Ангелы Миллениума. Игрушка наудачу - Шелонин Олег Александрович (читать книги полностью без сокращений TXT) 📗
— Простите, а вы кто? — осторожно спросил начальник охраны.
— Эмиль…
— Эмиль Ренатович, все в порядке! — поспешил успокоить юнца начальник охраны. — Звонили. Но только сказали, что вы будете один.
— А я и есть один, — пожал плечами Эльгард.
— А эти… — покосился на Дарью и Валентина охранник.
— Ах, эти, — небрежно махнул рукой юнец, — мои секьюрити. Так, открывай. Недосуг мне.
Юнец извлек из кармана смятую стодолларовую купюру, кинул ее в траву у обочины дороги и закрыл стекло. Охранники торопливо подняли шлагбаум, пропуская машины.
— Слушай, а мне это нравится! — Валентин крутил баранку, небрежно откинувшись в кресле водителя. — Шикарная машина, рядом — шикарная женщина, а за рулем — шикарный я в умопомрачительном костюме! Да мне на такой прикид года два надо пахать в моем автосервисе! Я уж не знаю, от Версачи или от Кардена этот костюм, но галстук за три штуки евро — явно перебор. И этот ночной бутик… представления не имел, что такой в Рамодановске имеется. А машину он где так оперативно достал? Тоже в ночном бутике?
— За большие деньги достать можно все, что угодно, в любое время суток.
— Обалдеть! Ушастому явно некуда девать деньги. Вас что, на каждую операцию так спонсируют?
— Во-первых, не вздумай при нем такое сказать! — нахмурилась Дарья. — Ушастый! В один момент сам без ушей останешься!
— А Гедеоныч?
— Ты в заморочки гномов с эльфами не лезь! У них свои разборки, да к тому же сложнейший свод правил этики взаимоотношений, в котором нам, людям, чтобы разобраться, понадобится вся жизнь. А она у нас очень короткая, с их точки зрения. Я как-то попыталась почитать, бр-р-р… — девушка потрясла головой, — там в каждой фонеме, фразе — минимум по три смысловых оттенка кроется, когда они говорят на родном языке. При переводе он теряется, но даже когда это звучит на русском… Вот как ты думаешь, там, в лавке, когда они вспоминали былое, что имел в виду Эльгард, когда говорил о том, что за свой шрам трехсотлетней давности не рассчитался?
— Ну, думаю, подлянку ему какую-нибудь по старой памяти сделает. Морду при первом удобном случае набьет или еще что.
— А почему старый пройдоха так обрадовался, когда узнал его?
— Ну-у-у…
— Эльф становится мужчиной и признается, как воин, кланом только тогда, когда получит свой первый шрам от руки противника в смертельной схватке. Этот шрам становится его меткой на всю жизнь, как опознавательный знак. Все остальные раны эльфы залечивают легко, да так, что ни одного следа не остается. А тот, кто сделал эльфа воином, считается его вторым отцом.
— Гном, папаша эльфа, — хихикнул Валентин, потом нахмурился. — Послушай, первый шрам — это первая битва. А бьются обычно с врагами. Что за бред? Второй отец — враг. Тебе не кажется, что они вас своим уставом эльфийских норм этики и морали слегка напарили?
— Сначала я тоже так подумала. Однако все оказалось сложнее. Этот свод правил — залог выживания их видов. Я читала немножко их историю. Тролли, гномы, эльфы, да и все остальные на протяжении тысячелетий столько воевали друг с другом, что поставили себя на грань уничтожения, пока не произошла одна история… потом расскажу. Прибыли. Не доезжая вон того дома, сворачивай налево, и как увидишь машину Тора — тормози.
— Вот это хоромы! — цокнул языком Валентин.
— Это дом для прислуги. Сворачивай.
Юноша свернул на грунтовку в указанном месте, и машина плавно закачалась на мелких ухабах и кочках.
— Видел по телику московскую Рублевку, но наша Рублевка, по-моему, ее переплюнула.
— Москва, конечно, много под себя подмяла, но в Подмосковье нет столько алмазов, золота и платины, как в этой тайге. А в Рамодановском крае, да будет тебе известно, можно разместить три Франции, и еще пару Англий в придачу. До Москвы, кстати, даже с официальных приисков поступает немного. Львиная доля уходит за бугор.
— И ты, майор ФСБ, так спокойно мне об этом говоришь? — удивился Валентин.
— Экономическими преступлениями занимаются другие подразделения конторы. Мы решаем более важные задачи. Разумеется, попутной информацией делимся, но… коррупция. Кому-то выгоден сложившийся баланс сил между бизнесом, государством и криминалом. Придет время — мы и эту шушеру зачистим.
— Ну, если после зачистки нам что-то с этого перепадет, то я с вами, ребята, до конца.
— До конца… без конца и останешься! — грубовато одернула юношу Дарья. — В нашей конторе такие вещи не приветствуются, а тех, кто этим делом увлекаться начинает… гм-м-м… как бы это тебе попроще объяснить… Одним словом, похороны за счет государства такому кадру обеспечены. Вопросы есть?
— Вопросов нет. Понял, виноват, учту.
Тора они обнаружили где-то в двухстах метрах от дома прислуги. Гном, покинув грунтовку, аккуратно припарковался меж двух сосен, на плотном ковре коричневых прошлогодних иголок, усеявших зеленый мох. Валентин пристроил свою машину рядом с «лексусом» Тора. Следом подкатил «феррари», который шел за джипом буквально по пятам. Все четверо вылезли из своих машин.
— Ну и где твои кореша? — осведомился эльф у гнома.
Абрам Гедеонович извлек из кармашка старомодного сюртука брегет на золотой цепочке, откинул крышку луковицы часов и сквозь пенсне изучил положение стрелок.
— Сейчас должны появиться. О! Слышите?
Из глубины заповедного леса до них донесся быстро приближающийся рев двигателя. Судя по скорости нарастания звука, кто-то гнал с бешеной скоростью, причем без глушителя. Скоро они увидели лихача. Из чащи леса, перепрыгнув через бревно, выехал самый натуральный байкер на шикарном «харлее» и, сделав лихой вираж между деревьями, затормозил около Абрама Гедеоновича, подъехав практически вплотную. На байкере, как и положено, была черная кожаная куртка в заклепках, черные кожаные брюки, того же колера сапоги и, разумеется, черный, блестящий шлем. Перчатки на руках тоже были черные. Валентин залюбовался изображением волка на боку «харлея». Могучий зверь был запечатлен в стремительном броске. Из оскаленной пасти капала слюна, а горящие лютой злобой глаза заставляли невольно поежиться. Байкер слез с мотоцикла, скинул защитный шлем, схватил Гедеоныча в охапку и начал тискать в своих медвежьих объятиях.
— Га-а-а! Здорово, борода!!! — радостно рычал он при этом. — Сколько лет, сколько зим!
— Давно не виделись, хвостатый, — соглашался с ним Тор и так стиснул в ответ дружка, что у того реально затрещали кости. Смотреть на это было забавно, так как под личиной Гедеоныч выглядел натуральной рохлей.
— И впрямь давно, — хмыкнул эльф, — целых три дня назад на троих в баньке соображали.
— А это еще что за фраер? — байкер отпустил Гедеоныча и распустил пальцы веером. — У тебя с ним проблемы, борода? Разберемся…
— Ты его не замай, — поторопился тормознуть друга гном, — это, почитай, мой крестник. Покровитель, так сказать, хоть и грозится, гад, лицензии лишить. Но тут уж ничего не поделаешь: должность у него такая.
— Какая?
— Генеральный инспектор.
— Вот повезло так повезло! — завопил еще громче байкер. — Да с этакой крышей мы таких дел наворотим!
— Я бы не советовал, — усмехнулся Эльгард, — крестного-то я отмажу, а вот грехи его на тебя спишу.
— Так, борода, я тебя знать не знаю и вообще вижу в первый раз. Мне и моих грехов хватает. — Байкер полез обратно на «харлей».
— Спешить не советую, — мягко сказал эльф. — У тебя, кстати, насколько мне известно, лицензии вообще нет…
Дарья при этих словах сразу встрепенулась.
— Тьфу! — Байкер сердито пнул ногой по колесу мотоцикла.
— Мы друг друга поняли, — мило улыбнулся Эльгард.
— Это кто? — требовательно спросила Дарья.
— Мой хороший друг, — заюлил гном, — старый, проверенный кореш, вместе в одном месте чалились. Не раз потом друг другу задницы спасали.
— Нелегал?
— Но законов не нарушает, веришь? — заволновался Гедеоныч.
— Раз без лицензии, значит, уже нарушает!
— Прошу прощения, майор, — деликатно кашлянул эльф, — но я думаю, эту проблему мы решим позднее. Если он окажет нам содействие в этой операции, то вопрос с лицензией я утрясу лично.
