Фея из Преисподней (СИ) - "Ad Astra" (читаемые книги читать онлайн бесплатно txt, fb2) 📗
Поначалу мне ничего не снилось, но после я вдруг оказалась посреди большой, но пустой конюшни, в которую из главных врат поступал теплый яркий свет. Многие стойла показались мне черными, будто бы сажа густым слоем покрывала деревянные поверхности, и запах гари блуждал в застывшем воздухе. Сделав несколько шагов вперед, я остановилась, услышав приближающийся ко мне быстрый топот: ко мне навстречу бежала Сисиль. Придерживая подол розового пышного платья, она что-то кричала, однако, я не слышала совершенно ничего, пока она не подбежала ближе, схватившись за мои плечи. Глаза её были широко раскрыты, готовые вот-вот заплакать, а сама Сисиль сильно трясла меня за плечи и за голову, да так сильно, что я пошатнулась и отступила назад.
– Проснись, проснись, прошу тебя, проснись! – кричала она, срываясь на хрип, и тонкое тело её ужасно дрожало, как если бы здесь был холод.
– Проснись, умоляю, проснись, скорее, проснись! – продолжала она, подобравшись ближе вновь. – Хотя бы ты, проснись, выживи, проснись! – заплакала она, наконец, но, осознав, что я не могу ничего сделать, вдруг с несвойственным ей остервенением врезалась в моё тело, отчего я упала, ударившись головой о пол.
Распахнув глаза, я увидела перед собой темную неопределяемую массу, что сжимала надо мной что-то острое и блестящее, что-то, что я не могло разглядеть, но от чего веяло страхом и опасностью. Я резво крутанулась в противоположную сторону, и нож вонзился в подушки, на которых я до этого лежала. Вобрав в легкие как можно больше воздуха, я заорала так истошно, хотя и так пискляво, что это вполне могло сойти за ультразвук, если бы его можно было бы уловить.
Темная фигура грозно и быстро двинулась мне навстречу, так что мне оставалось лишь использовать магию: стоящие в горшках цветы стремительно выпустили наружу корни, закутывая мою фигуру в настоящий кокон, в который острый нож пытался бить раз за разом. Клоки земли и стручки летели мне в лицо, но это было лучше, чем касание лезвия по коже. Я попыталась связать стеблями убийцу, но он ловко отбивался от них или же избегал, пока входная дверь в мою спальню не распахнулась настежь.
Темная фигура тут же выскочила в окно, но за ней незамедлительно последовал Харон, свист которого говорил о том, что он также призвал себе и Агриппину. Подсолнух и Лайм вцепились в корни, помогая мне выбраться и встать на трясущиеся ноги, а испуганно галдящие у дверей слуги додумались принести воды и зажечь повсюду сферы. Меня тотчас же осмотрели, но, не найдя ни единой царапины, нисколько не успокоились: ещё бы, меня вновь пытались убить.
Данный факт не терзал меня всё то время, что стража обыскивала замок, и даже, когда Азазель пытался с помощью магии установить личность нападавшего, я спокойно сидела в углу, взирая на своё до ужаса бледное лицо. Как сказал позднее ифрит, это был шок, и по его прошествии мной завладел если не страх, то какое-то безумное отчаяние, не давшее более заснуть ни на минуту. Никто прежде не намеревался лишить меня жизни, никогда не сталкивалась я со столь очевидной опасностью, и теперь, осознав, наконец, своё шаткое положение, я впервые пожалела о том, что переродилась. Как можно жить счастливо, как можно преодолевать все тяготы на уверенных ногах, если позади тебя блистает чей-то нож? А люди? Мои поданные? Будут ли они чувствовать себя в безопасности, зная, что их Правителя желают убрать с лица земли?
Азазель напоил меня каким-то отваром, и вскоре я опять заснула, а днем меня разбудила Эльфия, принесшая поесть. Она рассказала мне о том, что Харон и Агриппина пытаются выследить наемника, а Лайм вместе с Подсолнухом отправился в столицу, чтобы раскошелиться на найм мага-барьерника. Деликатно уточнив у меня планы относительно запланированного прежде посещения родового поместья, она оказалась очень огорченной, узнав, что решения я не изменила. Но я лишь скромно надеялась на то, что смена обстановки пойдет на пользу…
Разговор № 22
В поместье рода Ебельманий мы прибыли поздним вечером, когда в небе, несмотря на теплые оранжевые тона, сияли первые звезды. Двухэтажное, разросшееся в длину здание, встретило нас угнетающей тишиной и сильным цветочным запахом, исходящим от раскрытых бутонов у самой дороги. Не стану скрывать, что едва уловимое ностальгическое чувство коснулось потаенной души, но оно тут же угасло, подавленное моими личными соображениями на всю эту донельзя странную ситуацию. Эльфия аккуратно коснулась моей руки своими холодными пальцами, и Ждак подтолкнул меня вперед, чтобы я, наконец, ступила за ворота. Но я была так потрясена прошедшей ночью, что не придумала ни заготовленной речи, ни подходящего поведения. Что должна была бы испытывать Сисиль, будь она сейчас в своем теле на своем месте?
Я ступила на усыпанную гравием дорожку и прошла к главному входу, в двери которого громко постучала. На этот звук длительное время никто не отзывался – сейчас было время ужина – но вскоре на пороге возник молодой дворецкий, учтиво пропустивший нас внутрь. Ни радости, ни горести, ни сомнений – воспоминания внезапно умолкли, сделав для меня это место совершенно чужим и хладным. Я обернулась к своим путникам: они и то чувствовали себя здесь свободнее, чем я сама.
– Сисиль, это ты? – услышала я тихий, дрожащий голос, и повернулась, чтобы найти его хозяйку. Ей оказалась высокая девушка со строго собранными лиловыми волосами. Её острые черты лица в совокупности с чуть раскосыми глазами делали её жутко похожей на мать Сисиль.
– Розалия? – неуверенно предположила я, и девушка, отчего-то растрогавшись, бросилась мне в объятия, сжимая в своих стальных тисках. Будучи натурой слезливой, она принялась плакать, и, не находись я в прострации, я бы поспешила отодвинуть её в сторону, дабы её соплежуйство на испачкало мне единственное длинное платье в пол без рюш.
– Я так рада, что ты приехала. Как я боялась, что ты не приедешь увидеться с матушкой, она ведь так хотела тебя увидеть! – ответила она, наконец, достав из кармана платок и довольно элегантно высморкавшись. – Спасибо…Спасибо за то, что приехала, несмотря на всё…
– Ну…Как она? – наверное, следовало задать этот вопрос. Любой ребенок должен беспокоиться о своем родителе. Что бы тот ни сделал в своё время гадкого…
– О, совсем плохо. Её мучает сильный кашель, из-за него она не может даже спокойно спать. Она такая бледная…
– Она поправится?
– Не знаю, Сисиль, не знаю. Лекари говорят, что все теперь зависит от матушки, а она такая слабая…Как же поправится она, если у неё совсем нет сил? Ох, какое горе…
– А где…– я многозначительно обвела взглядом гостиную. Имя брата я не знала. – Этот, ну, брат…
– Роузел с матушкой. Они на втором этаже. Идем.
Когда Ждак и Эльфия незамедлительно последовали за мной, она остановилась, устремив на меня грустные глаза. Розалия была готова вновь разразиться плачем.
– Я понимаю, ты не доверяешь нам, и ещё бы…Но уверяю тебя, Сисиль, клянусь, в этом доме никто не враг тебе. Оставь сопровождение здесь, пусть они отужинают. Матушка ждет тебя одну. Я ведь никогда не обманывала тебя, Сисиль…
Да, это действительно так и было, и, кивнув Ждаку и Эльфии, я неуверенно поднялась на второй этаж вслед за сестрой. Она вдруг остановилась у первой же двери и незамедлительно вошла внутрь, оставив дверь приоткрытой, но я медлила. Коснувшись ручки двери, я вдруг вспомнила всю нелюбовь этой женщины, которая не терпела ни отца, ни Сисиль. Брак с советником ей был навязан, муж опорочил имя рода, хотя сражался за правое дело (я чувствовала, что это было так), а появление ребенка и вовсе не входило в планы. Но она успешно погналась за двумя зайцами, поймав обоих: госпожа Ебельмания не только избавилась от меня, сохранив авторитет, она во много раз преумножила его. Неудивительно, что я не испытывала сейчас не свойственных мне угрызений, казалось, что даже сама Сисиль замолкла, преисполнившись обидой.
Я толкнула дверь и вошла внутрь, оказавшись в просторной и чистой спальне. Я бы хотела смотреть на любую мелочь, составляющую интерьер, лишь бы не сталкиваться взглядом с другими находящимися здесь феями, однако, это, по логическому разумению, было невежливо и черство. Сделав несколько уверенных шагов вперед, я остановилась, подняв голову и взглянув на широкую кровать, балдахины которой были неаккуратно завязаны у деревянных балок. Рядом с постелью, на низком пуфе сидел мой брат – Роузел, как оказалось, – он был высоким и худым, а на лицо женственным, что лишь делало его ещё более похожим на мать и Розалию. Удостоив меня удивленным, но вместе с тем недоверчивым взором, он поднялся со своего места и, сделав мне вежливый поклон, (этим он лишь сильнее подчеркнул наши разные статусы) вышел из комнаты, взяв под руку сестру. Я осталась с матерью наедине.
