Душа Ардейла - Бадей Сергей (книги без регистрации .TXT) 📗
Потом наступила очередь дворца короля Подгорного народа. Хотя гномы — народ свободолюбивый и преклонение перед чинами у них не в ходу, все же совсем без этого они обходиться не могут. В принципе королем мог стать любой гном, доказавший, что этот высокий пост ему по плечу. То есть этот пост был выборным, но пожизненным.
Дворец располагался в отдельном подземном зале. Из Каргерта к нему вели три широченных туннеля. Еще один туннель вел к дворцу от верхних ворот. И если туннели от города особых ухищрений по части обороны не имели, за исключением башенок у входа и выхода, то туннель от ворот был образцом фортификации. Весь он был усеян бойницами и нишами для метательных машин. В отличие от других туннелей, этот туннель был извилистым, и за каждым поворотом незваных гостей поджидали коварные сюрпризы. Впрочем, ход, который вел от верхних ворот в город, был не менее оборудован орудиями смертоубийства.
Барат, разинув рот, рассматривал это творение Подгорных мастеров. Посреди огромной пещеры находилась скала. И вот в этой скале и был вырублен дворец. По сторонам большой площади находились выполненные с изумительным мастерством скульптуры, изображающие гномов. Гномы были заняты повседневными и обыденными, но таким важными для процветания народа делами. Тут были и рудокопы, и кузнецы, и погонщики. Были гномы, занятые приготовлением пищи и напитков. Были гномы, исцеляющие своих собратьев. Конечно же особое место занимали воины. Гномы с арбалетами и у метательных машин. Пешие гномы в панцирях, прикрывшиеся щитами и с секирами наготове.
Барат двинулся было к воротам, у которых стояли два гнома в полном доспехе, хмуро посматривающие по сторонам. Брамур ухватил Барата за руку:
— Эй, парень! Ты куда это собрался?
— Ну так, посмотреть… — Барат остановился и недоуменно посмотрел на гнома.
— Чего посмотреть? — Брамур, уперев руки в бока, насмешливо смотрел на парня. — Там у нас король сидит. Не хуже, но, впрочем, и не лучше прочих. Во-первых, тебя туда не пустят. А во-вторых, на кой он тебе сдался? У нас тут свое дело есть. Ты случайно не забыл об этом? Пошли! Мы и так уже много времени потратили на эти прогулки.
Брамур решительно повернулся и двинулся в один из туннелей, не обращая внимания на сбивчивые заверения Барата в том, что он такого еще не видел и ему хочется как можно ближе рассмотреть скульптуры.
Снова начались утомительные переходы по коридорам, улицам и улочкам столицы. Барат думал, что он за время пребывания в Курхан-Старотсе привык к большому количеству гномов. Он ошибался. Вот в Каргерте действительно было много всех представителей этого славного народа. Толпы на улицах просто физически давили на Барата. Ему, возвышавшемуся над всеми, постоянно казалось, что море голов колышется вокруг него. А гул голосов звучал надоедливым шумом, от которого начинала побаливать голова.
Но Брамур уверенно двигался вперед, усиленно работая локтями и распихивая встречную толпу. Барат следовал за ним, совершенно не представляя куда.
Гран-гленд Мартрехт стоял памятником себе. Одной рукой он опирался на рукоять большого молота, а вторая покоилась на наплечнике полного доспеха, возвышающегося рядом с ним. С другой стороны доспех подпирали два гнома-подмастерья, чтобы этот долбаный доспех, так его и этак, не грохнулся в дорожную пыль.
Мартрехту эта процедура, повторяющаяся уже вторую неделю, до смерти надоела. А куда деваться? Надо запечатлеть в веках его гордый профиль. Это, знаете ли, указ короля. Удостоился на старости лет!
Король решил проявить заботу о выдающихся мастерах, видите ли. Кто-то, шибко умный, нашептал ему на ухо, что он таким образом поднимет свой авторитет.
Что думал об этом указе сам Мартрехт, состоит сплошь из непереводимых и непечатных слов, но вслух он этого конечно же не излагал. И вот так каждый день он вынужден стоять и потеть, а этот хлюпик-художник, из человеков, высовывая от старания язык, его тут изображает.
Мартрехт настолько осоловел в своей парадной одежде, что не заметил, как подошли двое любопытствующих. Один из них, черты лица которого показались гран-гленду знакомыми, вразвалку проковылял к художнику и стал рядом с ним. Оттопырив нижнюю губу, он несколько раз переводил взгляд с Мартрехта на полотно и обратно, сравнивая оригинал с изображением. Художнику, который попытался было протестовать — мол, мешают создавать шедевр, — Брамур, а это был именно он, буркнул несколько слов, после которых протесты мгновенно затихли.
«Что за нахал!» — хотел было возмутиться Мартрехт, но узнал наконец своего бывшего ученика, выросшего в доброго мастера.
— Брамур! Тысячу раскаленных углей тебе за шиворот! Какими судьбами? — радостно взревел Мартрехт.
Радостно еще и потому, что можно было под благовидным предлогом оборвать это утомительное занятие — позирование.
— Здорово, учитель! — не менее радостно заревел в ответ Брамур. — А что это тут? Почему этот лохматый смотрит на тебя, а рисует другого?
— Как это другого? — заволновался Мартрехт. — Ты это кого, морда, рисуешь?
Мартрехт поспешно спустился с крыльца, направляясь к художнику, который, онемев от возмущения, уставился на Брамура.
Тот еще раз критически взглянул на работу:
— Хотя что-то похожее есть. Вот шлем на доспехе, к примеру.
— Неправда ваша! — вдруг завопил художник, срываясь на визг. — Что вы понимаете в искусстве? Я лучший художник двух городов!
— Я не понимаю в искусстве?! — оскорбился Брамур. — Ах ты, мазилка несчастный! Я, если хочешь знать, лучший в Курхан-Старотсе кузнец по золоту!
— Подожди! — отстранил готового кинуться в драку гнома Мартрехт. — Дай я посмотрю. Так… Да нет, вроде ничего. Ты смотри, человек! Указ короля — это тебе не фунт гвоздей! Тут старание нужно и добросовестность.
— Ух ты! — восторженно удивился Брамур. — Так это тебя по указу малюют. Уважаю!
— А то! — приосанился Мартрехт. — Я же тут самый крутой кузнец. Для самого короля доспех выковал! Вот он и решил меня увековечить. Вот даже из человеческого города маляра выписал. Вроде бы ничего мажет, но медленно. Посмотрим, что из этого получится.
— Искусство не терпит торопливости! — напыщенно изрек художник, воинственно выставив в сторону Брамура измазанную красками жидкую бородку.
— Вот тут ты прав, — покладисто согласился Брамур. — Поспешишь — гномов насмешишь.
— У нас говорят — людей, — поправил художник.
— Да людей-то насмешить легко! — небрежно отмахнулся Брамур. — Им палец покажешь — уже ржут, как эти… их скакуны. А вот Подгорный народ по пустякам не смеется.
Мартрехт, похлопав художника по плечу, заявил, что на этот день работа закончена. Тут же раздался грохот металла. Это развалился доспех. Гномы-подручные слишком буквально поняли заявление учителя. Рев, который исторгла луженая глотка Мартрехта, заставил их опрометью кинуться подбирать части доспеха.
— Ну что? — Гран-гленд радостно облапил за плечи Брамура. — Раз уж ты здесь, то, наверное, уже готов воспринять высокое искусство «синего пламени»?
— Я-то нет, — тяжело вздохнул Брамур, отстраняясь и показывая толстым пальцем на стоящего неподалеку Барата. — А вот он — да.
Мартрехт некоторое время недоверчиво смотрел на Брамура, потом медленно перевел взгляд на Барата. Брови старого кузнеца поползли вверх, потом опустились и сошлись к переносице.
— Ты что, поиздеваться надо мной решил? — необычно тихим голосом спросил он. — Ты кого ко мне привел? — Мартрехт набрал полную грудь воздуха и рявкнул: — Ты человека привел! Ты решил передать человеку наше древнее и тайное искусство?! У тебя когда котелок начнет варить?
Брамур, наверное, ожидал именно такой реакции. Скорее всего, он специально так и сказал, чтобы насладиться гневом старого мастера. Хотя какой он старый, подумал Барат, глядя на бушующего гран-гленда.
А Брамур, ухмыляясь, смотрел на Мартрехта, ничуть не смущенный проявлением гнева своего первого учителя. Барат же чувствовал себя не в своей тарелке. Очень уж эмоционально, на его взгляд, высказался гном, хотя некоторые слова из его речи Барат так и не смог понять.
