Опергруппа в деревне - Белянин Андрей Олегович (бесплатная регистрация книга .TXT) 📗
— Тута весь, — с облегчением донеслось из колодца. Я едва ли не по пояс свесился над срубом:
— Ты там не утонул ещё?
— Никак нет, Никита Иванович!
— Сейчас уто… — вообще-то я хотел сказать «уточню, где верёвка и прикажу тебя вытащить», но в этот момент чьи-то заботливые руки нежно подтолкнули меня в спину. Нарочно ли, случайно — без понятия…
Когда я, чудом сгруппировавшись в полёте, приземлился верхом на Митькину шею, он только недоуменно булькнул:
— За что?
— Ты издеваешься, да?
— Нешто я совсем без мозгов, чтобы ещё и издеваться в моём-то положении, — рассудительно признал наш увалень, усаживая меня поудобней. — Раз уж самолично решили утопить, так на то и ваша начальственная воля. А напоследок я скажу…
Штаны мои промокли безвозвратно, ботинки грозили соскользнуть и не вернуться. Где-то наверху заходился народ, ругались мужики и надрывно голосили бабы. Митяй, по плечи в холоднющей воде, выстраивал очередную отвлечённо-филососфскую теорию, а мою дурную голову никак не хотела покидать мысль, что днём из колодца видны звёзды. Кстати, чушь! Не видны, я присматривался. Возможно, потому что уже вечер… Или всё-таки видны, но самую чуточку?
— Участковы-ый…
Я отреагировал не сразу, поскольку, как только что было сказано, задумался о вечном. А мой напарник резко вжался спиной в склизкую стену — неужели так страшно? Обычная русалка…
— Здравствуйте, Дина. Я правильно вас запомнил?
— Всё верно, участковый. — Из колодезной воды, почти нос к носу с побледневшим Митькой, появилась чудная русалочья головка с мокрыми зелёными волосами.
— Знаете, а мне всегда казалось, что русалки живут в море, реке или озере. Что привело вас в колодец?
— А вас, люди милицейские?
— Нас? — чуть стушевался я. — Мм, это длинная история, но если вкратце, то мы здесь мокнем по делам следствия. Ваша подружка сегодня утром уже пыталась предупредить меня насчёт грядущего вселенского ужаса. Вы не в курсе, если поподробнее?
— «Земля не родит, безвинные погибнут…», да? — легко пародируя нежную Уну, продекламировала русалка, картинно заламывая руки. — Знаю уж, она у нас натура впечатлительная, без патетики никуда. Я тебе по-простому скажу — Зло пробуждается! Людишки глупые в земле недоброй не по-хорошему рыться начали! Сама… своей персоной… грядёт!
— Дина, — взмолился я, — вы друг дружки стоите, а ещё поконкретнее нельзя? Кто эта «сама», куда грядёт, какие люди, зачем роют? Я уж не спрашиваю, при чём здесь милиция, мы вечно крайние…
Вместо ответа она молча протянула мне руку и положила на мою ладонь маленькую речную жемчужинку. Это уже вторая…
— Тогда хотя бы скажите… — Договорить я не успел. Именно в этот, традиционно неподходящий, момент сверху бухнулось тяжёлое деревянное ведро, приложив меня по маковке так, что в глазах потемнело…
— Никитушка! Митенька! А ну вылазьте сей же час из колодца, опера подмоченные, — раздался из зенита скрипучий голос Бабы-Яги.
Русалка исчезла, даже не булькнув на прощанье. Я выбирался первым…
Народу вокруг… никого! Даже часто встречающаяся Маняша предпочла раствориться, не попрощавшись. Дворовые собаки, любопытные кошки, вездесущие воробьи — все попрятались кто куда… Интересно, что же такого наша бабушка им сообщила?
— Ну погорячилась я, старая… С кем не бывает! — чисто по-девичьи потупилась Яга. — Слово я им сказала тайное, деревенское, городским ушам непонятное… Вот и убёгли все.
— М-меня н-научите? — чуть приклацывая зубами, попросил я.
А водица-то и впрямь студёная не по-летнему…
— Давай-ка ты в баньку, участковый, — мягко игнорируя мой вопрос, определила бабка. — Митенька, укажи Никите Ивановичу дом кузнечий, я Манечку-то сразу отправила, поди, затопила ужо… И неча на меня из подбровья так глядеть, сама знаю, что на людях колдовать устав службный не дозволяет. Но ить не буду же я молча смотреть, когда мне, почитай, всю опергруппу в колодце, ровно котят, мочут…
Тоже не поспоришь. «Спасибо, бабуля», — переглянувшись, поклонились мы. Митька до земли, я так… как умею. Объяснялись уже в единственной деревенской бане. По вполне логичному стечению обстоятельств она находилась у дома кузнеца. То есть там и огонь постоянный, и кузнец вечно грязный ходит. Вот вся деревня к нему мыться и бегает, в целях личной экономии…
— А я, знаете ли, полюбопытствовать хочу, русалка эта, Дина которая, она кем вам приходится? — вопрошал наш младший сотрудник, окатывая меня полной лоханью после второго веничного битья.
Я игнорировал как вопрос, так и содержащийся в нём намёк, ибо прекрасно понимал, куда он клонит. Но Митька не отступал:
— Потому как русалки общеизвестно рыбьим хвостом заканчиваются. То есть как ни верти, а в некотором смысле проблема!
— Мить…
— А что я? Мне оно без надобности, вы — начальство, вам видней — чё куда, зачем и как…
— Понравилась, значит? — Всё равно отмолчаться не получится, достанет…
— Есть такой интерес, — скромно согласился он, кажется намереваясь намыливать мою спину по третьему разу. — Я ить отметил ненавязчиво, что до поясу гражданочка водяная, окромя бус, и не прикрыта ничем. С одной стороны, сплошная экзальтация да вызов обществу, но с другой… до чего ж приятственный вызов!
— Шестой размер, — где-то как-то примерно прикинул я. — Мить, тебе к ней нельзя, она замужем.
— За водяным, что ль? Да тьфу на него! У него таких русалок небось пруд пруди, рази ж старого хрыча одного на всех хватит…
Я невольно кинул взгляд на бадью с холодной водой, ожидая, что оттуда, как в сказках Роу, вытянется укоряющий перст водяного, но, по счастью, ничего такого не произошло. Возможно, банник не позволил, это всё-таки его территория, а местная нечисть разделение сфер влияния блюдёт чётко.
— Ладно, при случае познакомлю.
— Вот спасибо!
— А у тебя серьёзные намерения или так, на уху?
— У меня с научной целью, — важно подчеркнул наш умник и с воодушевлением взялся за веник.
На этом наш познавательный диалог обрывается, потому что все мои мысли сводятся к одному — как выжить? Собственно, у всех, попавших в бане под Митькину массивную руку, мысли одинаковые… Но, видимо, у моего напарника тоже не всё было спокойно на душе, поэтому хлестал он довольно умеренно, я даже чуть не задремал от расслабления. Бывает такое вот промежуточное состояние: и сон, и не сон…
Смеющиеся глаза Олёны; тревожно изогнутые бледно-розовые губы Дины; уже две одинаковые жемчужины, покоящиеся в нагрудном кармане кителя; носатый домовой, почему-то жарящий шашлык прямо в печке, да еще из самых крупных пауков; Баба-Яга, наверняка выстроившая свою собственную стройную версию всех странностей и непоняток, но нас в курс дела так и не…
— А-а-ау!
— А я кипяточком вас слегка, Никита Иванович, — нимало не каясь, пояснил Митяй. — Вот уж теперича вы такой чистый, что и людям показаться не стыдно. Свежий, пышущий, розовый (тьфу на вас!) — прям загляденье!
— Не надо на меня так заглядываться…
— Не без понятия, греков читали, — совершенно не обиделся он и, крякнув, вылил себе на голову бадью ледяной воды. Экстремал, уважаю… — А вы эдак, для закаливания, народным методом не желаете? Мне не жалко, водица есть ещ… Ё-ёу!
Скрипнула входная дверь… Митька, взявшийся было за другую бадью, в оцепенении прижал её к могучей груди и сел там, где стоял. Я повернул голову и едва не свернул себе шею — прямо из предбанника, в клубы пара, на порог шагнула от подмышек до колен завёрнутая в простыню Баба-Яга! Старушка чуточку конфузилась, но крепко держала в сухоньких руках запотевшую бутыль местного самогона…
— Ну что, сотруднички? — Бабка окинула нас торжествующим взглядом. — Стало быть, девок я не звала, как и договорено было, своим коллективом поплещемся, так, что ли?
Мы, не сговариваясь, с визгом ломанулись из бани вон. Вслед доносился ехидный смех нашей эксперт-криминалистки…
В предбанничке нас ожидало чистое бельё и моя, частично высушенная, форма. Одевались быстро, стараясь лишний раз не глядеть друг на друга. Митька успел первым и удрал на двор, выравнивать дыхание. Я пришёл в себя быстрее, хотя шок, конечно, был, поэтому одевался неторопливо…
