верующих уже убрали, только понемногу увядали свежие цветы у подножия плиты, рядом со статуей самой Зигиты, простирающей руки к своим духовным детям. Но ни увядшие цветы, ни милосердная всепрощающая улыбка божества не заботили сейчас Гарсидо. Служки опасливо огибали «начальника» на порядочном расстоянии и продолжали свою работу. Костистое породистое лицо жреца с хищным ястребиным носом полнилось стылым покоем, но руки Зидоро по старой вредной привычке комкали в кулаке край официального одеяния высшего жреца — роскошной голубой хламиды, расшитой жемчугом и янтарем. Массивная золотая цепь с цветком Зигиты — знак власти высшего жреца — гораздо менее тяжким грузом, нежели мысли, лежала на груди. Зидоро не замечал, вернее, не давал себе труда замечать ничего вокруг, погруженный в тяжелые размышления. Минул уже приличный срок со времени отправления послания Совету богов, но никакого ответа не было. Пресветлая Зигита — покровительница мира — не подавала ни малейшего знака. Зидоро изводил себя молитвами и суточными бдениями у алтаря, но теперь оставил и это пустое занятие. Боги молчали!
Мысли высшего жреца были довольно мрачны, ибо боги-то хранили молчание, а вот королева раза по три в каждую десятидневку вызывала его во дворец для приватной беседы и, не стесняясь в выражениях, темпераментно высказывала все, что думает по поводу исчезновения библиотеки и его предложения обратиться к Совету богов. Гарсидо совсем не утешал и тот факт, что кузену Хорхесу — начальнику королевской стражи — приходилось еще хуже, ибо ему по долгу службы доводилось видеть ее величество гораздо чаще. Жрец подозревал, что ее величество беснуется так не только из-за пропажи раритетных изданий королевской библиотеки и священных текстов, по всей видимости, исчезло и что-то еще, весьма важное, принадлежащее лично ей, но настолько интимное, что сведения об этом драгоценная Бъянхе — черный бриллиант Ильтарии — утаила даже от своего духовника.
Может, и правда они зря выжали все соки из пяти лучших придворных пиитов, стряпая ту ужасную жалобу в строгом соответствии со всеми древними канонами. Боги, существа занятые, скорее всего не стали даже читать их многословную петицию.
Да, мрачными, ох мрачными были мысли Зидоро, и даже ободряющая улыбка на светлом, казавшемся почти живым лице статуи прекрасной Зигиты из мароновой кости не утешала его.
