Вальпургиева ночь - Завозова Анастасия Михайловна (книги без регистрации .txt) 📗
— Жупинька, неудобно тебе, сладенький? — хлюпнула я, отчаянно силясь не раскисать. Полли поблизости не было.
Жупинька почти по-человечески кивнул головой с тоскливо обвисшими ушами.
Леонид задорно, по-мальчишески, вспрыгнул на стол передо мной, поболтал ногами, позвенел цепью. Поморщился, щелкнул пальцами — цепи как не бывало.
— Мерзкий предатель, — с достоинством выговорила я.
Серые глаза с необычно удлиненными внешними уголками (не отвлекаться!) смеялись.
— Вот уж не думал, что ведьме отвести глаза так просто! — усмехнулся он, болтая ногами. — Хотя ведьмы-то из вас никакие. Почему доверили круг делать этой… финке обесточенной? Его же сломать — как плюнуть. Вот если бы ты сделала, тогда… Насладились бы борьбой равных. А так…
Он разочарованно присвистнул и покачал головой.
— Ты кто? — спросила я, изо всех сил пытаясь говорить четко и не выделывать зубами реквием. — Ты — Великий Инквизитор?
— Был им, — отозвался Леонид. — Пока Достоевский не выпендрился. Ненавижу повторы, пришлось сменить титул. Теперь я — Главный Инквизитор, простенько, конечно, зато отражает суть.
Я тоскливо вздохнула, глядя на идеальное, по моему мнению, мужское лицо. Ну почему единственный встретившийся мне обладатель высоких скул, длинного носа, лошадиной челюсти и бычьей шеи, а также бровей вразлет и серых глаз с удлиненным разрезом… Ох, оказался, в общем, инквизитором, мечтающим насадить меня на вертел и поджарить?!
Инквизитор оглядел себя и сдвинул брови:
— Вижу, эта личинка тебя смущает… Отвлекает от мыслей о вечном, к примеру о греховности твоей души…
Бах! С тяжелым стуком тело Леонида свалилось со стола и растянулось прямо у моих ног. М-м, если я все-таки выживу, то смогу рассказывать внукам, совсем не краснея, о том, как мужчины падали к моим ногам.
На столе скалился знакомый упырь. Застенчиво показывая остатки зубов, он кокетливо помахал мне ручкой:
— Здравствуй, девонька, здравствуй, бесовочка… А я вот какой красивый, так тебе больше нравлюсь?
— Совсем не нравитесь, — честно сказала я. Ощущение было такое, что терять уже нечего, так что я потихоньку охамевала. — От вас пахнет… нехорошо.
Дырки носа задвигались.
— Смердю, — грустно согласился упырь.
— Кому сейчас легко? — поддакнула я. — А что же вы… все в чужих телах прячетесь? Свое-то у вас имеется?
— Имеется, — осклабился упырь. — Только сначала его прятать приходилось. Представляешь, все знакомые — глубокие старики, а ты все в одной поре. Потом… иногда необходимо бывает отыскать себе другое тело. Вот как с этим…— Упырь кивнул зеленой вонючей башкой в сторону лежащего на полу Леонида. — Купилась ведь, не заметила, что аура двойная? Ну, согласись, не заметила ведь? А еще сильная ведьма называется… Да твоя тетка Роза меня бы в два счета уделала, как Бог черепаху…— Упырь мечтательно закатил глазные яблоки. — Ах, что за женщина! Сколько в ней шарма, изящества… Не тебе чета, худоба конопатая! Если б не обстоятельства, в кино б, наверное, пригласил или на выставку там какую… Одно жаль — ведьма, а все ведьмы должны гореть на костре!
— А воры сидеть в тюрьме, — механически продолжила я, напряженно обдумывая, что бы еще сказать такого, чтобы Инквизитор продолжал трепаться. Не дай бог, ведь перейдет к прямым обязанностям, что я тогда буду делать?
Сила не работала, это я уже проверила. Неужели у меня отняли дар, как у Сюнневе? Господи, а где же все остальные, что с ними-то случилось?
— Что-то ты морщишься? — недовольно скривил упырь остатки личика. — Ай нехорош?
— А вы на себя в зеркало-то смотрели? — поморщилась я в ответ.
Упырь развалился с грустным вздохом.
На столе сидел высокий мужчина в черном плаще. С таким, знаете, комедийно-голливудским лицом… Длинные волосы до плеч, орлиный нос, пронзительный взгляд…
— А так? — приятным баритоном осведомился Инквизитор.
Я медленно покачала головой:
— Мне хотелось бы видеть… самого Главного Инквизитора.
Тело проповедника медленно сползло на пол растаяло синеватым дымком.
На столе сидел и подергивал явно коротковатыми ногами… обычный дядька с простым лицом, редкой растительностью на черепе и к тому же сутулый. Одет он был в кургузую мантийку, мятое жабо со следами не то яичницы, не то апельсинового сока, коротковатые штаны поверх разбитых сапог.
Голос у него был сипловатый, суетливый.
— Ну раз так хотите…— вздохнул он, почесываясь и нервно поправляя жабо, пытаясь скрыть пятна. — Тогда приступим сразу к делу… С процедурой-то ознакомлены?
— Ни разу! — завопила я. — Требую свидетелей, адвоката, и вообще — даешь открытый процесс!!!
— Баловница, прости господи! — погрозил мне Инквизитор пальчиком, неуклюже и медленно усаживаясь в среднее кресло. Спинка была явно высока для него, не говоря уже о подлокотниках. Он тоскливо огляделся и спросил:
— Может, я все-таки сменю тело?
— Ни за что! — настырно отрезала я, начиная входить во вкус борьбы со страхом, и, припомнив Полину, добавила: — Будьте любезны, без дешевых понтов, пожалуйста.
Инквизитор закивал, раскрыл перед собой растрепанную тетрадь и, скрипя ощипанным гусиным пером, начал что-то записывать. Перо нещадно визжало, разбрызгивая вокруг чернила. Одна темная капля повисла на лбу Инквизитора… Я хихикнула про себя, но сердце сжалось.
Если бы здесь сидел тот эффектный проповедник, или даже упырь, или сам граф Дракула, мне не было бы не так страшно. Все они при своей ужасающей внешности вид имели весьма ненатуральный. А настоящий Страх квот он. Дядечка с самым простым лицом… лицом, которое может стать чем угодно.
— Где остальные? — спросила я, видя, что Инквизитор увлекся правописанием.
Тот гаденько хихикнул:
— У каждого свое испытание…
