Мать четырех ветров - Коростышевская Татьяна Георгиевна (читать книги полные .TXT) 📗
Выйти или подождать? Ведь некто, поставивший фонарь, подкарауливал именно князя. Тогда почему хитрец медлит? Время для неожиданной атаки упущено. Почуяв любое движение в темноте, всадник всадит каблуки в бока лошади и умчится со скоростью ветра. «Мьерда, — опять ругнулся алькальд. — Какая нелепая засада!»
Князь склонил голову и принюхался, даже в полутьме было заметно, как расширились ноздри точеного носа.
— Покажись!
Длинный шуршащий прыжок — и всадник спешился и отбросил в сторону плащ. Расшитый серебром колет князя послужил бы сейчас неплохой мишенью для любого лучника. Альфонсо про себя подивился такой неосторожности. Влад сделал несколько шагов в сторону, на мгновение пропав из вида. Капитан изменил положение, на его широкополую шляпу посыпались мелкие камешки. Еще раз выругаться вояка не успел — откуда-то сверху, завывая, как стая разъяренных кошек, на освещенный пятачок двора выпрыгнул убийца. Уже наблюдая за пируэтами, которые выписывала гибкая фигура ночного разбойника, Альфонсо догадался, что прятался тот под той же лестницей, что и он сам, но на пролет выше, в небольшом провале, где разрушенные ступени оплел дикий виноград. Выбор места капитан одобрил — там был лучший обзор и свобода для маневра. Шпаги встретились с гонким звоном. Удар, финт, перекат… Две одетые в черное фигуры будто плясали в полутьме.
Фонарь догорел и, фыркнув напоследок, погас, и теперь только луна освещала место поединка. Противник князя тяжело дышал, пытаясь недостаток роста компенсировать напором. Капитан внимательно изучал внешность незнакомца. В конце концов, в должностные обязанности алькальда входит борьба с преступниками. И то, что непосредственно поиском и поимкой будут заниматься альгвасилы, а ему достанется ответственная роль судии, дела не меняет. Он должен быть лучшим — самым хитрым, самым умным, самым информированным. Именно этих качеств ждет от него отец, именно на них рассчитывает курия. «А мальчишка-то ловок, — невольно восхитился Сааведра, — ему бы еще удар поставить лаконичней, без театральных фортелей, и я бы сам поостерегся скрестить с ним шпаги». Убийца был молод, лет двадцати на вид. Костюм его, видимо специально подобранный для тайных ночных делишек, был узко скроен и подчеркивал худобу. Темные волосы забраны в косицу, несколько прядей выбились от резких движений и прилипли ко лбу. Над верхней губой топорщились усики. Сааведре показалось, что князь дерется не в полную силу; его выпады были блестящи и заставляли противника отступать шаг за шагом, но к сокрушительной победе не приводили.
— Маэстро Бертолоти? — вдруг весело спросил Влад Дракон, с трудом парируя эффектный крученый удар. — Узнаю его стиль. Старый демон до сих пор обучает местных лоботрясов?
Мальчишка зарычал нечто утвердительное и отпрыгнул в сторону, меняя направление атаки.
— Этот опознаешь? — крикнул он, на мгновение зависая в воздухе и устремляясь к противнику, кажется, не касаясь земли.
— Что-то островное, — через десяток звонких ударов ответил Дракон, перебрасывая шпагу в левую руку. — А, точно — маэстро Микумура. Я брал у него несколько уроков…
Клинок князя просвистел у самого уха противника. Тот оскалился, отбрасывая в сторону начисто срезанный воротник.
— Меня его техника не впечатлила, — с усмешкой продолжал князь. — Но ценю твои достижения. Если на минуточку остановишься, я даже отложу шпагу и удостою тебя аплодисментов.
— У лекарей похлопаешь, если обе руки работать будут, — огрызнулся мальчишка, и клинки скрестились вновь.
Сааведра напряг глаза. На кусочке ткани явно проглядывала бельевая метка — извивающаяся саламандра. Парень огненный маг? Усики, темные волосы, худоба, невысокий рост, карие глаза. Последний пункт капитан уточнить был не в состоянии, слишком быстро двигались соперники, но и того, что он успел рассмотреть, хватало для опознания. Мануэль Изиидо — заноза в заднице игровых воротил и небольшая проблема для тайной курии. Именно его ди Сааведра должен был арестовать, еще будучи капитаном. Пожалуй, если он исполнит поручение сейчас, это будет неплохим началом новой карьеры. К тому же помочь континентальному князю, даже находящемуся в Кордобе инкогнито… А затем элегантно уточнить у спасенного, что его связывает с нашим дворянчиком, какие отношения? Пока новый алькальд раздумывал, как с наибольшим достоинством появиться из развалин, полуночная дуэль неожиданно закончилась. Князь, которому, кажется, наскучил поединок, провел сокрушительную контратаку и резким движением выбил шпагу из руки противника. Мальчишка проводил улетающий по широкой дуге клинок грустным взглядом и беспомощно прислонился спиной к стене. Сааведра, которому юный вертопрах нужен был живым, уже приготовился открыться и даже встал в полный рост, но то, что произошло дальше, заставило его прирасти к месту подобно соляному столбу из старинной легенды. Влад Дракон молниеносно приблизился к юному разбойнику и заключил того в объятия. Нет, благородный дон ди Сааведра слыхал о подобных пристрастиях некоторых мужчин, но раньше ему никогда не приходилось наблюдать этого непотребства лично. Мальчишка сдавленно пискнул и со страстью ответил на поцелуй. Алькальд снова укрылся под лестницей.
— Тебя в вожделенной Элории не кормят, что ли? Одни кости торчат, — донесся до взволнованного алькальда шепот князя. — Пошли, горемыка, приглашаю на ужин.
— Это еще зачем? — хмыкнул мальчишка, поднеся руку ко рту, то ли стремясь стереть с него следы поцелуя, то ли, наоборот, пытаясь удержать при себе воспоминание. — Здесь поговорить нельзя?
А потом они перешли на странный язык, изобиловавший шипящими звуками, но, несмотря на это, довольно мелодичный, и ди Сааведра перестал их понимать. Бывшие противники проговорили недолго. Мануэль Изиидо нашел свою шпагу и даже несколько раз пытался наставить ее на князя. Затем последний, будто потеряв терпение, сгреб мальчишку в охапку, забросил на лошадь, предварительно закутав в свой плащ, и сам вскочил в седло. Добыча по-девчоночьи повизгивала и сыпала, судя по всему, страшными ругательствами. Жеребец мягко тронулся с места.
— Иногда за невмешательство благодарны больше, чем за помощь, — на прощанье громко проговорил Влад Дракон по-элорийски.
Фонарь зашипел, фыркнул и зажегся вновь. Но ни князя, ни его странного спутника на пятачке перед разрушенным храмом уже не было.
…Я размеренно шла по темной, пустынной улице. Предположительно пустынной, потому что плотную тканую повязку, прикрывающую глаза, лишний раз трогать не хотелось. Я и так уже пару раз напортачила, понадеявшись на память и свернув вовсе не в ту сторону, куда вел меня прошлой ночью провожатый. Эта попытка, я поклялась себе, будет последней. И если и сейчас мне не удастся отыскать дом, в котором происходила беседа с доксовым шпионом, я просто плюну. Вернусь в Квадрилиум, поплачу от бессильной злобы и, успокоенная, засну часиков эдак на двадцать, а лучше — на все двадцать пять. А потом пойду выяснять у начальства, лезть мне на башню или не лезть, чтобы подтвердить высокое звание студентки университета, а может, чего-нибудь надуть в доказательство управления стихиями. Почему-то захотелось надуть маркиза — не фигурально, а по-настоящему. Я представила, как держу его за кончик длинной бороды, а он летит надо мной, как воздушный шар, покачиваясь в теплых волнах дневного бриза, и хихикнула. В этот момент пропал ветер, будто оказалась я внутри огромного башенного колокола, окутанная звенящей тишиной. Под этой аркой меня точно вчера ночью проводили, и я точно так же подумала, что Источник близко. Я сняла повязку и прислонилась к каменной ограде. Небольшой зеленый фонарь, пристроенный на выступе полуразрушенного здания, освещал проем ворот. «Вот мы и вернулись, детка», — как сказал бы настоящий Мануэль Изиидо в моем положении. «Не прошло и года», — подумала я сама за себя. Это же уму непостижимо — полночи потратить на легкую, в общем-то, задачу. Что мы видим? Покинутый храм. Но кое-какая остаточная магия в нем сохранилась — немногочисленные нити силы, пытающиеся пробраться с улицы, перерезались оградой, будто ножницами. А фонарь-то до боли знакомый… Я чувствовала спиной каждый кирпичик стены. Ну и что мне теперь делать прикажете? Горделиво пройти через освещенный двор и схлопотать от ночного татя отравленную стрелу под мышку или нож под ребро? Защитный нагрудник я по глупости не надела и теперь раскаивалась в своем легкомыслии. И морок мелковат, надо было кем-то повыше и посолиднее представляться. Обреченно опустила руку и достала из-за отворота сапога фляжку. Иравари меня до смерти заругает, если прознает обо всех моих заначках, а потом еще больше — за то, что слово разбойничье употребляю. От полынного зелья заломило виски. Но мне удалось сплести еще один морок — недолговечный кокон невидимости, под прикрытием которого я серой тенью прошмыгнула через двор. Уже поднимаясь по лестнице, вспомнила, что сразу после арки повернуть надо было направо — к двери, на удивление добротной среди повсеместного запустения. Сбежать вниз по ступенькам времени не было, невидимость растворялась в лунном свете, как сахар в кипятке. Ёжкин кот! Я плюхнулась на живот и забилась в ближайшую щель. Ну и ладно, все, что ни делается, к лучшему. Я же шпионское логово собиралась только отыскать, а не врываться туда со шпагой наголо. Все равно теперь ждать, пока фонарь погаснет, на новый покров невидимости силенок мне уже не хватит. Я тихонько зевнула. Мыслей никаких особо не было, видимо сказывалась усталость, в голову лезли всяческие перевертыши, еще называемые палиндромами. Иравари такие выраженьица ценила очень высоко — в ее зазеркальном мире они становились именами, позволяющими демонам путешествовать среди отражений. Именно придумыванием новых имен я расплачивалась за информацию, щедро поставляемую моей подругой. «Я ем змея, — подумала я по-рутенски. — Мёд ждём. А собака боса». Фонарь ярко вспыхнул, я поднялась на четвереньки и раздвинула лозы дикого винограда, пытаясь рассмотреть, что происходит во дворе. И тут мне чуть было не наступили на голову тяжелым кованым сапогом. Ёжкин… Я замерла в неудобной позе. Давешний мой знакомый, капитан ди Сааведра, со сноровкой уходящего от смерти таракана, сбегал по лестнице.
