Особо одаренная особа - Вересень Мария (электронные книги без регистрации TXT) 📗
Наверху завыло, заскребли по полу когти, и зубастое чудовище ринулось вслед за мной. Я по перилам съехала на первый этаж, оглянулась, оценила умение ночного кошмара бегать с одинаковой прытью как по полу, так и по стенам, и захлопнула тяжелую дверь сеней прямо перед его пастью. Раздался треск, вылетела доска, морда высунулась в щель, взбадривая своим ревом уцелевших тараканов. Я от души шарахнула по разверстой пасти первым попавшим под руку предметом, оказавшимся крышкой от кастрюли, сама не ожидая, что оказываю твари услугу, так как зубастая дрянь просто-напросто застряла в щели, а после моего удара оказалась хоть и побитой, но свободной и желала немедленно мной подзакусить.
Я завизжала так, что со стен попадали пучки зелени. Зверь даже притормозил, впечатленный моим вокальным талантом, что позволило мне вырваться на крыльцо и перемахнуть через перила. Индрик, красуясь, выскочил из-за угла дома, и я услышала недоуменное конское:
— Ты чего?!
И вот тут-то чудище во всей своей красе явило себя на крылечке.
Мой белоснежный крылатый красавец издал нежный поросячий взвизг и… зарылся в землю, брызнув комьями снега и земли на гадину. Тварь встряхнулась и повернула голову в мою сторону. Помнится, в приюте мы из рогатки расстреливали камушками горшки на заборе злющей бабки Ефросиньи. Так вот взгляд у твари был в точности как тогда у меня и моих дружков, прицеливающийся, с прищуром. Холодок пробежал по спине, когда я почувствовала себя в роли глиняного горшка, в который целится камушком озорник. Только в отличие от него у меня были ноги.
— Ай! — закричала я и бросилась бежать.
— Ты добралась до Дальнего? — вопросила в кармане ракушка. — А то Аэрон…
— Туточки я! — взвизгнула я в ответ, протискиваясь в просвет между домами. Клыкастое уродство проехало по насту, взвыло, развернулась и стало продираться за мной, цепляясь когтями за бревенчатые стены.
— Что у тебя там?! — испуганно закричал Велий.
— Конкурент, — пропыхтела я, вываливаясь из зазора между домами с другой стороны. — Прибыл раньше меня. Теперь злится! — Я заскочила в пустую конюшню и заложила ворота изнутри брусом. Глухо ударило, заорало, полетели щепки.
— Это же рватень! — не своим голосом завопил Велий. — Верелея, беги оттуда! Вот черт!
— А я что делаю?! — Я запустила обгрызенным лошадиным мослом в преследователя, лезущего в пролом в воротах.
— Где твой Индрик? — Кольцо просто полыхало.
— Тоннели роет! — крикнула я в ответ, выбегая в заднюю дверь и подпирая ее поленом.
— Какие тоннели? — на два голоса заорала ракушка.
— Знамо дело — подземные! — Я скачками помчалась дальше, надеясь, что запертая дверь подальше удержит зверюгу.
— Он что, сбежал?! — подавился возмущением маг.
— Я надеюсь, что это был тактический ход! — доверительно поведала я, прячась за колодцем. — Сейчас он ка-ак выскочит!
Выскочил не Индрик, а все та же кошмарная дрянь, которая сделала огромный прыжок, пытаясь достать меня, но переоценила свои силы, не долетев всего несколько ладоней, ударила когтем по руке, выбив ракушку в снег, и с обиженным воем рухнула в колодец.
— Вот и поговорили! — Подбирать ракушку времени не было. Я, отбежав к большому дому, затаилась.
Монстр, возмущенно визжа, вылез на бревенчатый сруб колодца, тряхнул мокрой шкурой и повел носом.
— Я ничем не пахну, я ничем не пахну, — забормотала я, стараясь не дышать.
Началась упоительная игра в кошки-мышки. Тварь навострила уши и медленно кралась вдоль стен, звеня льдинками в промерзшей шерсти. Я изобретательно пряталась. Длилось это довольно долго, я даже успела успокоиться и начать соображать, как бы мне избавиться от столь рьяного поклонника. Жаль, ракушка осталась в снегу! Уж Велий-то бы мне подсказал.
«Кошке» надоело бродить кругами, и она, зло взвыв, приняла решение охотиться с крыш. Взлезла по стене дома и, усевшись на конек, обвела красными глазами двор и постройки. Я не ожидала такого коварства и была замечена в считанные мгновения. Не окажись поблизости высокого крыльца с выломанной доской, быть бы мне поздним ужином. Мое проворство саму меня привело в изумление, но сунувшуюся следом тварь я встретила ударом мешка и взмахом руки, после которого ее откинуло, но ненадолго. Пасть снова защелкала зубами в неприятной близости.
— Ой! А слюни-то развесила! — Я поморщилась и попробовала утереть слюнявую морду клоком сена.
Зубастая дрянь закашлялась, возмущенная моей наглостью. Я посмотрела на полыхающее колечко и покачала головой:
— Толку мне от ваших приглядываний! Вот если бы что-нибудь упало и раздавило эту тварюгу!
И боги меня услышали, потому что на зверюгу откуда-то обрушилось бревно такой толщины, что, казалось, таких деревьев и не существует.
Монстр захрипел, дрыгнул конечностями и вроде бы сдох. Бревно скатилось с расплющенной твари, та зашевелилась, а я уж совсем пала духом, но сообразила, что это просто кто-то поволок зверя за хвост в сторону от дыры. Снег заскрипел под ногами, и в щель заглянули фиалковые глаза. Зоря совершенно нормальным голосом и с удивительно поумневшим лицом спросил:
— Живая?
Я вжалась в угол и поняла, что останусь жить здесь, как какая-нибудь Мурка, потому что лишний раз уверилась, что Зоря — маньяк, специализирующийся на раздавливаниях, если не собственным весом, то увесистым бревном.
— Ну ты чего испужалась-то? — улыбаясь, спросил Зоря.
Я стукнулась об лесенку, пытаясь выскочить из-под крыльца.
— Иди сюда. Кысь-кысь-кысь, — позвал меня Зоря.
— Ты почему не гукаешь?
— Что ж я, на голову больной, гукать? — удивился Зоря.
— А мне в Куличиках сказали, — потирая шишку, заметила я, — что тебя маленьким с моста на камешки уронили головою.
— Да ну?! — изумился Зоря.
— Баранку гну! — окрысилась я и махнула на него мешком. — Вали отсюда и кошатину свою забирай!
— Ты чего дерешься?! — Зоря схватился за ушибленный нос, потом просунул в дыру свою здоровенную ручищу и стал водить ею, пытаясь меня нашарить. Я совсем примерилась куснуть его за руку, как Зоря вдруг заорал и стал молотить ладонью по снегу.
— Ой, мама, еще и припадочный! — Я начала в ужасе скрести доски крыльца. Рука исчезла, словно Зорю кто-то выдернул за ногу, и его начали топтать и пинать, визжа по-жеребячьи:
— Я тебе дам девок лапать!
Потом в дыру сунулась Индриковая морда, я рванулась ему навстречу, злая как собака и сунула ему кулаки в ноздри.
— Ты што твоишь?! — закричал единорог, тряся головой, но мне было слишком страшно последний час, чтобы я его так просто отпустила. Меня полночи пугали и гоняли, и мне срочно нужно было снять напряжение, поэтому я вцепилась в нос коню еще и зубами, визжа на весь хутор:
— Предатель!
— Я не пьедатель, я испуался! — орал он в ответ, припадая на задние ноги и пятясь от меня. Я краем глаза заметила Зорю, испуганно жмущегося к забору, и, бросив Индрика, накинулась на детину:
— Что, сидишь? Часу своего дожидаешься, изувер? Ну давай, дави! Надоели вы мне все, с самого утра покоя нет!
Тут я вспомнила про кольцо.
— А вы, два лоботряса, чем занимались все это время? — закричала я. — Меня жрут, а вам Алию лень прислать?!
Зоря провалился внутрь своего тулупа, пуча на меня глаза.
— Слышь, конь, — горячо зашептал он, — а она, часом, не тронутая?
Укушенный Индрик всхлипнул:
— Дура она, ее и ворон так называет!
— А сам-то ты кто? — заинтересовался Зоря.
— Дядька я ее, — пояснил Индрик, потом понял, что разговаривает с тем, кто пытался меня лапать, злобно сощурил глаза и добавил: — Ии смерть твоя!
— Эй! Ты рожище-то убери, — завопил Зоря, — а то пообломаю! — и сжал кулачищи, готовясь к смертному бою.
— Цыц оба! — заорала я и замерла, прислушиваясь, откуда пищит Велий.
Ракушечку изрядно затоптали. Пока я очищала ее от снега, Велий и Аэрон на два голоса оправдывались, я их не слушала, однако для всех желающих внятно описывала тех, кто рядом со мной и где я бы их видала после всего случившегося. Выдохлась, устало привалилась к колодцу и оценивающе посмотрела на Зорю:
