Тройной переплет - Фирсанова Юлия Алексеевна (книги TXT) 📗
Непоседе же Эльке не только не сиделось, но и не стоялось на месте. Не чувствуя никакой опасности, она оставила подругу выситься не менее живописным, чем беседка, столбиком, эдакой кариатидой воздуха, а сама решила чуток пройти вперед. Самую малость, чтобы осмотреться. Сменив положение в пространстве на более юго-восточное, путешественница увидела ее! У берега озера, за кустиком низкорослой серебристой ветлы, сидела на корточках фигура в длинном белом одеянии. Густые волосы цвета бледного золота водопадом стекали к ногам объекта, тонкие пальцы правой руки, унизанные изящными колечками, полоскались в воде.
«О! А вот и аборигенка!» – обрадовалась первой живой находке хаотическая колдунья.
– Эй, красавица, да осияет солнце твой путь! – позвала Элька, подбегая с общепринятым эльфийским приветствием на устах к представительнице местного населения.
Та медленно обернулась, звякнув серьгами-подвесками с синими камушками, и оказалась «тем». Да, при всей тонкости, черты лица с высокими, четко обрисованными скулами, лучистыми сине-голубыми звездчатыми глазами, нежным ртом и ямочкой на подбородке явно были мужскими и застывшими в удивлении при виде нежданно объявившейся незнакомки.
– Ой-й-ёёпсс… Извините, со спины такая фигура изящная и волосы длинные-длинные, мне такие за всю жизнь не отрастить, вот и ошиблась, – покаялась Элька, стрельнула глазками, обаятельно улыбнулась и проказливо прибавила: – Хотя вид спереди мне нравится еще больше!
– Кто ты, смертное создание, и какой истины взыскуешь под сенью древ Цветилища? – после театральной паузы разомкнул-таки уста представитель местного населения. Но, судя по чуть зарозовевшим кончикам острых ушек, выглядывающих из прически, искреннее, пусть и совершенно не этикетное приветствие ему показалось приятным.
– Цветилище? Оригинальное название! – одобрил за кадром Рэнд, никогда не упускающий возможности прокомментировать происходящие события. Подчас эти его реплики были столь остроумны, что коллегам приходилось тратить значительные усилия на поддержание соответствующей ситуации мины.
«А что, слово – производное от «цветы» и «святилище», подобрано простенько и со вкусом», – мысленно согласилась Элька. Но вступать в шутливый диалог не стала, сосредоточив свое внимание на ожидавшем объяснений красавчике-эльфе.
– Мы, Элька и Мирей Эдель Эйфель, жрица Ирилии, – девушка махнула в сторону неспешно приближающейся, опираясь на посох, подруги (почему-то раньше Мири таким медлительным образом никогда не перемещалась в пространстве), – прибыли по вашей жалобе на завядшую клумбу. Вот! – Элька протянула руку, и Макс, как раз перечитывающий послание в поисках вероятного, упущенного при первом прочтении глубинного смысла, переправил в ладонь хаотической колдуньи зеленый листок. – Нам бы переговорить с автором, и побыстрее, если можно.
– Истинно так, о дивнорожденный, посланы мы Советом богов, к коему мольба была передана, – чинно, демонстрируя убедительный перстень с эмблемой, подтвердила жрица Ирилии, подступая все ближе к медленно закрывающему и открывающему голубые глазища эльфу. Элька даже не сразу сообразила, что это собеседник моргает в изумлении, уж больно странно выходило, точно в замедленной съемке: порх – ресницы вверх, порх – вниз. – Освети наш путь светом истины, укажи тропу к просителю.
Наверное, Элькина краткость оказалась заразной, Мирей рассчитала правильно. А ее собственное неспешное движение и речь помогли остроухому аборигену преодолеть первый шок и подготовиться к ответу на пулеметный вопрос. Эльф еще раз плавно моргнул, свел ладони не то корзиночкой, не то лодочкой и выдал:
– Сей скорбный лист отмечен узором высшего цветильца. Никто иной не мог бы начертать на нем знаков и прояснить их глубинный смысл. Однако, к великому прискорбию моему, вы, посланцы Совета богов, не сможете разделить с ним сладостный нектар беседы.
– Он что, умер? – в лоб брякнула хаотическая колдунья, уже как-то разок столкнувшаяся с ликвидацией корреспондента прыткими недругами. От живущих, как в замедленной съемке, эльфов она такого не ожидала, но, с другой стороны, неизвестно, сколько времени провалялась бумага в Совете богов, может, не один век. А за такой срок до решительных действий дозрели бы даже такие «дивнотормозящие».
– О нет! – Глазищи мужчины – чудные синие звездочки на голубом фоне зрачков – оказались где-то в верхнем квадрате высокого лба, вслед за ними устремились к волосам ровные дуги светлых, таких же золотых, как волосы, бровей. Длинные рукава легкого с виду, но, вероятно, весьма теплого одеяния со стоячим скругленным воротничком и мелкими, едва заметными жемчужными пуговичками от горла до пят взметнулись двумя птичьими крылами. Эльке сразу вспомнилась картинка из чудесно проиллюстрированной сказки «Дикие лебеди». Именно в таких изящных позах художник изобразил принцев, обращавшихся в птиц под властью злых чар.
Эльф набрал в грудь воздуха – сей ритуал оказал на него успокаивающее действие и дал справку:
– Цветилец покинул храм ради уединения и медитации! Слияния с животворящей и всеблагой Лучнитэль нарушать нельзя! Я не осмелюсь потревожить цветильца!
– А сколько придется ждать? – скрупулезно уточнила Элька, поискав на небосклоне светило, указывающее примерно на первую половину дня, и пошуршав туфелькой в горке сухих ароматных листьев клена. Вкуснее, по мнению девушки, пахли только березовые.
– Завесой тайны истина сия укрыта, – торжественно ответствовал собеседник, будто невзначай выискивая что-то в глубине пустой беседки.
– Для нас или для тебя, дивнорожденный собрат? – переспросила Мирей, брови ее слегка принахмурились, не выказывая неудовольствия, а лишь намекая на него.
– Время божественного откровения и путь к нему невозможно пересчитать, будто лепестки в чашечке цветка священной вастрены, – снова сведя руки лодочкой, теперь-то стало понятно, что этот жест обозначает какой-то особенный цветок, укоризненно качнул головой эльф. Волосы его колыхнулись живописным водопадом живого золота. Наверное, не считая колоссальной длины, такие же густые и красивые были у сказочной Рапунцель.
– Он не знает? – выдвинула догадку-толкование Элька и метнула на подругу взгляд. Та ответила быстрым кивком. – И что делать? Его цветейшество, то есть высшего цветильца, никак нельзя предупредить, что абонент недоступен и сеанс связи не состоится, поэтому можно и с нами словечком переброситься?
– Нарушать медитацию не следует, если не желаешь причинить вред телу и духу, но можно к ней присоединиться, чтобы позвать, – машинально огладила узор на вороте Мирей, тоже почему-то устремив задумчивый взор на симпатичную ажурную беседку.
Элька удивилась такому единодушному любованию и присоединилась к дуэту разглядывателей, пытаясь сообразить, что именно так заинтересовало собеседников в пустом строении. Ну, белочка рыженькая скакала на траве совсем рядом, так ведь не единорог какой-нибудь. А чем может пригодиться белка в деле поиска эльфов? Может, как в анекдоте, пятьдесят грамм муравьев посылают за литром пива, так остается только решить, сколько нужно белок, чтобы доставить на берег озера высшего цветильца для разговора?
Но тут на какое-то мгновение шутница узрела, что пустая беседка на пригорке вовсе не пуста. В ней, зависнув где-то посередине помещения, в районе стола, медленно вращается мерцающая, словно находящаяся одновременно здесь и где-то очень далеко ТАМ, сидящая на корточках и сложившая ладони чашечкой фигура.
«Медитирующий цветилец!» – осенила хаотическую колдунью гениальная в своей простоте идея, вместе с которой пришло и понимание: просто так мужика из тех сфер, где он витает, не дозовешься, а вздумаешь запросто похлопать по плечу и чего-нибудь на ухо проорать, цветилец и в самом деле может кони двинуть.
Тем временем жрица Ирилии приняла единоличное решение. Она забрала у Эльки послание и опустилась на траву рядом с пригорком. Тонкие пальчики одной руки продолжали сжимать то, что новый знакомый, кстати так и не назвавшийся гостьям мира, поименовал скорбным листом, вторая легла на траву, мягко поглаживая ее, словно зверька, посох умостился рядом. Золотистые глаза закрылись, дыхание стало глубоким, ровным, потом более поверхностным и редким. Жрица легко, будто заснула, погрузилась в транс. Элька, доверяясь решению подруги, ни во что не вмешивалась и на всякий случай даже приготовилась придержать симпатягу-эльфа, чтобы не повредил процессу, раз уж дело вмешательства в медитацию может быть таким опасным.
