Выход в свет. Внешние связи (СИ) - Хол Блэки (версия книг .TXT) 📗
Я вспомнила о забытых на чердаке вещах, отслуживших свой срок, и представила себя на месте ущербного безногого стула. Лучше каждый вечер смотреть в окно на звездное небо и пробуждаться с первыми лучами солнца, чем томиться в непонятных отсеках, будучи разобранным на шурупы, ножки и сиденье со спинкой. Хорошо, что о комнате под крышей не вспоминают. Витающая на чердаке атмосфера легкой ностальгии по безвозвратно ушедшим временам нашла отклик в моем сердце. Каждый предмет, обитающий там, имел собственную историю и мог бы рассказать много интересного.
— А где Асмодей складирует свое добро? Должно быть, мусора видимо-невидимо, — предположила я, представив помойку до горизонта и ворон с галками, кружащих над кучами.
— А подвалы на что? — усмехнулся Игорь. — У Асмодея чище, чем в операционной. Вентиляция, металл, пластик. Транспортеры, подъемники, механизмы всякие, блокировки, сигнализации. Наши, как сходят на экскурсию, так вдохновляются и бросаются проектировать усовершенствования для сортировочной. Однако Асмодея трудно переплюнуть.
Оказывается, у покровителя институтского утиля занятное противоречие внешности и интеллекта. И как я не разглядела недюжинный ум, маскирующийся под слабоумной физиономией?
— Пришли, — сказал Игорь, останавливаясь у неприметной двери. — Добро пожаловать в стекольную мастерскую.
Ирина устроила небольшую экскурсию по мастерской. Правда, в стеклодувную меня не пустили, но увиденного хватило по макушку.
В помещении, разделенном на несколько рабочих зон, трудились студенты факультета внутренней висорики — того самого, на котором учился мой парень Петя. Пусть у ребят не сложилась дружба с элементарной и нематериальной висорикой, зато их талант прочно обосновался в руках, творящих из неприметного подручного материала невероятные чудеса.
Мастерская жужжала, сверлила, точила, склеивала и собирала воедино впечатляющие конструкции из стекла.
Я зачарованно рассматривала роскошные букеты в потрясающих вазах, по которым пробегали радужные волны. С трудом оторвала глаза от необычных абстрактных фигур, в глубине которых вспыхивали и гасли цветные огоньки. Долго любовалась раскрашенными скульптурными композициями с подвижными элементами: пастушкой со стадом овечек, качающих головами, нимфами и сатирами, чьи флейты издавали негромкие приятные звуки, птичками на краю чаши, опускавшими клювы в синюю гладь, группой ангелов с горящими нимбами, гибкой кошкой с сужающимися зрачками, бабочками с переливающимися узорами на складываемых и раскрывающихся крыльях.
У одного из столов отыскался заведующий творческими мастерскими, помогавший студенту прикрепить перо из матового стекла к крылу будущей птицы. Вручив конверт мужчине, кстати, выглядевшему молодо для занимаемой должности, я получила взамен расписку и возрадовалась: три четверти дела сделано!
Ирина провела меня к своему рабочему месту.
— Ну, как тебе у нас?
— Потрясающе! — воскликнула я.
С потолка свисал шар, проворачивающийся на длинной нити и переливающийся бриллиантовыми бликами. Ослепительная красота сузилась до змеиного зрачка и исчезла, чтобы появиться тонкой вертикальной полоской, разросшейся до сферической поверхности, охваченной ярким сиянием.
— Неужели это обычное стекло? — восхитилась я рукотворным волшебством, притягивающим взор.
— Низкотемпературное укрепление плюс особое обтачивание граней, — в голосе Ирины сквозила гордость.
— Носом чую, что вплетаете волны.
— Есть немного, — согласилась мастерица. — У нас свои секреты. Декан выбил для нашей группы разрешение на участие в конкурсе, так что сейчас разрабатываем оригинальный интерьер развлекательного центра. Мне досталось "всевидящее око". В похожей технике изготовим орла и бегущую лошадь.
— Эффект невидимости? — спросила я, и в памяти всплыли порхающие шкафчики из квартиры Мэла. А картинка, возникшая в воображении, проткнула сердце шилом. Мэл и Эльза в его спальне, на его диване, на кухонном столе, в душе…
— Угадала, — прозвучал голос девушки, развеяв туман и прояснив сознание.
Некоторое время я любовалась исчезающей и появляющейся сферой. Определенно, голова перегрузилась впечатлениями. В стекольную мастерскую нужно приходить каждый день и разглядывать одну-единственную вещь, получая эстетическое удовольствие от созерцания. А на другой день выбирать центром внимания следующий шедевр.
— Постой! Как же вы будете участвовать в конкурсе, если бывшие мензурки числятся на приходе? Институт и кусочка стеклышка не отдаст, — сказала я, вспомнив, как напротив чердачного окна висело облачко из сдобных крошек.
— Двести три стакана, сто шестьдесят одна колба, семьдесят пять бутылок, — похвалилась Ирина. — Напишем служебку ректору. А вообще, многое переплавляем, так что со списанием не заморачиваемся.
— Здорово у вас, — заключила я. — И головы варят, и руки создают. А мои оглобли растут не из того места.
— Опыт — дело наживное. Главное — практика. Приходи, когда захочется. Ты теперь наша, — подмигнула девушка, вызвав у меня приступ неловкости.
Она уверилась, что причиной помощи Тао Сяна стало мое внушение, хотя я так и не поняла, каким образом это вышло.
По дороге к последней точке назначения мне вспомнился разговор с Мэлом, состоявшийся на следующий день после кражи книг из библиотеки, в которой мы впервые поцеловались. Тогда Мэл заставил меня провести эксперимент по внушению, после которого нам едва удалось отлепиться друг от друга.
Сегодня Тао Сян так же, как когда-то Мэл, сказал, что не хотел. Однако факт налицо — упитанное дитя востока, поддавшись непонятному влиянию, сделало хорошее дело, того не желая. Однако если Мэл почувствовал неладное на интуитивном уровне, то лунолицый колобок ощутил внушение, "услышав" его.
Может, я действительно заставляю людей совершать поступки, минуя защиту дефенсоров? Вдруг во мне дремлет сокрытая древняя сила? — понеслась вскачь фантазия. От неожиданной гипотезы вспотели руки и зазудели ладони.
С кем бы посоветоваться? Со Стопятнадцатым или с профессором?
А вдруг я окажусь ходячей бомбой замедленного действия, и, несмотря на протекцию декана и расположение Альрика, меня в срочном порядке упрячут от греха подальше в закрытую лабораторию на несколько лет, где день за днем станут методично отрезать, взвешивать и оценивать?
От перспектив, нарисовавшихся в воображении, обдал озноб, и поднялись волоски на коже. Однозначно нет и еще раз нет. Покуда непонятность, вылезающая временами, не причиняет мне беспокойства, буду молчать. Сперва получу аттестат и адрес мамы, а затем подумаю, стоит раскрываться или нет. Хотя кто знает, вдруг мои подозрения беспочвенны, и на самом деле я не оказываю никакого влияния на окружающих.
И все же Мэл тогда сказал, что не хотел целовать меня в библиотеке. Получается, я его заставила?
Может быть, всё, что случилось между нами позже, тоже результат непонятного принуждения?
16.6
Спортивное крыло. Мир бицепсов, трицепсов и прочих рельефных мышц и мускулов, будоражащих воображение впечатлительных девушек. За дверью с табличкой "Спортивный зал-1" кипела жизнь. Натянутые сетки поделили огромное помещение с высоченным потолком на зоны, достаточные для больших площадок. Неподалеку бегали от кольца к кольцу парни с мячом, левее прыгуны на батуте выписывали в воздухе акробатические крендели. У дальней стены прохаживались по бревну гимнастки, периодически вспархивая над спортивным снарядом.
Где же тренерская? Не успев заглянуть в зал, я вынырнула в обратно, потому что мимо пролетел мяч, едва не попавший в лицо. Нужно срочно искать шлем с забралом или иной способ, чтобы добраться до пункта назначения.
По коридору шли ярко накрашенные девушки с прилизанными волосами, забранными в шишки. Красивые у них походки и легкая поступь, — посмотрела я с уважением на спортсменок.
