Заверните коня, принц не нужен, или Джентльмены в придачу - Рыбицкая Марина (книги без регистрации бесплатно полностью сокращений TXT) 📗
У меня возникло чувство, будто меня нагло обманули. Знаете, когда берешь красивую шоколадную конфету в фирменной упаковке, разворачиваешь ее в предвкушении, а там… обсосанный кем-то леденец с осколками горелого арахиса. Я даже всхлипнула от разочарования.
– Ты что-то имеешь против троллей? – свистящим шепотом спросила, почему-то все больше сомневаясь в том, что это сон. В самом деле, зачем во сне так надежно маскироваться? И если он решил спрятаться, чтобы лечь со мной в постель, пусть не удивляется, если я сейчас выпинаю его вон, и неважно – оживший он кошмар или мечта! Если это мой сон – то что хочу, то и делаю, а если кошмар – то делаю что хочу!
– Тролли – грязные животные! – начал говорить воплощенный конец моей романтики.
– Он моется! – обиделась я за Мыра.
– И чистит зубы? – фыркнул собеседник. – Он – животное!
– Ты никогда не получал лабутеном в глаз? – невинно поинтересовалась я, крутя в руках изящную и безумно дорогую туфельку. Когда слова не работают – нужно переходить к действиям.
– Нет, – ответили мне в недоумении.
– Все когда-то бывает в первый раз, – философски сказала я, мысленно прощаясь с обувью. И не только мысленно.
– Ты ненормальная! – заявили мне с негодованием, когда роскошная черно-алая туфля со свистом пронеслась мимо чьего-то (не будем тыкать пальцами!) виска и шумно врезалась в стену.
– По каким меркам? – хладнокровно поинтересовалась я, присматриваясь ко второй туфельке, если уж первая не достигла цели.
– По всем! – Меня схватили за руки и отобрали обувь.
– Отдай, пожалуйста, орудие мирового пролетариата! – выпалила я, выкручиваясь из сильных рук.
– И давно пролетариат пользуется таким оружием под тысячу условных единиц? – съехидничал мужчина и продолжил свою подрывную деятельность, целуя мою шею за ухом. Но мое романтическое настроение улетучилось в никуда. Остались лишь обида за Мыра и легкое, с привкусом горечи сожаление о случившемся. Во рту стало кисло.
– С тех пор как научился зарабатывать! – парировала я, отталкивая партнера. – Все, баста! Если у тебя и были какие-то планы на эту ночь, то я в них не укладываюсь!
– А куда ты укладываешься? – вкрадчиво спросили меня, медленно подбираясь к застежкам корсета. – Есть особые пожелания? Могу предложить кровать… или шкуру у камина.
– Свою? – фыркнула я. Извернулась из объятий и, стянув с ложа покрывало, спрятала свою неземную бежевую красоту. Не про пса колбаса!
– Зачем так грубо, Леля? – Он по-кошачьи гибко подкрадывался ко мне, заставляя меня все плотнее прижимать к груди покрывало и раздумывать о вреде эротических снов и влиянии умных троллей на женскую чувственность. – Я же тебе всю душу открываю!
– Мне кажется, ты невзначай ошибся и не ту дверцу открыл. – Я стояла как несокрушимая скала. – Пока что вижу лишь избыток либидо!
– Тяжело с тобой, любимая, – вздохнул мужчина. И я испытала сожаление, что ничего нельзя вернуть вспять и нельзя вычеркнуть из жизни Мыра, забыть Моня и уж в любом случае не выполнять условия договора.
– Кому сейчас легко? – задала риторический вопрос, пытаясь себя ущипнуть и проснуться. Честно, я уже не надеялась на свою стойкость. Мне все ближе и ближе становилась положительность. Та, которая произошла от глагола «ложить» с корнем «лож».
Фу! И о чем я только думаю!
– Солнышко, не дури! – пробовали меня ласково уговаривать бархатным голосом.
Номер не прошел!
– Я не солнышко, я – тучка! – вредничала я, шаря глазами по помещению в поисках одежды.
– Хорошо, – согласился мужчина, внезапно останавливаясь. Сделал призывный жест кистью. – Тучка моя грозовая, прекрати капризничать и плыви ко мне.
– Нетушки! – категорично отказалась я.
– Да что с тобой?!! – взорвался мачо. – Почему?
– Потому! – Сон мне перестал нравиться, потому что скандалить я не люблю.
– Это из-за тролля?! – запоздало догадался он, не оставляя попыток изловить своевольную красавицу.
– Возможно… – задумалась я. Но живой в руки не давалась. В отличие от покрывала. Ну, мы люди не гордые, нам и простыня, если что, тоже вполне годится!
– Он же зеленый! – возмущался мой неудавшийся половой партнер. – С красными глазками!
– Это экзотично! – оборонялась я.
– Клыкастый! – пер напролом разъяренный Парис. Почему именно Парис? Уж больно смазлив и загадочен. И дело откровенно идет к войне.
– Зато открывашки не нужно! – метко парировала Елена Троянская.
– Он же страшный! – уже не на шутку бухтел знойный мачо.
– На вкус и цвет!.. – Я осаживала этого неугомонного как могла, с шумом и топотом удирая от него по номеру, как алкоголик от навязчивой «белочки». Наши возбужденные скачки отражали бесчисленные зеркала. Ну, хоть какую-то функцию во сне исполнили…
– Он – животное! – ревел красавец-мужчина.
– И пусть! Ты не лучше!
– Дура! – в сердцах крикнул мужчина и рассыпался мириадами золотых искорок.
– Нет в мире совершенства! – вздохнула я. – Если женщина имеет свое мнение – значит, сразу дура.
Сон прервался. Я открыла глаза. Все как и было: я в гареме, за окном вовсю пиликают брачующиеся сверчки, а в остальном тишина и благоденствие.
– И что это было? – зевнула я. – Чего только не примерещится.
– Я НЕ НАДЕНУ ЭТО БЕЗОБРАЗИЕ!!! – раздался вопль из коридора. Моя входная дверь стукнула, и в спальню ворвалась Миримэ, потрясая шифоновой тряпкой. – Ты видела?!! – бесновалась эльфийка.
– Еще нет, – дипломатично ответила я, выпутываясь из одеяла и наблюдая – не пойдет ли у нее изо рта пена, чтобы во время определить бешенство.
– Сейчас я тебе покажу! – обрадовала меня девушка и начала расправлять розово-серебристую ткань на кровати.
– Какой извращенец это придумал! – В дверях возник вихрь из черных косичек, и ко мне на кровать плюхнулась Эсме, сжимая в руках голубую тряпку с серебром.
– Девочки… – начала я, лихорадочно соображая, что мы вчера ели и может ли это быть заразным.
– Какая прэ-э-э-эсть! – тут же вползла и Шушу, размахивая чем-то зелено-золотым.
– Мне кто-то что-то объяснит? – вопросила я у троицы.
– Я! – На пороге нарисовалась Кувырла, рассерженно сдвигая тюбетейку на левый глаз. – Им нечего надеть на смотрины!
– И какие проблемы? – зевнула я. – Тут вещей целый гардероб…
– Ниче ты не пендришь в колбасных обрезках! – авторитетно заявила Кувырла и повергла меня в шок.
– Не… пендрю, – согласилась я. – А должна?
– Так! – обвела нас строгим взглядом Баба-ляга. – Все завтракать! Там и перетрем!
– Вам не идет воровской жаргон, – осторожно попыталась вернуть бабулю к литературной части великого и могучего.
– В натуре? – заинтересовалась бабушка, поправляя на шее пудовый кулон на массивной цепи.
– Зуб даю, – кивнула я и утомленно поползла в ванную комнату.
Когда я вернулась в надлежащем виде, то есть причесанная, подкрашенная и прилично одетая в футболку и джинсы, девочки прошлись по моему наряду взглядами и единодушно вынесли вердикт:
– Выглядишь изумительно, но на представление светлейшему князю в штанах для верховой езды не пойдешь!
– Это стильная вещь, – попыталась отбрыкаться я.
– Это ты лошади рассказывай, – хмыкнула Эсме, намазывая себе громадный ломоть хлеба золотистым душистым медом и ловя языком стекающие янтарные капельки.
– Если нас познакомят – расскажу! – буркнула я, присоединяясь к трапезе, и подвинула к себе тарелку с омлетом. – Так в чем дело?
– А дело в том, дева, – хмыкнула главенствующая во главе стола Кувырла, – что каждая должна явиться на смотрины в том, что было заявлено при поступлении!
– В смысле? – заковырялась я в тарелке, выбирая лакомые кусочки.
– В смысле – у тебя это набор номер восемь для гарема высшей категории! – ласково объяснила мне бабушка.
Омлет резко встал в горле, забыв направление. Потом испуганно заметался туда-сюда. Я мужественно продавила его вниз, откашлялась и со слезами на глазах прохрипела:
