Будь моей ведьмой - Звездная Елена (читать книги бесплатно полные версии txt) 📗
Сидящий на корточках объект приложения ведьминских стараний застыл. Я же, убрав тарелку, все содержимое которой мило уместилось на стужевской физиономии, поставила посуду на стол, затем брезгливо вытерла нос Князя, наклонилась, мило чмокнула его кончик и не менее мило выдала:
– Стужев, я тебя, гада, все-таки люблю. Самой в это поверить страшно, но похоже таки, ты, анимешка казановная, своего добился. Так что да, я в тебя тоже влюбилась. И обещаю быть нежной, милой, доброй и любящей женой всегда, когда ты перестаешь быть наглой, самовлюбенной, кобелинистой и тиранозаврической скотиной! В ином случае, кощеюга злодеистая, получишь злую, мстительную и коварную ведьму. Вопросы есть?
В ответ послышалось очень недовольное:
– Я же не настолько голоден, Маргош.
– Сам сказал, что ничего сегодня не ел, – ехидно припомнила я.
– Так «не ел» не означает «я весь голодный». – Стужев поднялся и на ощупь двинулся к ванной.
– Зато теперь ты весь сытый, – пробурчала ему вслед я.
Услышал. Остановился. Медленно повернулся ко мне… Перепелиное яйцо в разрезе этим самым разрезом проехалось по стужескому лицу, сползло на подбородок, сорвалось на мускулистую грудь…
– Дорогая, – как-то совсем недобро это прозвучало, – никуда не уходи, я сейчас вернусь.
– И убьешь? – предположила я.
– Поем! – прорычал Александр, исчезая в направлении ванны.
В следующее мгновение мне стало страшно. Очень-очень страшно, просто тон у Стужева был какой-то жуткий. А потому я осторожно прокралась следом в спальню, и едва он вошел в ванную, торопливо начала искать… джинсы. Кроссы обнаружила сразу, как и носочки, а вот джинсов не было, но учитывая, что второй носок торчал из-под кровати, туда я и полезла в поисках.
И вот только я начала исследования подкраватного пространства, сверху донеслось:
– Нет, я догадывался, что с тобой семейная жизнь – это будет круто, но чтобы настолько… Маргош, ты потрясно смотришься сзади, мне даже есть расхотелось.
Я замерла. А там, сзади, на не буду говорить что, легли сильные ладони, и…
– Стужев! – возмутилась я.
– Да, Ритусь, – ответили мне елейным голосом.
– Стужев, прекрати противоправные действия! – У меня сорвался голос.
– Ну какие ж они противоправные? – Кое-кто начал по-хозяйски все поглаживать. – Это, ведьмочка моя, мера пресечения для некоторых, которые собирались совершить побег. – Увесистый шлепок показал, что поиски одежды не остались незамеченными.
Но затем он отстранился, вытащил красную и от смущения, и от возмущения меня, поставил на ноги, отвел растрепавшиеся волосы от лица, наклонился, поцеловал и сообщил, ласково так:
– За попытку побега заплатишь натурой, Ритусь.
У меня банально челюсть отвисла.
– Что? – невозмутимо поинтересовался мой… Стужев.
– Какой еще натурой? – вопросила я.
– Этой. – Натуру накрыли рукой, чуть-чуть погладили и отпустили.
– Это которая супружеский долг? – Да, я догадливая.
– Нет, малыш, – обняв за талию, Князь резко прижал к себе и прошептал, касаясь губами мочки уха, – супружеский долг отдается ночью, а расплата натурой и выплаты по эротическим кредитам производятся в дневное, утреннее и вечернее время суток.
Молча смотрю на кровать – кажется, мы обе крупно влипли.
– Так, пошли ужинать, – произнес муж и потащил меня к столу.
Ел Александр быстро. Очень быстро. Скоростное поглощение мясных салатов, фаршированной рыбы и наваристых пельменей происходило быстро, молча, уверенно. И вот я съела всего штук шесть пельмешек, а Стужев, умяв запас всей супницы, съел ложку сметаны на закуску, и вот после этого, сцепив пальцы и направив на меня укоризненный взгляд, начал с сурового:
– Ну-с, приступим.
Перевожу тоскливый взгляд на свечи – незажженные. Причем две потрясающе красивые свадебные свечи имелись, а огня на них не было! И пельменей больше не было, а они вкусные оказались, домашние… Тяжело вздохнув, я подперла щеку, на самый что ни на есть бабский манер, и устало пробормотала:
– Уйду я от тебя, Стужев, злой ты.
– Добрым и не прикидывался, – резонно подметил супруг, открывая шампанское. – Кстати, тебя впереди ожидает страшное.
– И почему я не удивлена? – Грустно так стало.
– У тебя шок, – радостно сообщил новобрачный. – К утру пройдет, Маргош. А что касается неприятного – маме звонить кто будет?
Удивленно смотрю на Стужева.
– Твоей маме, – пояснил… муж. – Моя, во-первых, в курсе, во-вторых, если за кого и будет переживать, то за тебя, но никак не за родную кровиночку.
Из всего этого я не поняла только одного и, не пожелав оставаться в неизвестности, прямо спросила:
– Саш, а почему даже моя свекровь, и та именно мне сочувствует, а?
Муж эффектно открыл шампанское, разлил по свадебным бокалам, протянул мне мой и возвестил:
– За нас!
Медленно пригубив пенный напиток, смотрю на Князя, тот с улыбкой глядит на меня поверх бокала и тоже не торопится пить.
– Саш… – Я вернула шампанское на стол, сложила руки на груди и прямо спросила: – В чем дело?
Загадочная улыбка, а после, поставив бокал рядом с моим, Александр развернулся вместе со стулом, взял обе мои ладони в свои руки и, подавшись ко мне, попросил:
– Посмотри на меня, Маргош.
Я посмотрела, мне нежно улыбнулись и, глядя прямо в глаза, Стужев негромко произнес:
– Ритусь, я люблю тебя. – Он произнес это, продолжая смотреть прямо, не отводя взгляда. – Я действительно люблю тебя, все остальное несущественно. Все остальное вообще не имеет значения, малыш. Что касается нас двоих – я постараюсь больше не обижать тебя, и я порву на части любого, кто попытается обидеть.
Молча смотрю на… мужа. Стужев нахмурился и прямо спросил:
– Не веришь?
– Не особо, – не стала скрывать я. – И вообще, очень меня это сочувствие твоего окружения напрягает, – решила быть откровенной. – А уж если и твоя мама мне сочувствует… – пауза и осторожный вопрос: – Стужев, так почему твоя мама мне сочувствует?
Страшный вопрос, да.
– А тут все просто, Маргош. – Он поднес мои ладошки к губам, поцеловал каждую, отпустил на мои колени, взял бокал, отсалютовал мне и признался: – Просто характер у меня поганый.
И выпил шампанское залпом.
– И все? – недоверчиво спросила я.
– Ага. – Он поставил пустой бокал, снова наполнил его доверху шампанским и весело продолжил: – Ну, есть еще пара моментов, которые… мм, вызовут у тебя определенный интерес, но на фоне поганого характера – это такие мелочи.
И он залпом выпил второй бокал шампанского.
– Мама, – прошептала я, уже боясь неизведанного.
– Позвонить твоей маме? – превратно понял меня супруг. – Ладненько.
И поднявшись, исчез в спальне. Я потянулась к бутербродам с красной икрой, но так и застыла, услышав донесшееся от Стужева:
– Ольга Владимировна, поздравляю, сегодня вы потеряли дочь!.. – пауза и торжественное: – Но обрели сына! – опять пауза и возмущенное: – Что значит один у вас уже есть? Мама, кто в наше время сыновьями разбрасывается? Что значит «вернуть вам дочь»? Извините, самому нужна, не зря же я женился. Какой развод, мама? Что значит «ей рано замуж выходить»? Не отдам, я сказал! Ах у вас был Евгений и снял с вас… Что снял? Морок?! Да какой же это морок, мама, так, простенькое ментальное внушение, никаких иллюзий я не использовал. Кто колдун? Я колдун? Мама, вы определитесь, кто я – гей, дизайнер или колдун! Ах, Евгений сказал. А у Евгения теща есть? Нету? Вот повезло мужику, не то что мне. Ольга Владимировна, мы сегодня празднуем… Не жертвоприношение, свадьбу празднуем! Не разведусь, я сказал! Так вот сегодня празднуем, а завтра с Маргаритой Стужевой мы к вам заедем. Да, она взяла мою фамилию! Нет, добровольно-принудительно, а вообще, я не спрашивал. До завтра, Ольга Владимировна! Да не съем я ее! И не понадкусываю!
Потом стало тихо. Очень.
В следующее мгновение Стужев показался в дверях, злой весь, губу покусывающий, и нервно спросил:
